Александр Гордиан - У черты Страница 24

– Ствол!

Скипидар, оскальзываясь коленями в груде стреляных гильз, сунулся к пулемету, откинул фиксатор и сгоряча ухватил ствол руками. Тонко завизжал и отпрянул.

Глеб огляделся в поисках рукавиц. Рукавиц не было. Полчаса назад они лежали на цинках с патронами, а теперь… Внизу снова открыли суматошный огонь. Глеб, рыча от бешенства, схватил горячий ствол через натянутый на ладонь рукав.

Пулемет снова заработал, прикрывая нижний этаж. Собаки порскнули, заметались, но в мертвой зоне под оконцем их собралось достаточно, чтобы ломиться в каждую щель. Оттуда слышался остервенелый лай, визг и автоматные очереди, все длиннее и длиннее.

Глеб дернул пулемет внутрь чердака и высунулся. Под ним бурлил водоворот. Несколько окон цокольного этажа, где держали оборону Мамаев и Крынкин, собаки атаковали с упорством смертников. Оконные решетки дрожали, когда их таранили огромные кобели или пытались выдавить всей стаей, размазывая передовых в кровавый фарш. Предсмертный хрип стоял в воздухе. Самые мелкие протискивались, оставляя на штырях клочья шкуры. Таких добивали уже внутри. Окон было много, но солдаты пока справлялись. Вопрос стоял теперь: что закончится раньше, патроны или собачье мясо.

Насчет патронов Глеб не был особо уверен. Внизу, конечно, имелась оружейная комната, и сюда, на чердак, натаскали достаточно железа, но и собак прибывало нескончаемым потоком.

Глеб влез обратно и достал рацию.

- Мамаев!.. Крынкин!..

- Это я, - ответила рация дрожащим голосом.

- Кто я? – растерялся Глеб.

- Лена. Ребята стреляют, гражданин Рамзес.

- А ты?

- Я патроны ношу и вам отвечаю.

- Скажи им, Лена, пусть уйдут от окон. И сама спрячься.

- Ага. А зачем?

Глеб достал гранаты, две осколочные Ф-1, приготовился, и, когда выстрелы смолкли, уронил одну за другой в окно. После томительных секунд внизу грохнуло, взвизгнули осколки.

Глеб выглянул. Асфальт внизу напоминал свалку при скотобойне. Сталкер взял рацию:

- Как у вас?

Ему долго не отвечали, потом Мамаев заорал, что все зашибись, собак как ветром сдуло, Крынкин получил осколок в жо… в ляжку, и всех контузило. Но не сильно.

-  Клоуны! – поставил диагноз Скипидар, торопливо забивая патроны в ленту.

Глеб немного перевел дух и осмотрел поле убоя. Собаки прятались среди деревьев, за трупами, у забора, временами хаотично перемещались. Словно по команде. Хотя почему «словно»? Вожаки! Где вожаки?!

С дороги больше не лился безостановочный поток, там, в устье неширокой улицы, происходило какое-то бурление. Глеб, предчувствуя недоброе, прикрикнул на Скипидара, но собаки уже начали самый настоящий штурм. Сначала издали послышался недовольный визг, который, усиливаясь, миновал порог слышимости и начал ощутимо давить на психику.

А потом на площадь выкатилась многопудовая туша, окруженная собаками. Псевдоплоть, мутировавшая свинья, отъевшаяся на нетронутых чернобыльских хлебах, неслась рысью на сухих ногах-ходулях прямо к зданию милиции. Собаки гнали ее, хватая за бабки, когда она пыталась отвернуть, вырывая куски шкуры и сала с крутых боков, чтобы привести в неистовство. Плоть обливалась кровью и безумно визжала, сбивая на бегу препятствия.

Глеб сообразил, что собаки пригнали ее, как живой таран, и сейчас эта туша пробьет дверь или вывернет решетку из хлипкой цементной стяжки. Он довернул пулемет, чтобы сбить тушу с ног или хотя бы с маршрута, и совершил ошибку.

Краем глаза Глеб заметил на крыше соседнего дома характерный силуэт, и автоматически перенес огонь туда. Тупорылый псевдопес, словно издеваясь, нырнул под веер пуль и вальяжно прыгнул с крыши. Чтобы достать его, нужно было разбросать слепцов, залегших в траве. Рамзес даже начал думать, как это сделать, когда визжащий снаряд, полтонны костей, мяса и жира, врезался в узкое оконце, вывернул с грохотом решетку и застрял. В ее, плоти, головную часть слаженно ударили из автоматов, и мутант, не желая умирать, возопил совсем уже непереносимо. Его филейную половину неистово терзали собаки, жадно насыщаясь и убирая ненужную преграду.

Глеб бессильно выругался, увидев, как со всех сторон к проделанной бреши ринулись как по команде слепые псы. Он выкосил самую большую стаю, потрепал еще одну, но остальные уже рвали обезумевшую свинью. Глеб бросил пулемет и начал выбивать собак в мертвой зоне из Скипидарова автомата. Тридцать выстрелов – десяток выбывших из атаки псов, остальные, похоже, и внимания не обратили в горячке штурма. Глеб убрался из окна перезарядить автомат и вовремя. Кто-то из солдат бросил гранату. Завизжали осколки, один ударил в оконную раму и расколол ее.

