Майкл Ривз - Медстар I: Военные хирурги Страница 24

— Цветисто, — прокомментировал Ден и, когда дроид не стал продолжать, добавил. — Однако, ты проделал долгий путь от большого города. Почему…?

Он оборвал себя, заметив, что И-Пять его не слушает — внимание дроида было приковано к вошедшей группе хирургов. Ден увидел среди них Зана Янта с кветаррой и подумал, что предстоит очередной концерт, правда попозже, когда в кантине соберется чуть больше народа — так бывало обычно. Он не расстраивался — в основном ему нравились музыкальные предпочтения Янта, хотя композиции талузианского происхождения для него звучали, как две песчаные кошки, сидящие в одной корзине.

Дроид же явно нервничал. "Могу поклясться, что он как-то придает выражение своей металлической маске", — подумал Ден. Мысль была удивительной, но не более, чем сама идея того, что у дроида есть эмоции, достаточные, чтобы их выражать.

Второй стакан возник перед Деном, и он задумчиво поднял его.

— Так, и что же побудило тебя собрать вещи и оставить такое прибыльное существование?

— Понятия не имею, — отозвался И-Пять. — Лорна и меня начал преследовать… — казалось, он тщательно выбирал выражения, — … убийца.

— Забрак, — небрежно бросил Ден, не сводя глаз с лица дроида. Вот оно. Фоторецепторы не стали больше, зато прибавили яркости, выразив удивление ничуть не хуже. Глаза — самый выразительный орган у большинства гуманоидных лиц. Бездна значений таится в их малейшем движении. И-Пятый добивается того же, меняя яркость и угол поворота своих оптических сенсоров.

Ден так увлекся мыслями о выражении эмоций дроида, что почти пропустил ответ И-Пятого.

— Разве я рылся в ваших банках памяти без разрешения?

— Извини, репортерские инстинкты. Было видно, как ты напрягся при виде Янта, а поскольку я думаю, что ты не ненавистник музыки…

— Поздравляю. Убийца был иридонианским забраком. Чрезвычайно смертоносный: мастер боевых искусств, достаточно умелый, чтобы Фоу Джи показался пьяным джавой. У него были… и другие умения.

Ден кивнул.

— Понимаю. Янт с Талуса, если это имеет значение.

И-Пять на это не ответил.

— Убийца украл у нас ценную вещь и сбежал на орбиту Корусканта. Лорн и я почти нагнали его, а потом… Следующее, что я помню — я служу на грузовике, контрабандой перевозящем наркоту.

— Есть предположения?

— Думаю, Лорн деактивировал меня, чтобы уберечь от опасности. Понимаешь, к тому времени дело стало для него очень личным. Кое-кто, кого он очень ценил, пожертвовал собой, чтобы спасти нас, и….

— Звучит как великолепная история, — заметил Ден. — Хотел бы я оказаться рядом, чтобы описать ее.

— Поверь мне, ты этого не хочешь. Убийца был… — И-Пять помедлил, затем тряхнул головой — еще один ошеломляюще человеческий жест.

— "Черное Солнце"?

— Хуже. Гораздо хуже. Кроме того… — тихо добавил он, — … что за история без окончания?

— У всякой истории есть конец.

— У этой — нет. Не для меня. Я не знаю, что стало с Лорном. Подозреваю, что он мертв. Но у меня нет возможности узнать точно. Я пытался разыскивать, но все это произошло больше десятилетия назад, а возможности расследования у дроидов ограничены, даже у тех дроидов, которые знают, как взламывать пиростены и прочие компьютерные защиты. Все выглядит так, будто информацию хорошенько подчистили, причем на самом высоком уровне.

— А вот теперь ты меня заинтриговал, — заявил Ден. — Нет ничего лучше, чем хорошая таинственная история, пусть она и началась в лучшие времена, когда еще не было войны. Я посмотрю, что смогу накопать.

— Зароешься слишком глубоко — и, может статься, там тебя и закопают, — мрачно пошутил дроид. — Я понятия не имею, как мне удалось избежать стирания памяти. Все, что я знаю — что в одну минуту я был у космопорта Корусканта, а в следующую — помогаю удовлетворять глитерстимовую зависимость народов в системах Ядра.

Это, конечно, субъективно. Согласно моему внутреннему хронометру, я был деактивирован примерно на двенадцать стандартных недель. После я узнал, что был частью какого-то бартера. Я провел на Кессельском тракте шесть лет; затем контрабандистов накрыл патруль местной системы. Я был конфискован и продан с аукциона торговой компании, зачем — не знаю. В моих банках памяти все еще остается множество зияющих пробелов — в несколько лет, если быть точным.

