Татьяна Михайлова - Уравнение времени Страница 24

– Давайте-ка сначала поесть чего-нибудь сообразим, – дед полез в кухонный шкаф, вытащил пачку макарон. – Нет, это не годится, тут мало, на всех не хватит. Придется картошку чистить, масло где-то еще оставалось…

– Мы сами! – в один голос крикнули Илья и Антон, – где картошка?

– На балконе, тащи все, что осталось! – скомандовал старик уже рванувшему на поиски пропитания Антону. Тот понесся на балкон, выволок оттуда полупустой уже пластиковый мешок, потащил в кухню. Илья бросился следом, выбежал в коридор, принялся стягивать куртку.

– Мою повесь, – Антон швырнул Илье свою, тот схватил одежку на лету, потянулся, повесил на свободный крючок. И встретился взглядом с Владимиром Николаевичем – старик, не мигая, смотрел на торчавший за поясом у Ильи пистолет. Парень торопливо отвернулся, одернул тонкий свитер, аккуратно снял и повесил свою куртку. Старика в коридоре уже не было, он руководил Антоном. «Черт, что делать? Он все видел, сматываться надо» – Илья почему-то испугался, воровато заглянул в кухню. Вооруженный кухонным ножом Антон уже остервенело срезал кожуру с первого клубня.

– Иди, помогай, – крикнул он Илье и швырнул очищенную картофелину в кастрюлю с водой. Илья, старясь не смотреть на суетившегося рядом старика, боком подошел к столу.

– Нож твой где? – тихо спросил Антона Илья, дождавшись, когда старик выйдет из кухни.

– В куртке оставил, оба там. А что? – тоже шепотом ответил Антон.

– Ничего. Он пистолет заметил. – Илья выглянул в коридор, но хозяина квартиры там не было. – Давай все по-быстрому тут настрогаем, и пойдем.

– Ты что? А поесть? – Антон смотрел на Илью голодными глазами, – я сейчас слюной захлебнусь…

– А если он нас сдаст, полицаям этим, тогда что? Ладно, уговорил, умрем сытыми. – Илья отобрал у Антона нож и быстро дочистил остатки картошки, поставил кастрюлю на плиту.

– Ух ты, здорово. И газ, и вода, живи – не хочу, – восторгался Антон основательно подзабытыми коммунальными удобствами.

– Это ненадолго, скоро все загнется, – мрачно пообещал Илья, – кто, по-твоему, следить за всем хозяйством будет? Обезьяны эти только грабить и убивать могут, а электричество в двенадцатом веке еще даже не изобрели.

– Зато водопровод тогда уже был, сработанный еще рабами Рима, это я точно знаю, – заявил Антон.

– Рабами, – многозначительно произнес Илья, – вот именно, что рабами. Сами-то они только хороводы водить умеют да на людей охотиться. А еще дома стоить из навоза с соломой.

– Баранов хорошо режут, – добавил Антон.

– Вот мы и есть стадо баранов. Завоевали нас без войны, город сдали, и сами сдались, – это вернулся Владимир Николаевич, – сами виноваты, будем теперь по их обезьяньим законам жить, бананы для новой власти рвать. – Старик сел к столу, Илья и Антон следили за кипящей картошкой, пытаясь ускорить процесс варки голодными взглядами. Илья косился на хозяина квартиры, постоянно следил за ним. Но поведение старика не изменилось, ни дрожи, ни испуга в голосе не было, и Илья решил, что тот сослепу ничего не заметил, а если и заметил, то не понял.

– Сварилась! – возвестил Антон, и Илья на время забыл о своих тревогах. Горячий обед способен творить чудеса, сытый Илья кардинально отличался от себя самого, но только голодного. «Да не видел он ничего, в коридоре темно было» – убеждал он себя, и сам этому верил. Хозяин квартиры к еде почти не притронулся, ему было некогда. Как и обещал, старик рассказывал о новых порядках.

– Я их сначала каждый день слушал, потом плюнул и бросил, макаку эту только и показывают, да пляски их дикие. Скачут, орут, снова скачут – тьфу. А в перерывах бегущая строка на пустом экране. И написано, что на своих машинах ездить по городу теперь нельзя, за границы районов не выходить, а если сильно приспичит, то только по письменному разрешению местной комендатуры. Ну, про смертную казнь вы уже внизу прочитали, а семьи преступников будут еще и штраф новым властям платить.

– И большой штраф? – поинтересовался Илья.

– Это патрульные определять будут, на месте, по ситуации, – разъяснил Владимир Николаевич, – сколько захотят, столько и назначат. А если нарушителя поймают в доме, то всех соседей к стенке, а дом взорвут. Вроде, все, – отчитался старик и чувством честно выполненного долга приступил к трапезе.

