Ярослав Коваль - Сквозь бездну Страница 24

Мне казалось, я взвился в воздух листком, сдутым с ветки сильными порывами осеннего ветра. В этом движении была и запредельная лёгкость, и предрешённость, и чужая воля, более сильная, чем моя собственная. Только и оставалось, что подчиняться инерции — перевернуться в воздухе, чтоб суметь приземлиться сперва на скальное основание большой проходной арки, а потом перепрыгнуть за спину тем трём демонам, что преграждали мне путь к нужному залу. И здесь сцепиться с ними, а ещё с четырьмя другими, набежавшими слева.

Странным был этот бой. С одной стороны, я спешил, потому что те, кого я обошёл в прыжках, теперь рвались догнать меня и раскатать. С другой стороны, рубился почти с удовольствием, понимая, какая это игра со смертью для моих противников. Слишком близко дрожала, источая зловещее сияние, завеса магического фона, суля гибель при любом неосторожном движении. Поэтому, когда я сменил тактику с прямого взаимодействия клинков на всеобъемлющий поединок с применением широких взмахов, пинков, подножек и движений по широкой дуге друг вокруг друга, увидел настоящий ужас в глазах своих противников. Этим ужасом я почти наслаждался.

И устраивать свалку вместо геометрически правильного, аккуратно выверенного в каждом жесте боя мне понравилось бы ещё больше, если б не приходилось спешить.

Я улизнул в центральный закуток едва ли не в самый последний момент, когда на свободном пространстве стало по-настоящему тесно. Уже за завесой мне удалось оглянуться и убедиться, что порцию смертоносной магии поймали то ли трое, то ли четверо демонов. От них мало что осталось. Не удержавшись, я показал своим противникам пару неприличных жестов. Впрочем, они наверняка этого не увидели. А увидели, так не поняли.

В зальце было спокойно, меж сложных хрустальных конструкций дремала тишина. Ничего удивительного, насыщенный магический фон глушил звуки. Сперва я осмотрел себя — нет ли ран, которые умудрился не заметить. Всё в порядке, цел, слава богу. Аштия как-то упоминала мне, что в область магической напряжённости раненым не стоит соваться даже мне. Она предпочла промолчать в ответ на вопрос, почему, но какая, в конце концов, разница?

Здесь произошли значительные изменения, но я не сразу сумел понять, в чём их суть. И почему-то с большой задержкой осознал — на месте центральной конструкции, порушенной мною в меру своей изобретательности, бьёт в свод столб насыщенного белого света. Присмотревшись, я понял, что свода-то на самом деле и нет, а есть провал в вышину, чёрный и непроглядный, будто бездна — так казалось из-за яркости светового столба.

Сияние шло вверх — я видел переливы на потоке, напоминающие водную рябь, я ощущал это движение, хотя, по идее, и не должен был. Первые моменты мне страшно было даже подумать о том, чтоб приблизиться к нему. Потом в голову пришло: «Тебе-то чего бояться? Ты же „чистыйˮ и уже сотню раз в этом убедился“. Подойдя, я осторожно сунул пальцы в свет. Руку резко рвануло вверх.

В тот же момент пришло решение. Если энергия утекает отсюда с такой скоростью, можно предположить, что область высокой магической напряжённости быстро начнёт иссякать, и я останусь без защиты. Значит, пока ещё поток света столь плотен, что может поднять меня, надо этим пользоваться и убираться отсюда. Почему-то меня поддерживала уверенность, что там, наверху, будет безопасно.

Поэтому, проверив, не забыл ли чего тут, я решительно, как пловец в воду, прыгнул прямо в центр светового столба. Свет ударил по глазам, гудение — по ушам, в какой-то момент меня испугала полная потеря чувствительности: не было ни тепла, ни холода, ни каких-либо ещё ощущений. Ошеломлённый, я сумел собраться лишь сколько-то мгновений спустя, и именно в этот момент уже нужно было прыгать.

Как вообще возможен прыжок, если ты не опираешься ногами или хотя бы руками о что-нибудь твёрдое, а висишь в пространстве? Судьбу, конечно, нисколько не волновали эти проблемы. За долю секунды до того, как полёт превратился в падение, я совершил рывок, похожий, наверное, на агонию придавленного ботинком червяка — и рухнул на самый край идеально круглого провала.

Разумеется, идеальную форму отверстия, как и всё прочее, я сумел оценить лишь позже. Первые моменты было не до восприятия — даже тела своего я не ощущал. Марево рассеивалось, и вот появилась боль в локтях, почти мгновенно следом за тем — в коленях, в бедре, боку, и ладони ныли, словно ободранные об асфальт. Я подскочил, опираясь коленями, и встретился взглядом с изумлённой и разозлённой женщиной.

