Николай Грубов - Мутуалист (Дилогия) Страница 24

– А где тот, который вас предал?

– Милх слегка приподнял свою голову и, запинаясь, произнес:

– Не надо его наказывать. Он на это пошел только потому, что не выдержал испытание голодом. Тут таких много. И они не виноваты, что не могут себя контролировать, таких как мы, которые не превратились в бессловесный скот, мало в этом стаде, к сожалению. Помани их лепешкой, и они как стадо животных пойдут за любым кто поманит куском. Поэтому нет смысла его наказывать. Но если у вас есть такая возможность, то можно постепенно вернуть этих людей в нормальный человеческий вид. Им нужно освободиться от чувства голода, нужно дать возможность думать не только о еде, но и том, что они тоже люди.

– Все понятно. Есть ли еще среди этой толпы, такие как вы, или хотя бы более менее правильно понимающих, что с ними только что произошло? Нам надо держаться вместе и быть при оружии. Я не подумал об этом сразу и в результате некоторые вооружились отнятым у стражников оружием. А теперь я боюсь, что они могут любое наше противодействие воспринять, как наше желание ограничить их свободу и применить оружие против нас. Мне кажется, что они уже не помнят, кто их освободил.

Милх слегка задумался, потом обратился к Биру:

– Бир, позови ко мне Лорна и Орка. Я, попытаюсь, с ними договорится.

Пока Бир вытаскивал из толпы скачущих людей названных товарищей, Милх кратко охарактеризовал их.

– Эти совсем недавно попали сюда и хотя они там, в Пилостире были ворами, но здесь они, как я считаю, одни из более-менее сохранивших человеческий облик людей. Будут они тебе подчиняться или нет, я не знаю, но то, что они пока еще хоть что-то соображают уверен. Они еще молодые и на материке были на побегушках, но все равно считают себя ворами и гонора у них много. Ты им не приказывай в прямом смысле, ты как бы советуйся с ними. Это им польстит, и глядишь, станут твоими людьми.

Подошедшие парнишки действительно были молодыми, не старше меня на первый взгляд. И вряд ли я смог бы их приструнить будь это действительно Семес. Но ведь нас то двое. Мозги чаще работают мои, а не Семеса. Так что мне с моим опытом руководителя большими коллективами запудрить мозги этим салажатам ничего не стоило. Я постарался как можно проще и доходчиво объяснить положение вещей. Все слушали меня внимательно, и как мне кажется, только сейчас до них дошло в какой ж…е они оказались. Мало того что жить негде так и еды ведь тоже почти нет. И вернуться назад уже не вернешься. Чтобы они прониклись и поняли, кто здесь главный спаситель я подчеркнул, что только я знаю, как можно такую ораву накормить, но для этого им надо слушаться меня и по первому требованию выполнять мои распоряжения. Поняли или нет? Не знаю, мне кажется, нет, но "посмотрим" – сказал слепой….

Самый старший из нас оказался Милх, и как мне показалось, он был уже признанный вожак этой стаи. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы и в его голове утвердилась мысль, что кроме меня никто их не спасет. Я в тоже время понимал, что вот так сразу, люди, что окружали сейчас меня за мной не пойдут. Я для них никто, даже не смотря на то, что именно я освободил их, вернее под моим руководством, с моим оружием, мой отряд разгромил отряд стражников. Я это хорошо осознавал и понимал, что мне необходимо окружить себя наиболее адекватными людьми и уже через них попытаться сделать из этих дикарей хороших воинов. И я уже видел перед собой тех, кто подходит для этого.

Первоочередная моя задача это всех накормить. Иначе могут все наши потуги по освобождению этих людей пойти прахом. А они нам нужны, если я не смогу сберечь всех, то мое существование на этой планете вскоре закончится и шанс, полученный мной неизвестно от кого, канет в небытие. Как это сделать в ближайшее время мне было понятно, но вот как быть дальше. Наша плантация морских деликатесов прекратит свое существование буквально в течение нескольких дней. Пятнадцать оголодавших молодых людей вмиг опустошат наши запасы, и восполнить все это будет весьма проблематично. Как раздобыть еду в этой пустыне кроме как в море я не представлял. Но и море не спешило предоставить нам изобилие, даже те мелочи, что помогли моей небольшой семье выжить не помогут выжить большой группе людей.

