Под флаг адмирала Макарова - Герман Иванович Романов Страница 24

А вот вторая линия была не менее многочисленной. На Добротворского возложили командование тремя транспортами, яхтой, двумя «покалеченными» эсминцами и тремя номерными миноносцами, что непонятно как доползли до Шаньдуня, и дряхлым «Джигитом», который не представлял никакой боевой ценности.

Охраняли это «сборище» старый броненосный крейсер «Дмитрий Донской» с двумя канонерскими лодками. И не только они одни служили «сторожами» — замыкали строй огромной Тихоокеанской эскадры три «богини отечественного кораблестроения» — «Паллада», «Диана» и ставшая концевой «Аврора» — под флагом контр-адмирала Иессена. И это удивительно — Андрей Андреевич был твердо уверен, что этот адмирал, известный под прозвищем «крейсерская погибель», находится во Владивостоке, вместе с крейсерами «Россия» и «Громобой». А столь зловещее прозвище ему дали по совокупности «достижений» — за то, что посадил на камни «Богатырь», подорвался на «Громобое» и погубил в бою «Рюрик». Андрей Андреевич напрягал память, пока не вспомнил, что в составе эскадры имелся также малый крейсер «Боярин» — вот его сейчас точно не было, а так вроде все наличные силы броненосцев и крейсеров присутствовали.

— Японцы открыли огонь по нашему «Новику», ваше превосходительство! Это объявление войны!

Голос капитана 1-го ранга Михеева сорвался, и Андрей Андреевич его прекрасно понимал — дважды в день пережить оцепенение перед возможным боем для нервишек обошлось весьма недешево. Да и сам он чуть не впал в истерику, когда пришло сообщение, что в подходящих утром кораблях опознали броненосцы Тихоокеанской эскадры.

— Пойдемте в боевую рубку, Константин Борисович, там нам сейчас место — теперь все ясно. И командуйте броненосцем, не обращайте на меня внимания — я нынче «свадебный генерал», вернее адмирал.

Вирениус постарался изобразить скорбь, которую он не чувствовал. Какое на хрен командование, если он вообще ничего не понимает в тактике морского боя, впрочем, как и полевого — ни разу не военный, хотя в запасе капитаном числится. Но по медицинской службе, его дело лечить людей, а не убивать их. Он разбирается в болезнях, может даже хирургией заняться, если никого другого из врачей не будет, но вот руководить там, где абсолютно ничего не знает — увольте, только все испортит.

— Командуйте смело, а я тут посижу на стульчике — стар стал, да болен, какой из меня флотоводец…

Изображая тяжелобольного старца, он уселся на заранее поставленный специально для него железный табурет. И единственное что пришло в голову, так это то, что сейчас он, несмотря на золотые погоны с черными орлами, самый настоящий балласт. Даже опознать японские корабли не может, несмотря что читал и книги, и разглядывал чертежи и схемы. И хоть убей не помнил в чем отличие «Микасы» от «Ясимы», и «Асамы» от «Идзумо» — только эти названия и помнил. И немного данных ТТХ — а вот сколько труб, и в чем разница — даже под пытками не сказал.

С русским флотом намного лучше, так перечитал за поход все что было, да пространные беседы вел, выявляя и запоминая информацию. В орудиях стал немного разбираться и как из них стреляют, как дистанцию до вражеских кораблей измеряют. И то все эти знания на уровне «ликбеза», образно выражаясь, и реальной пользы в бою от них нет.

— Сел на жердочку, сиди, и не чирикай, а то перья повыдергивают, — тихо произнес себе под нос и хмыкнул, в то время как другие уже включились в боевую работу. Начала пристрелку шестидюймовая пушка из верхнего носового каземата по правому борту, и молодой мичман громким голосом перечислял названия японских кораблей, которые тут же вычитывал из толстого справочника, лихорадочно перелистывая страницы:

— Флагманский «Идзумо», вторым «Асама» или «Токива», «Якумо» — этот германской постройки. Двухтрубный британский крейсер, второй «асамоид», теперь французской постройки «Адзума», замыкает «Ивате» под адмиральским флагом…

Голос заглушил выстрел из носовой башни, жахнула десятидюймовая пушка, и тут Андрей Андреевич тяжело вздохнул, и неожиданно для себя перекрестился…

Командующий Объединенным Флотом адмирал Хейхатиро Того

Глава 28

— Все стало ясно, господа — японцы начали с нами войну. А раз так, то пусть эти желтолицые бесы дальше пеняют на себя, и на свой неразумный выбор. Нам надо только стрелять лучше их, и заставить признать силу нашего оружия. И да поможет нам бог!

Наместник снял с головы фуражку и истово перекрестился, что немедленно поделали собравшиеся в рубке флагманского «Цесаревича» офицеры. Алексеев говорил уверенно, он сам был уверен в успехе предстоящей схватки — русская эскадра не только не уменьшилась в первый день войны на два самых лучших броненосца, а наоборот, увеличилась на пару вымпелов. Причем, благодаря его настойчивости — чуть ли не каждый день с начала декабря он буквально «засыпал» Петербург телеграммами, и особенно начальника ГМШ контр-адмирала Рожественского, с требованиями всячески ускорить отправление на Дальний Восток подкреплений. И своего добился — предназначенные на усиление Тихоокеанской эскадры два броненосца прибыли почти вовремя. К тому же из Владивостока вовремя подошел большой броненосный крейсер «Рюрик», который по своей тихоходности являлся той самой пресловутой «гирей на ногах» у двух своих более быстрых «потомков», и только бы стеснял их действия на вражеских коммуникациях. Зато по скорости и дальности плавания идеально подходил для отряда из трех «пересветов». Правда, был скверно забронирован и на борт мог стрелять всего из пары устаревших восьмидюймовых пушек с длиной ствола в 35 калибров, но тут ничего не сделаешь. Зато средняя артиллерия из восьми 152 мм и трех 120 мм пушек Кане могла засыпать вражеские крейсера снарядами — а именно против них и предназначался отряд контр-адмирала Ухтомского. К тому же 254 мм орудия смертельно опасны для семидюймовой бортовой брони «асамоидов», что хотя и напоминали по своему виду броненосцы, но были мельче их, и в башнях вместо 305 мм пушек имели лишь 203 мм орудия. А последние бесполезны против толстых броневых поясов «пересветов», при строительстве которых допускался бой против британских крейсеров с 234 мм пушками. А вот у «Рюрика» пусть и толстый, но короткий броневой пояс, и над ним нет второго — так что достанется ему крепко.

Но на то война, а на ней потери неизбежны!

Сейчас наместник себя хвалил за то, что вовремя вывел эскадру из состояния «вооруженного резерва» и перевел ее в Дальний. Сумели даже провести несколько раз