Демонические черты в её облике стали заметнее лишь мгновение спустя, как и то, насколько необычно она была одета. Ну то, что девица была облачена в кожу с металлом — это не удивительно ничуть, просто уж больно странным мне показался покрой. Где-то одежда обливала её, будто вторая кожа, где-то топорщилась, словно намекала на большие карманы, набитые до отказа, или ещё какую-нибудь хрень. Что я мог знать об экипировке местных обитателей?

Её растерянность длилась примерно столько же, сколько мой шок. К моменту, когда ко мне вместе со зрением, слухом, осязанием и болью вернулась способность двигаться, она уже стояла, готовая к бою, и биться собиралась явно не на оружии. Так что я попал — магические-то действия как таковые на меня проходят, это только фон пасует.

В следующее мгновение с грохотом отлетела к стене одна из створок двери, огромной двери, единственной в этой зале. Девица развернулась в ту сторону, не успев припечатать меня заклинанием. Она знала, что делает, знала, что для неё важнее — несколько вспышек разорвало воздух, треск ударил по ушам. Незнакомка устояла, но ко мне больше не поворачивалась, хотя моё появление тут явно было для неё большим шоком. Не до меня. И хорошо.

Только теперь удалось хоть краем глаза оглядеть залу — круглую, сводчатую, с колоннами по стенам, с ровным круглым отверстием посередине — из него, уже иссякая, бил световой столб. Наверное, тут имелось и ещё что-нибудь, но я был не в том состоянии, чтоб созерцать. Определил расстояние до провала — и то хорошо. Есть шанс, что не рухну туда случайно.

— Прекратить! — вспыхнул, легко перебив шум магии, знакомый мне голос. Аштия! — Она мне нужна живой. Пока.

Маги посторонились, но были настороже. Госпожа Главнокомандующая без спешки шагнула вперёд, сняла шлем. Я узнал бы её и по доспехам. Памятная броня. Как мы задолбались тащить её через горы и пустошь нижнего демонического мира! Какими словами на пару с Ниршавом крыли этот объёмистый увесистый тюк, когда он оказывался на наших плечах.

Аштия смотрела на меня. Вспомнив о субординации и о собственном неприлично-горизонтальном положении, я поспешил вскочить.

— Прекрасно, — сказала она. — Как понимаю, приказ выполнен до точки?

— Именно так, госпожа.

— Подойди… брат мой. Я очень рада, что ты не пострадал, — и женщина раскрыла мне свои металлические объятия.

Я поспешил убраться прочь от круглого пролома и девицы, наблюдавшей за мной почти с таким же выражением, что и спутники госпожи Солор. Ах да, Аштия же впервые публично обратилась ко мне, как к брату. Видимо, это многое значит в глазах имперцев. Чужачка же наверняка и сейчас понять не может, кто я такой и откуда тут взялся.

Оказывается, Ниршав тоже тут, вон он стоит за порогом, в третьем ряду сопровождающих. Ещё пару знакомых я увидел поверх плеча госпожи Солор, пока она аккуратно похлопывала меня по лопаткам латной рукавицей. А вот супруга её, Раджефа Акшанта, что-то не видать. Наверное, во главе своей знаменитой гвардии зачищает замок. Или вообще воюет где-нибудь в другом месте.

Поприветствовав меня и продемонстрировав свою приязнь, Аштия потеряла ко мне видимый интерес. Шепнув: „Потом поговорим“, — она осторожно отодвинула меня в сторону и обратила внимательный взгляд на девицу. Та созерцала главу Вооружённых сил Империи с иронией.

— Поединок, — произнесла госпожа Солор.

Я решил, что ослышался. А чуть позже, осознав, что она говорит с полной серьёзностью, онемел от изумления. Поединок? О чём вообще речь, блин?!

Владелица замка, скривив лицо, оглядела Аштию с ног до головы.

— С тобой?

— Много чести. Меня заменит один из моих людей, — она величаво оглянулась, на миг задержала взгляд на мне. Но нет, пошла дальше. В третий ряд. — Ниршав.

— Почту за честь, — хрипло ответил офицер. И когда Аштия отвернулась, подмигнул мне. Из-под шлема почти не было видно лица, но это ж Ниршав! Уж я-то его знаю…

— Выходи.

— Ещё подумаю, — сморщилась девица в коже. — А то много чести.

— Твои вассалы всё равно узнают об исходе, и не в лучшем для тебя свете. Рассчитываешь на источник? — Аштия осклабилась так, что дала бы фору Эрмаху. — Зря.

Из её глаз на владелицу замка смотрела сама изысканная безжалостность прекрасного пола, запредельная в своей глубинной женственности. Это искусство делать свою слабость своей силой всегда поражало, пугало и зачаровывало меня. В волшебный лес таинственной женской природы нельзя было не вступить, пусть и с замиранием отчаявшегося сердца, заранее сложив оружие и смирившись с сокрушительным поражением.