Есть у меня в запасе неплохая идея, я ее уже давно носил в себе, но оставлял это на крайний случай. Уж больно опасное это дело, да и рисковать собой мне не хотелось. Сейчас можно будет попробовать, но для этого необходимо организовать эту толпу юнцов. Я уже успел увидеть, что все кто меня окружал, были юношами. Самый молодой из всей этой команды был Спок, а самый старший Милх. Ему, как он сказал, исполнилось двадцать пять лет. Здесь это считался возраст уже взрослого человека, обычно только мастера доживали до старости, остальные же отдав все свои силы на работе в полях, умирали в тридцать, редко в сорок лет. Никто и не задумывался что-то изменить в существующем положении дел. Не было надобности в сохранении рабочей силы, жрецы регулярно поставляли ее с материка. Поэтому здесь всех детей младше десяти лет просто уничтожали. Возиться с ними не было смысла у местных правителей. Девушку, которая забеременела, или убивали или заставляли скинуть плод. Даже те женщины, которые были близки с верхушкой поселения, так называемой знатью, тоже не могли рожать, их также могли убить. Я понимал, что так поступать с людьми, местную знать вынудили обстоятельства. Прокормить взрослых было трудно, а если еще и дети были бы, то вообще немыслимо. Никаких попыток изменить что-то никто не предпринимал. Все кто здесь оказался, были уже мертвы, списаны и то, что некоторые еще живы это просто отсрочка. Так и на острове считали, и те, кто их послал на смерть. Они все тут преступники, и то, что им давали возможность выжить, считалось верхом гуманизма. Никто же из жрецов сюда не попадал и никто из жителей Эллании даже представления не имел что здесь и как. Правители видимо догадывались, что могут некоторые выжить на острове, иначе бы не давали мешок с семенами в дорогу. Хотя, может быть, что все это просто что-то типа посмертного ритуала, когда в могилу рядом с умершим человеком кладут орудия труда, оружие и пищу. Те унижения и постоянный голод, что ждали людей здесь, превращали их в дикарей и выжить в таких условиях могли немногие. Удивительно еще то, что живут и что-то выращивают, даже примитивное жилье имеют.

Кое-как нам удалось организовать толпу распоясавшихся юнцов во что-то, что отдаленно напоминало отряд. Я заставил их снять с трупов всю одежду, собрать все, что было из посуды и наполнить водой. Оружие, если его можно так назвать, все уже разобрали и без моего распоряжения, и я не стал настаивать, чтобы его вернуть. Заставил забрать корзины, предварительно высыпав глину в стороне. Я подумал, что корзины вполне пригодятся в хозяйстве. Мне для исполнения моей задумки необходимо было перетащить трупы к морю. Но, как и ожидалось мной, никто не хотел их тащить, эти пацаны не понимали для чего надо нести такую тяжесть неизвестно куда и зачем. Но и просто бросить здесь трупы мне не хотелось. Необходимо чтобы следов убийства здесь не осталось. Это, на мой взгляд, главное, ведь вполне возможно, что сюда пошлют отряд выяснить, куда делись люди, и если увидят убитых стражников, станут искать сбежавших рабов чтобы примерно наказать. Это же, как дважды два. Ясно и понятно. И второе что заставляло меня уговаривать взять с собой трупы это мой план по возможному пополнению запасов еды. Но мне пришлось долго уговаривать и доказывать свою правоту, только вмешательство Милха положило конец спорам, и юноши, ворча себе под нос, взялись за этот специфический груз.

Вся эта возня, уговоры не пошли на пользу. Дотянули время и договорились до того что в небе появилось звено ерликов. Хорошо, что у нас были две накидки, и то, что вовремя заметили птиц, иначе нам здесь вероятно пришлось бы несладко. Я теперь имел четкое представление, что представляют собой эти накидки. Маскировочные сети, иначе их и не назовешь. Подобные приспособления применялись и на нашей земле для маскировки машин и танков на стоянках. На военных учениях в бытность моей службы мне приходилось и маскировкой техники заниматься. Как ни странно ерлики не обратили на наш сабантуй никакого внимания и пролетели дальше, продолжая осмотр своих владений. Значит, маскировка сработала, хотя я очень сомневался, что таким простым приемом можно себя обезопасить. Может эти ерлики в небе посмеивались над нашими потугами, и просто решили не связываться с большой группой людей? Кто их знает. Нагрузились мы основательно и уже через несколько километров отряд остановился. Все выдохлись и устали. Даже я последние шаги делал с усилием. Никто команды на привал не давал, просто первый идущий за мной Милх, который сам себя еле-еле мог тащить сел в песок и прохрипел:

– Все я больше не могу, надо отдохнуть.

И люди повалились там, где стояли. Мне пришлось мобилизовать все свои силы, чтобы собрать их в кучу и заставить накрыться накидкой. Та еда, что была у стражников, мы съели еще там, в овраге у колодца, поэтому попив водички, я решил, что надо дать людям возможность поспать. Наверняка ведь ночью было не до сна. Мне можно было это и не говорить, через пять минут все уже спали. Трупы пришлось держать в куче живых людей, чтобы птицы их не обнаружили, хотя Милх и сказал, что Ерлики то, что не двигается, подбирают редко. Они питаются только свежими продуктами. Я усмехнулся и подумал что мои нынешние друзья и от падали, наверное, не отказались бы. У них у всех в глазах было только одно желание – "ЕДА". Но береженого, как говорится, и бог бережет. Выставлять на обозрение трупы я не рискнул. Кроме этого я боялся, что они начнут разлагаться на солнце быстрее, и никто не захочет нести такую жуть на себе дальше, а мне они крайне как нужны были. И так предстоит большой разговор, который мне уже надоел до чертиков еще там, в овраге. Палочная дисциплина исчезла со смертью стражников, а другую им прививать предстоит еще долго. Пока только уговорами, и угрозой остаться без еды.