Захлебнулась визгом издохшая плоть, а собаки вновь порскнули по флангам, некоторые волочили лапы. Раненная псина неуклюже ковыляла, переступая через вывалившиеся кишки. Упала, и ее сердобольно придушили, но рвать не стали. Глеб с изумлением наблюдал, как старый и облезлый пес, не таясь, обходит поле боя и добивает покалеченных. Санитар?! Наваждение…

- Сколько у нас гранат? - спросил Рамзес.

Скипидар ответил, не отвлекаясь от ленты:

- У меня не склад. Две моих были, у пацанов по одной видел.

- Значит – одна.

- Ни одной! Последняя не взорвалась или этот ваш Крынкин напутал! – сказали из чердачного люка.

Наверх влетел пожарный топор, а потом по-кошачьи ловко взобралась Инга с карабином за плечами. Протянула руки и втащила мышь Леночку.

- Какого черта?!

- Я их выпустила, как вы велели, - призналась мышь обморочным голосом. - Там такое сейчас!

- Варан остался внизу, на подхвате. И на замену, если кого-то убьют, - объяснила Инга. – А ну-ка!

Она с размаху всадила топор в оконную раму, и трухлявая конструкция не выдержала. Вниз посыпались обломки дерева и осколки стекла.

- Вот теперь обзор!

Девушка по хозяйски присела сбоку от пулемета, разложила вокруг снайперские причиндалы: бинокль, патронную коробку с маркировкой «9,3х64 Dynamite Nobel», магазины, помеченные – Глеб присмотрелся – разноцветным лаком для ногтей.

- Я выбиваю псевдопсов и самых опасных, - объявила девушка. Она осматривала через прицел местность и говорила вбок, очень небрежно.

- Разумно, - вынужден был согласиться немного ошалевший Глеб.

- Еще я бы присматривала за тылами. Или вы думаете, собаки не догадаются нас обойти?

- На цокольном этаже с трех сторон глухая стена. Первый этаж высоко и в окнах решетки, собаки выбить не смогут. Но разведка, конечно, не помешает.

Он бы посадил к дальнему окну мышь Леночку, но Скипидар, естественно, принял это на свой счет.

- Она теперь командует?! – вопросил прапорщик, оскорбленный до самой глубины пищеварительного тракта.

- Командуешь ты! – не повышая голоса, разъяснил ситуацию Глеб. – Это не обсуждается.

Инга тихо фыркнула, Глеб сделал вид, что не услышал.

- Скажите, как долго это будет? - неожиданно спросила Лена. – Эти вот собаки, неужели они не уйдут, пока не доберутся до нас?

Глеб помедлил, раздумывая как ответить, и его опередил злой и прямой как линия партии Скипидар:

- Инстинкт у них, деточка. Они нас почуяли, значит должны достать. Только, я думаю, когда они нажрутся, резонов у них будет меньше…

- Не в этом дело! - перебил Глеб. – Нам нужно отвлечь на себя как можно больше собак, понимаете? Тогда у других людей будет шанс выжить. У них же нет пулемета.

- Инстинкт, инстинкт! – передразнила участкового Инга. – Да эти твари поумнее некоторых! Представляете, ведь там, - она кивнула в окно головой, - сейчас командует какой-нибудь… псевдо-Наполеон. Планирует окружение. Строит планы психологической атаки.

- Какие планы он строит? – ехидно уточнил Скипидар.

- Взгляни-ка, Глеб!

Глеб уже и сам видел, как, трусливо пригибаясь, слепая собака крадется к управе, волоча за собой непонятный предмет. Вот она дошла до свободного от трупов пятачка и мотнула тяжелой башкой, выбрасывая из пасти...

У Глеба резко закололо в груди. Младенец?! Слух обострился, шум дождя и плач умирающих собак утонули в тишине.

- Мама! – сказал младенец неживым голосом. – Ма... ма...

На асфальте лежала разорванная кукла и звала маму. Залитый настоящей кровью игрушечный ребенок.

Грохнул над ухом выстрел. Тяжелая пуля швырнула собачье тело в воздух. Следующей пулей Инга разбила заевший синтезатор. Кукла замолчала и замолчали люди. Враг наглядно обозначил свои намерения. Действительно, не уйдет, пока не доберется.

- Тихо как, – шепотом сказала Леночка. – Будто и нет этого всего. Только дождь.

- Сейчас будет шумно, - процедил Глеб, разглядывая брошенный автобус. – Что встали, как... цветок на морозе? Марш по местам!

Металлический остов с выбитыми стеклами и разорванными шинами прятал за собой изрядное пространство, не простреливаемое Глебовым пулеметом. Собаки, только что суетившиеся по краям площади, уже собирались за автобусом. Стекались туда, как ручейки стекаются в реку, и вскоре их стало так много, что собачьи ряды начали выпирать из мертвой зоны как перестоявшее тесто.