Герой из героев. Попытка не пытка - Елена Тихомирова Страница 24

Постепенно, шаг за шагом, старый маг приблизился к месту, где мы стояли, но до последнего никого из нас не заметил. Он вздрогнул всем телом, когда мы вышли из‑за деревьев, и даже усилил щит. В отличии от своих спутников я с лёгкостью заметил это. Всё‑таки некоторые способности не исчезают, даже если нельзя дотянуться до потока. Магическое зрение я развивал долгие годы, и оно мало зависело от таких нюансов.

– Вы подали знак. Зачем? Принесли чего дельное?

– Агась.

Жиробой повыше поднял накинутый на палец амулет Квалификатора, а Сучок открыл мешок, в котором лежала голова Чёрного мага. Она уже начала вонять.

– А, эту морду я знаю, – с ненавистью произнёс заглянувший в мешок Мартин Сумеречный. – Хорошо, что подохла скотина.

– Подохла, подохла. Бабло давай.

Старик, словно фокусник, вытащил из рукава крупный сапфир. Тусклое свечение вокруг него показывало, что камень искусственный. Простой человек такого нюанса не заметил бы да, собственно говоря, только для мага он и имел значение. Этот предмет нельзя было использовать для ритуалов и только. Любой ювелир запросто, ничем не рискуя, вставил бы его в какое-либо украшение и ни разу не прогадал. Без магического зрения отличить его от природного было невозможно, а потому я промолчал. Умеет Мартин Сумеречный кристаллы такого качества выращивать, так честь ему и хвала. Мне вот терпения никогда не хватало месяцы над заготовками сидеть.

– Ха, хорош, – оценил сапфир Сучок, поглядев через него на свет.

– Приносите ещё головы и амулеты. Получите больше, – многообещающе буркнул маг.

После этого он коснулся ладонью отрубленной головы и тем превратил её в камень. Следующий шаг был очевиден. Мартин сложил пальцы и сделал щелбан. Скульптура вмиг рассыпалась. Затем старик уложил на дно корзины амулет, пристально поглядел на каждого из нас из‑под кустистых бровей и только тогда ушёл.

– Всё. Домой погнали, – потянулся Жиробой, и мы уехали от аванпоста прочь.

Задание было выполнено.

***

Устроив Опала на конюшне, я не пошёл вслед за остальными играть в кости, а направился в пещеру. Однако мой взгляд случайно уловил Элдри, и, следуя некоему нехорошему предчувствию, я остановился понаблюдать за ней издалека. Девочка задумчиво поглаживала шерсть белой козы, пасущейся на лужке. По близости находилась и Анжела. Смуглянка присматривала за четырьмя рабынями, собирающими поспевший раньше времени урожай. Однако Анжела не просто следила за ходом работ, а вовсю язвительно насмехалась над захваченной накануне белокурой девицей. И мне как раз довелось лицезреть момент, когда пленница не выдержала, сжала кулачки, поднялась во весь рост да закричала на обидчицу во весь голос. Стерпеть такое поведение разбойница не смогла. Она развернула хлыст, но… но Элдри не дала ей нанести удар! Малявка храбро повисла на руке.

– Проклятая девчонка!

– Не трогай её! Не тронь!

– Да я тебя сейчас саму, тварь!

Цветастая юбка заиграла складками, как если бы её хозяйка танцевала. Но на деле чернявая красавица отчаянно сопротивлялась. И когда поняла, что просто так у неё скинуть с себя цепкого дьяволёнка не выйдет, то ударила Элдри наотмашь. Девочка сразу осела на землю. И я был не так далеко от места событий, чтобы не увидеть, что из носа у неё потекла кровь.

… Происходящее мне очень и очень не понравилось.

Ноги сами собой понесли тело вперёд, но моё вмешательство по вопросу защиты ни капельки не потребовалось. Уроки Ванессы не прошли бесследно. Элдри насупилась и, доходя до максимальных пределов своих наискромнейших возможностей, подожгла подол яркой юбки.

– Сгори, бессовестная!

Анжела взвизгнула и ударами ладоней по юбке постаралась затушить пламя. Это оказалось не сложно. Не таким уж сильным вышло возгорание. И всё же я нахмурился ещё сильнее и сам не заметил, как кардинально переменились во мне мысли – я ударил не смуглянку, как намеревался, а Элдри.

Схватил девочку за одежду, я с лёгкостью поднял её в воздух. От испуга она взвизгнула, но мне этого было недостаточно. Я отвесил ей свободной рукой хорошую такую пощёчину, а потом со всей силы швырнул обратно на землю. Носок моего сапога жестоко упёрся в детскую грудь. Возле самой шеи. Даже для взрослого это было слишком сурово. Поэтому от страха и боли девочка судорожно хватала ртом воздух, как выброшенная на берег серебристая рыбка.

– Ещё раз сделаешь нечто подобное без моего разрешения и тебе будет намного хуже, чем сейчас. Гораздо хуже! – озвучил я новое правило нашего тандема. И так как у меня имелись сомнения в том, что мои слова восприняты должным образом, холодно осведомился: – Ты меня хорошо услышала?

Элдри молчала, жалобно тараща глаза.

– Ты меня услышала?! – надавил я ступнёй сильнее.

– Да.

– Да, кто?

– Да, Морьяр!

Я убрал свою ногу с неё. Лицо девочки скривилось от обиды. Она горько зарыдала, но при этом всё равно на карачках постаралась отползти от меня как можно дальше.

Это было хорошо, урок она усвоила. Однако меня ждало ещё одно дело, и касалось оно довольно подбоченившейся Анжелы.

– Ведьма! – презрительно высказала смуглянка и тут же заткнулась от моего ледяного взора и тона голоса.

– Это мой ребёнок. И свои претензии к ней высказывай мне. В будущем тронешь хоть пальцем самостоятельно – убью.

Красавица с несколько долгих мгновений не сводила с моего лица цепкого оценивающего взгляда, а затем смиренно опустила глаза. После чего в гневе хлестнула одну из ни в чём не повинных рабынь хлыстом. Анжела была умной. Она знала с кем спорить и ссориться не стоит. Во всяком случае, напрямую. Ашеру бы её ядовитый язычок нашептал много чего.

Затем я подошёл к Элдри. Светловолосая малышка отползла достаточно далеко и пристроилась у корней роскошного дерева. Оттуда девочка с ненавистью смотрела на меня и молча плакала.

– Ты цела?

Она не ответила. Тогда я присел на корточки возле неё и, стирая большим пальцем слезинки с её глаз, сказал примирительным тоном:

– То, что ты сделала, было опасно для тебя самой. Анжела не любит, когда ей перечат, так что в дальнейшем гуляй от неё подальше. Она из тех девиц, что запросто отрежут тебе все пальцы. А нам же этого не надо, да?

Девочка не произнесла ни слова. Лишь недовольно поджала губы ещё крепче и