Александр Маркьянов - Адепты стужи Страница 24

Мелодичный сигнал прервал размышления — система протестировалась и сообщала о своей исправности. Самолет готов к взлету…

— Запуск турбин

— Перед соплами чисто — убедился Забалуев

Генерал любил этот момент — когда самолет словно пробуждается ото сна и легкая дрожь пробегает по его корпусу, когда запускаются турбины. На авианосце этого не почувствуешь — там катапульта швыряет тебя в воздух так что аж в глазах темнеет. А тут этот момент очень ощутим.

— Турбины работают штатно, готовы к рулежке. Стопоры сняты, шасси разблокированы

— Вышка, я Шершень, прошу исполнительный.

— Шершень, исполнительный разрешаю, дорожка номер два. Ветер порывистый, северный, восемь метров в секунду. Давление семьсот шестьдесят три.

— Вас понял…

Семидесятитонный самолет медленно трогается с места, турбины работают на минимальную мощность, рулежная дорожка почти не видна — слишком высокие стойки шасси. Удивительная все-таки штука — современный самолет — смертельно опасен в воздухе и беспомощен на земле. Генерал ювелирно выруливает на исходную, ориентируясь по приметным деревьям окружающей летное поле тайги и по собственной памяти, останавливает машину в самом начале ВПП.

— Вышка, я Шершень, исполнительный окончил, все системы стабильны, прошу разрешения на взлет!

— Шершень, я Вышка. Полоса свободна, взлет разрешаю. По взлету занимайте коридор номер два, поднимайтесь на эшелон одиннадцать — два нуля. Дальнейшие целеуказания получите от Маяка.

— Вас понял, условия принял…

Самолет начинает разгоняться, едва слышно чувствуется как все быстрее и быстрее шасси проскакивает стыки бетонных плит, Забалуев монотонно комментирует скорость….

— Точка отрыва!

Кудасов аккуратно принимает штурвал на себя — и стальная птица, ревя двигателями, уходит в небо…

В тысячах километрах отсюда, от самолета Кудасова точно также уходит в небо еще один самолет. Больше первого раза в два, он тяжело отрывается от земли, натужно ревя всеми четырьмя турбинами. Только вокруг взлетного поля, с которого взлетает этот самолет — не бескрайняя зелень тайги, а тропические заросли, жалкие, обрабатываемые батраками поля, тощие до ребер священные коровы, чумазая детвора. Стратегический бомбардировщик Вулкан для людей, провожающих его взглядами с земли, кажется этаким воплощением какого-то злого божества, благо в Индии богов — на каждый случай жизни свой бог. Это злой бог, он символизирует превосходство бледнолицых сынов туманного Альбиона над жителями этой бедной земли, это живое воплощение лозунга "Правь, Британия", утверждаемого кнутом, пулей и бомбой. Сыны Альбиона властительны и надменны, даже службу в туземных полках они начинают со звания "майор",[24] потому что британец никогда не должен быть в подчинении у индийца. От взлетающего бога некуда спрятаться, он найдет тебя всюду, если ты вздумаешь не подчиниться, если мысли о мятеже перерастут в дела, то тебя разорвет на куски огонь с неба, даже похоронить будет нечего. Некоторые индийцы, те которым посчастливилось побывать на другом Востоке, провожают птицу взглядами, в которых не только ненависть, но и надежда. Они знают, что на севере от них лежит огромная, сильная страна, и у ее жителей тоже есть небесные колесницы. Когда недавно сыны туманного Альбиона посягнули на их земли — то потерпели поражение от кшатриев[25] севера и вынуждены были бежать. Может быть, когда-нибудь, кшатрии с севера придут и сюда, их небесные колесницы закроют Солнце, и настанет час расплаты. Когда-нибудь это обязательно произойдет.

Взлетев, Вулкан занимает эшелон девять тысяч метров и устремляется на север. Вылет готовили в спешке, офицеры ВВС не могли припомнить такого случая, когда подобный вылет готовили в такой спешке. Впрочем, подобных вылетов еще и не было…

Примерно через двадцать минут полета, стратег достигает точки сброса. Раскрывается бомболюк — и в набегающий воздушный поток пиропатроны выталкивают крылатую ракету. Дальнейший путь к цели, расположенной в одном из горных массивов Северного Афганистана она проделает сама…

— Шершень, я Маяк. Доложить готовность.

— Маяк, я Шершень, к атаке готов.

— Вас понял, объект входит в зону поражения через три минуты, начинайте набор высоты. Цель подсветим лазером.

