Пропавшая - Сергей Александрович Плотников Страница 24

эйфорию - столько будет умных людей, с которыми можно нормально поговорить. Нет - частично ожидания оправдались. Даже, я бы сказал, во многом… только, боюсь, ждала бы меня судьба как у безымянного мерха, если бы не Ната. Именно она заставила меня измениться, ради неё я был готов отказаться от самого себя, что уж там говорить про вредные привычки или не самый приятный стиль общения? Пока мы добирались до Омутов, запускали капсулу и выбирались из подземных катакомб - я успешно сопротивлялся накатывающему отчаянию, побеждал его. Но после ментальной операции... Во мне как будто внезапно проснулся тот, прежний Михаил, разочарованный в людях мрачный подросток. Неужели он так и жил все эти годы на дне моего подсознания, загнанный туда прессом светлого и целительного чувства к лучшей женщине во Вселенной… во всех вселенных? Господи, насколько всё было проще ещё совсем недавно…

Мерх-донор воспоминаний действительно был чем-то похож на Михаила-первокурсника. Просто - ему не повезло так, как мне. “Не заметила” однокурсница, которую он любил все семь лет обучения, не оценили талант, не выдвигало на руководящие должности начальство. Вроде всё шло само собой - но куда-то не туда, причём о “туда, куда надо” сам технический специалист имел представление весьма смутное. Новых знакомств мужик избегал, про друзей и говорить нечего, всё общение с немногими коллегами сводилось к “я-просто-делаю-свою-работу”... А потом - Империя объявила о своём отказе от протектората и уходе с планеты, и всё пошло под откос. Он своими руками демонтировал системы, которые лично настраивал и устанавливал. Он всё чаще прощался с людьми, улетающими навсегда, видел, как процветающий, хоть и своеобразный край превращается в помойку… и помогал в этом, выполняя условия контракта. У Мерха даже было своеобразное представление о чести - даже когда город Танис объявил о своём превращении в независимый полис, и разбежалось последнее начальство, он продолжал выходить на работу. Правда, уже самостоятельно брал деньги с новых заказчиков - и у бандитов, и у других мутных личностей, и у представителей превратившихся в “само-управляемые структуры” отдельных жилых зон… Ровно день в день окончания договора, который ему теперь и некому было закрыть, просто свалил в пустыню, прихватив с собой все запасы психотропа, которые смог наскрести. Координаты аварийного люка-входа в хорошо экранированный “предбанник” лабораторного комплекса ему были откуда-то известны: место, чтобы “повспоминать”, и где пси-фон планеты не рисковал вывернуть мозги наизнанку после приема “грани”, у него на примете было давно.

Не знаю, на что рассчитывал “мастер технической поддержки”, но по моему мнению, мужика банально “рубануло”. Он не знал, что делать дальше, и решил… сбежать. Туда, где можно заниматься любимым занятием и ничего не решать. Даже этот, почти истерически-импульсивный поступок мерх произвел педантично и занудно: не забыл взять с собой весь свой обычный инструмент, перетащил после прибытия ёмкости с водой под землю. В очередной раз отремонтировал транспортёр. Правда, было ещё кое-что, связанное с отъездом: в памяти всплывали крики “Эй, ты! Стой!” - и два ощутимых толчка в спину. Как я ни старался, так и не смог “увидеть” этот эпизод, зато всплывали всё новые и новые нюансы существования мерха за последние годы. И… это было очень странно чувствовать, но я понимал его. Понимал, почему он поступил так в тот или иной момент, ощущал, что сам мог ответить (или не ответить) так же на реплику на улице… Теперь мне каждый раз упорно приходилось себе напоминать: МОЁ лучшее НЕ осталось в прошлом. Я найду Нату. Я НАЙДУ ЕЁ! По крайней мере, у меня остались наши дети… Чертова заёмная депрессия - как будто мне своей мало!

- Папа? - Голос Егора заставил меня вздрогнуть

- Просто задумался. - Я показал на единственное кресло в рабочем объёме транспорта: гостей подвозить мерху не случалось. - Нужно как-то разместить вас на время дороги, а то в этом проклятом клубке проводов не то, что двигаться, на земле стоять опасно.

- Конечно, пап! - Мальчик заулыбался, и, неожиданно, прижался к моему боку. Я с некоторой растерянностью неуверенно провёл рукой по его коротким волосам и Гор быстро отстранился. Виновато посмотрел - и, схватив двадцатилитровый сосуд, заполненный конденсатом, легко оторвал от пола и выставил за пределы машины. И тут же выпрыгнул сам. Слова “не надрывайся” и “я сам понесу” так и застряли у меня в глотке. Я изменился, да, но и дети тоже стали другими. Многодневное испытание одиночеством, смерть человека и взятая на себя колоссальная ответственность не могли не отразится на их мягких и пластичных детских характерах. Иногда мне казалось, что мы не отец и его дети, а какие-то совсем посторонние люди. Приходилось прикладывать усилия, чтобы разогнать наваждение…

- У нас те же проблемы, пап. - Василиса вернулась с противоположной стороны “салона” транспорта. - Дома… мы никогда не могли так хорошо ощущать твои эмоции, буквально угадывать, о чём ты думаешь. Здесь мы смогли ощутить, как нас любит родной отец… а потом сами, своими же руками сделали с тобой... такое. Приходится постоянно напоминать себе, что ты сделал это ради нас всех, ради мамы, что выбора другого просто не было. Псионика - чудовищная штука… Прости…

От этих простых слов повеяло таким… Мне внезапно показалось, что я уже почти старик, а напротив стоит моя взрослая дочь, уже сама воспитавшая детей. Новое наваждение длилось не более секунды, но я успел полностью “насладиться” ощущением “жизнь прошла” и “вот и выросли мои дети, и стали меня понимать”. Моргнул - и передо мной опять внутренности транспортного агрегата мерха и десятилетняя девочка. Девочка с недетскими глазами… впрочем, противоестественно-взрослое выражение лица уже покидало лицо дочери - вместе с одинокой слезой, медленно скатывающейся по щеке. У меня в глазах тоже защипало. В этот раз я не испытывал никаких проблем при выражении чувств - прижал к себе ребёнка и ощущал только одно: я защищу их, защищу любой ценой! Пусть даже придётся пойти на в сто крат худшие жертвы, чем сейчас. Я понял, что “увидел” в