Когда начала разгораться война, Республика конфисковала всех дроидов, каких могла — чтобы уберечь их от рук сепаратистов. Когда вышел приказ, я был домашним слугой в благородной семье на Набу. Мои программы были дополнены медицинской подготовкой, и вот я сижу в этом… колоритном заведении, рассказывая историю своей жизни. — Он помолчал. — Я действительно хотел бы уметь напиваться.

— Может быть, тебе повезло, что не умеешь. Если ты так откровенен с каждым встречным, то удивительно, что тебя не перепрограммировали. Большинство органиков не выносят докучливых дроидов.

— Кому ты говоришь. Нет, до сих пор я держал свой талант красноречия и многогранность личности под строгим надзором. И знаешь, порой бывает так одиноко…

— Так почему ты все это мне рассказываешь? У меня лицо располагающее?

— Я устал от загадок, — признался И-пять. — Я устал разыгрывать перед людьми и им подобными роль кроткого скромного механизма, особенно после того, как увидел жестокие результаты неспособности или нежелания сосуществовать органических разумных. Чем больше я смотрю на всю эту бойню, тем больше убеждаюсь, что вспомогательный дроид ЦЗ-три мог бы куда лучше управлять Республикой.

Ден не мог удержаться от усмешки.

— Знаешь, а ведь это подстрекательство к мятежу.

— Кто, я? — фоторецепторы дроида светились невинностью. — Я всего лишь жалкий дроид, создан, чтобы служить, — он вздохнул снова. — Наверное, мне просто надо подзарядить компенсатор отвращения.

— Или, может быть, тебе просто надо напиться.

— И это тоже.

— Хотя, для того, чтобы это сделать, тебе надо быть из органики.

И-пять явственно пожал плечами.

— Пропала идея, — он поднялся. — Прошу прощения. У меня есть обязанности, которые надо выполнять; большинство их включают в себя смену одежды и управление обрызгиванием гипосульфом. Занятия, отлично подходящие для существа с моими возможностями. Может быть, я займу оставшиеся девяносто девять процентов своего мыслительного блока, не загруженные непосредственными обязанностями, решением Чановской теории сходящейся бесконечности. Или сочинением небольшой оперы.

Ден смотрел, как И-Пять выходит из кантины. Несколькими минутами позже Зан Янт начал играть — медленную, душевную мелодию. Она оказалась подходящим аккомпанементом к смущенному состоянию Дена.

Дроид, которому его владелец предоставил равный статус? Ден слыхал про такие случаи, но в результате они всегда оказывались выдумкой. Ибо дроид, действительно могущий быть освобожденным, пусть и неформально, — это что-то революционное. Ему стало любопытно, почему он не слишком шокирован этой мыслью.

В любом случае, появился хороший повод заказать еще стакан.

Глава 18

Обычно, когда выдавалось время, чтобы попытаться отскрести засохший пот, споры и въевшуюся грязь, чего на Дронгаре было в избытке, Джос отправлялся в акустический душ, более быстрый и эффективный, чем химическая чистка или вода. Шагнуть внутрь, прижать ногой выключатель — и грязь разлетается прочь, просто и быстро. Счастье, что на базе имелась техника хотя бы такого уровня, и она работала большую часть времени.

Но сегодня Джос стоял под пульсирующими ударами выкачанной из глубокой скважины холодной воды. Достаточно холодной, чтобы по коже побежали мурашки, достаточно холодной, чтобы сделать его дыхание тяжелей обычного.

Но вода была недостаточно холодна, чтобы заморозить мысли — мысли о Толк. Толк, которая явно разглядела его интерес к ней. И которая явно решила устроить себе небольшое развлечение.

Поток воды разбивался о голову, ледяные струйки и ручейки текли в глаза и уши, но они были недостаточно холодны, чтобы прогнать воспоминания о нынешнем утре из горячечных мыслей…

…Он зашел в раздевалку переодеться — его хирургический костюм залило фонтаном крови, забившим посреди пересадки вены. Раздевалка медиков была общей, и, чтобы не устраивать ненужных сюрпризов, в дверь был вмонтирован индикатор. Убедившись, что светодиод "занято" выключен, Джос хлопнул по дверному замку и ввалился в комнату.

А там стояла Толк, наполовину закончившая переодеваться. Иначе говоря, не совсем одетая. Или, если уж совсем точно — практически голая. Обнаженная. Просто великолепно…

За свою карьеру хирурга Джос повидал множество тел — и мужских, и женских, и прочих. Это просто часть твоей работы — и у тебя не возникает нескромных мыслей о том, чьи внутренности ты потрошишь. Но зайти в комнату и застать почти обнаженной твою несомненно прекрасную помощницу, на которую ты недавно стал обращать внимание — это совершенно другое дело…