Империя Рун - Александр Якубович Страница 24

Отавия ничего не ответила — только скользнула взглядом голубых глаз по мне, будто у нее остался вопрос, но она не решилась его озвучить.

В общей сложности мы провели на этом подобии рынка больше трех часов. Отавия, как заправский грабитель, собрала подарки со всех лотков, заглянула в несколько лавок, что торговали благовониями, а также посетила мастерскую, о которой говорил Умберт, откуда слуги уже за плату вынесли целую гору футляров со шляпами и прочими предметами туалета. Урвали себе по головному убору и Дик с Миланой.

Уже во дворце, под самый вечер, когда пришло время ужина, из покоев принцессы вышел один из слуг и, найдя меня подпирающим плечом одну из стен неподалеку, поманил к себе пальцем:

— Эй! Магик!

— Для тебя господин жетонный маг Рей, — огрызнулся я на холопа, выкатив вперед грудь со знаком отличия.

Удовольствие мне подобные стычки не доставляли, но для себя я уяснил, что нет при дворе ничего важнее, чем удерживать собственный статус. Иначе оглянуться не успеешь, и тобой начнет помыкать простой паж.

— Извините, господин жетонный маг Рей, — уже мягче повторил слуга. — Вас просит к себе принцесса.

Я переглянулся с гвардейцами, что стояли на страже у покоев и демонстративно закатил глаза. Опять кто-то перебрал с вином и мне придется вывести Дика или кого-нибудь еще из этой пестрой клики в отдельную комнатку, где я буду проводить процедуру срочного вытрезвления с помощью целебных печатей.

Скажу, что приятного в этом мало. Магия моментально выводила алкоголь из тела, вот только при этом тебя выворачивало наизнанку. И хорошо бы, чтобы при этом у тебя под рукой было ведро.

На мой жест гвардейцы лишь хмыкнули — скоро им изо всех сил придется делать вид, что они не слышат эти ревущие звуки, что будет издавать исцеляемый в процессе выворота содержимого своего брюха в ночной горшок или любую другую подходящую тару.

Впрочем, когда я вошел внутрь, моему удивлению не было предела. Внутри, вместо привычной шумной гулянки сидели лишь двое — принцесса Отавия и тот самый слуга, что позвал меня внутрь.

Венценосная особа музицировала, мягко перебирая струны небольшой, с локоть, арфы. Такие использовали менестрели и певцы. Правда сказать, инструмент принцессы был выполнен на высшем уровне, а звук он выдавал великолепной чистоты — это можно было понять даже через ленивые, выдававшие фальшь щипки, коими развлекалась сейчас Отавия. Слуга же занимался уборкой, прямо сейчас сметая пыль с туалетного столика с небольшим, но при этом невероятно дорогим листовым зеркалом. Такие умели делать только на Восточном континенте, то ли в Сацисии, то ли в Экимии, а брали за него золота в десять раз больше, чем весило само зеркало. Но отражало оно идеально, чисто и без искажений. Когда я впервые его увидел, то вовсе решил, что столкнулся с каким-то ранее неизвестным мне колдовством.

— Вызывали, Ваше Высочество?

— У меня есть вопрос, жетонный маг Рей, — протянула Отавия, продолжая перебирать струны.

Удивительно, впервые принцесса назвала меня по имени, да еще и упомянула мой магический ранг. Обычно она меня или окликала «эй, ты», или просто «магик». А тут целый «жетонный маг Рей». Не к добру это, право-слово, не к добру.

— Да, принцесса? Я с радостью отвечу на любой ваш вопрос, — ответил я, легко поклонившись.

Мне ничего не стоило быть вежливым и даже сахарным с купцами, торговцами, магами, лоточниками, стражниками или кузнецами. Вежливость — залог твоего выживания. Будешь вежлив — получишь работу, скидку или просто хорошее впечатление от беседы. Но вот этот раболепный тон и охапка правил с поклонами и взглядами долу давались мне с большим трудом. Если торгуясь на рынке или делая заказ в кабаке мне даже приятно быть вежливым, то сейчас меня буквально выкручивало.

— От чего ты смеялся на рынке? Тебя чем-то позабавила дочь будущей императрицы?

Каждое слово — как железная бусина — будто падало на каменный пол с гулким стуком. Принцесса резко перестала мучить арфу и немигающим взглядом посмотрела прямо на меня. Нанес ли я ей оскорбление?

— Я не смел бы смеяться над вами, Ваше Величество, это было бы непочтительно, — ответил я, опять согнув спину.

— Тогда в чем же была причина твоих приступов кашля? Не думай, что я не замечала. Ты сопишь, как боров, стоя у меня за спиной, — продолжила принцесса.

Я помялся с ноги на ногу, а после понял, что проще всего — сказать правду.

— Это не настоящий рынок, Ваше Величество, — ответил я, глядя прямо перед собой.

— Объяснись, — потребовала Отавия. — Это какая-то простолюдинская шутка?

— Что вы, Ваше Величество. Просто я считаю рынок, на который вы ходите… Потешным.

— То есть ты находишь в нем что-то смешное? — неправильно поняв меня, зло переспросила Отавия.

— Нет, Ваше Величество. Я считаю его фальшивым. Рынки так не выглядят.

— Откуда тебе знать, как выглядят рынки? Ты вроде не купец, а маг, — фыркнула принцесса.

— Но я вырос на рынке, — нагло возразил я и, опустив глаза, посмотрел прямо на венценосную особу, что считалось великой дерзостью.

От удивления брови Отавии взлетели, но она моментально взяла себя в руки.

— И что же это был за рынок? Рынок для наглых магов? Или ты еще и торгаш? — едко спросила девица.

Я мысленно досчитал до трех, а после продолжил:

— Нет, Ваше Величество. Просто я рос на улице и работал на рынке. В Нипсе бойко шла торговля рабами, Ваше Величество.

От упоминания моего происхождения Отавия поморщилась и брезгливо окинула меня взглядом.

— Конечно, твое низкое происхождение не скрыть ни одним жетоном и мантией, маг. Ты что, скучаешь по вони и грязи? Я все еще не понимаю причин твоего веселья и твоей дерзости.

— Я не смею вам дерзить, Ваше Величество, — я опять поклонился, — просто пока я жил в Нипсе, а потом добирался в Шамоград, я повидал множество рыночных площадей и говорил с множеством купцов, у которых искал работу или которым продавал свои амулеты. И ни один рынок и ни один купец не походили на то, что вы видели сегодня.

— То есть, ты считаешь этот рынок не настоящим? — уточнила принцесса. — Куда хожу я?

— Именно, Ваше Величество. Это не рынок, а скорее место для прогулок. Настоящий рынок намного более бойкий и веселый, — ответил я, тяжело сглотнув.

Вроде выкрутился и девица успокоилась. Я видел, как Отавия положила пальцы на арфу и, вроде как, потеряла ко мне интерес.

— Можешь идти, жетонный