Илья и Антон молча переглянулись. Новые хозяева ударными методами наводили в городе свои порядки. Духи молниеносно захватили город, выселили тех, кто не успел убежать, на окраины, остальных уничтожили. И взяли передышку, чтобы основательно обустроиться, укрепить тылы и покончить с оставшимися в городе людьми, чтобы уже ничто не мешало превратить мегаполис в стойбище дикой орды.

– Да, – вспомнил старик, – еще говорили, что если кто появится в городе, то его могут убить, если его внешний вид и поведение покажутся патрулю враждебными. А если ты, не дай Бог, к собакам этим подойти попробуешь, то они могут стрелять без предупреждения в любого человека любого возраста и пола.

– Вот скоты! – Антон заметался по кухне, – уроды! Ты посмотри, что творят! Сами они до этого вряд ли бы додумались, им кто-то из наших помогает!

– Конечно, куда без этого! Да тут половина дома сотрудничать согласились, за еду и безопасность. Им даже на дверях квартир разрешили метку особую сделать, и в справке что-то нацарапали. В управе этой кто, думаете, сидит? Бухгалтерши да секретарши те же самые, да начальнички мелкие. А вот за ними уже обезьяны следят, а над всеми – главная обезьяна. Говорить по-человечески не умеет, рожа немытая, в шрамах, псиной за версту разит. Но охрана при нем, не из наших, нет, – из пришлых, настоящее зверье.

– А полиция тогда зачем? – Илья запутался в сложной структуре органов управления, выстроенной новой властью.

– Полиция порядка, – поправил его Антон.

– Это другие, из местных, вроде участковых. Они свои территории хорошо знают и новой власти докладывают, что да как. Полицаям за это неприкосновенность обещана и паек пожирнее.

– Понятно. – Илья поднялся, подошел к окну. Уже темнело, сумерки скрыли часть пустыря и заборы, просматривалась только труба котельной, забор и дорога рядом с ним. И еще Илью поразил непроглядный мрак – города за окном словно не существовало, там была огромная черная дыра, а внутри нее ледяной вакуум. Мегаполис погрузился на много веков назад, все достижения цивилизации стремительно исчезали под натиском прорвавшейся сюда из глубины времен первобытной стаи. Она не встретила здесь достойного сопротивления, единичные попытки подавлялись жестоко и незамедлительно. И вот закономерный результат терпения и понимания – город оккупирован, его жители загнаны в резервации, а пришельцы, получив доступ к огромному количеству дешевой еды и пригодным для проживания в любое время года территориям, хозяйничают здесь, как у себя дома.

И еще Илья подумал о том, что патронов у него мало, очень мало. Но это не отговорка – они должны, просто обязаны попытаться если не заставить пришельцев вернуться назад, то хотя бы лишить их относительного комфорта и спокойствия. И так отравить им существование, чтобы кроме постоянной тревоги и страха в их жизни больше ничего не оставалось.

– Спасибо, Владимир Николаевич, – поблагодарил старика Илья, – нам пора. Будьте осторожны в следующий раз, не ходите в одиночку. Мы пойдем.

Он вышел в коридор, Антон выполз следом. Выходить из теплого помещения в сырую холодную ночь не хотелось, но делать было нечего. Антон потянулся за своей курткой, уже собрался надеть ее, когда старик спросил:

– Куда пойдете-то? – но ответа не дождался, сказать Илье и Антону было нечего. Они молча смотрели себе под ноги, идти им и вправду было некуда.

– Оставайтесь, – предложил старик, – места у меня много, проживем как-нибудь. Вместе всегда легче. Оставайтесь, – повторил он, и ушел на кухню.

Всколыхнулись забытые, было, подозрения, но Илья быстро расправился с ними. Соблазн пожить по-человечески после почти двухмесячных скитаний пересилил страх и привычку прятаться от всего и всех. К тому же в бегах им будет трудно, почти невозможно узнать главную причину всех бед – почему пришельцы проникли сюда, и как остановить это нашествие. Все эти доводы показались Илье столь убедительными, что он ответил негромко:

– Хорошо, спасибо вам большое.

– Спасибо, – так же тихо выдохнул Антон, и старик немедленно выбежал из кухни.

– Вот и хорошо, вот и правильно. Зима впереди, тварей этих с каждым днем все больше, нечего вам по городу бродить. Вон в ту комнату спать идите, там и диван есть, и кресло большое.

Диван достался Илье, Антон устроился на двух креслах.

– Все, как ты хотел, – услышал Илья шепот Антона, когда они улеглись спать, и улыбнулся в темноту. Действительно, здесь тепло, и вокруг люди. О том, как долго будет длиться эта благодать, Илья старался не думать. Подозрение не исчезло, шевелилось и царапалось глубоко внутри, но сейчас Илье было наплевать на него.