— Принял…

Уничтожить спутник на самом деле просто — нужно вывести в космос нечто вроде гранаты, упаковку со стальными шариками, в нужный момент подорвать ее примерно в нужных координатах — и рой стальных осколков сметет все на своем пути, благо в безвоздушном пространстве даже самый маленький осколок приобретает чудовищную энергию. Недаром все так боятся космического мусора, которого на орбите и так немало. Но этот рой сметет и свои спутники и чужие — а вот для того чтобы поразить конкретный спутник, не причинив вреда остальным — вот для этого нужно очень и очень постараться…

Для этого, в фюзеляжных отсеках Т90 чутко дремлют четыре ракеты Аспид, модификации К, космические, совершенно секретные. Таких сделано до сих пор всего две и обе — на борту этого самолета. Еще две ракеты несут как раз стальные шарики — если не получится уничтожить спутник первыми ракетами, придется использовать как раз шарики, рискуя потерять и свои спутники. Задание должно быть выполнено…

— Шершень, это Маяк! Цель в зоне поражения, есть целеуказание!

— Переходим к набору высоты, механизацию включить, закрылки десять… — бормоча под нос, комментирует свои действия Кудасов

— Есть механизация, закрылки десять!

Секрет стрельбы по космическим целям в том, что самолет со специальной ракетой должен выполнить горку, выстрелив в самой высокой точке этой горки, на максимальной высоте и предельной скорости, сразу задавая ракете скорость и направление достаточные, чтобы она могла вырваться в безвоздушное пространство. Именно это сейчас и делает генерал Кудасов — самолет идет на форсаже в набор высоты, косо ввинчивается в небо, которое в гермошлемах пилотов из ослепительно-синего превращается в темное…

— Есть высота, есть скорость. Мы на огневом рубеже!

— Сброс!

Забалуев нажимает на кнопку — и ракета отделяется от самолета, из дюз двигателя первой ступени хлещет пламя, опаляя брюхо самолета. На пределе ревут самолетные двигатели, теряя мощность с каждой секундой. Чем выше — тем разреженнее воздух, реактивным двигателям нужен воздух, без него они захлебнутся…

— Есть сброс, ракета пошла! Критическая высота.

Кудасов отдает штурвал от себя, какое-то время они летят на высоте двадцать пять километров, наблюдая, как рукотворный метеор уходит в черную бездну. Потом самолет клюет носом и начинает снижение…

Через несколько минут отработавшая штатно первая ступень ракеты отделится, заработает вторая. Потом ракета достигнет исходной точки, рассчитанной для поражения спутника противника, головка самонаведения захватит нужную цель, микродвигатели ориентации головной части правильно сориентируют ее в пространстве. Взорвется боеголовка — но этот взрыв не опасен для спутника, опасно другое. Взрыв служит всего лишь средством накачки для простейшего лазера, который должен выдать один один-единственный в своей жизни импульс. Но этот импульс страшен — в безвоздушном пространстве, в вакууме луч лазера не рассеивается, он подобен уколу рапиры. Ослепительно яркая линия на миллионную долю секунды связывает взорвавшуюся боеголовку ракеты и огромный, размером с автобус спутник наведения и связи совместной британо-американской спутниковой группировки, находящийся на геостационарной орбите, нацеленный на Афганистан и Туркестан. Потом обломки боеголовки ракеты полетят по своей траектории, чтобы через пару дней сгореть метеорами в атмосфере, а спутник отправится дальше, продолжая свой безмолвный полет. Безмолвный — потому что луч лазера навсегда сжег его начинку и теперь он превратился в еще одну здоровенную кучу космического мусора, бессмысленно кружащуюся на околоземной орбите…

Крылатая ракета, запущенная с борта британского ракетоносца, наводилась на цель спутником — но не гражданской системой GPS — а специальной военной системой разведки и целеуказания. Большие, чрезвычайно сложные и дорогие спутники серии Юпитер висели на геостационарной орбите, перерабатывая каждую секунду горы информации и выдавая целеуказания. Когда ракета потеряла управляющий сигнал со спутника — она превратилась в обычную, неуправляемую ракету, идущую на последнюю, заданную ей как цель точку. С каждым метром отклонение от заданной траектории нарастало, управляющие плоскости ракеты оставались неподвижными. Самоликвидатор не сработал, это было бы слишком просто — уничтожил спутники на орбите мощным ядерным взрывом — и заставил сработать самоликвидаторы всех идущих на тебя ракет. Примерно через минуту и пятьдесят секунд после потери управляющего сигнала, боеголовка крылатой ракеты лопнула сверхновой звездой на высоте примерно триста метров над поверхностью. От цели она отклонилась более чем на три мили….