Александр Трубников - Меченый Маршал Страница 25

12

Микроавтобус «Фольксваген — Каравелла», из тех, на которых обычно приезжают в Стамбул за товаром челноки, двигался из турецкого города Эдирне по направлению к морю.

Дима, скучая на заднем сиденье, поглядывал в окно и вспоминал события последних дней. В Бургасе они без проблем получили визы, заплатив по десять долларов. Марка, вклеенная в паспорт, и погашенная расплывчатой печатью, давала право находиться на турецкой территории в течение месяца. Сергей-Вован и в этом случае проявил завидные познания, и объяснил, что два-три дня просрочки здесь за криминал не считаются, больший срок грозит штрафом в 100–200 долларов, а серьезная задержка сделает возвращение в страну проблематичным. «Хотя — философски добавил бывший бандит — и это вопрос решаемый».

В отличие от гастарбайтеров-молдаван и разномастных челноков, они со своими паспортами, как жители «цивилизованной страны», не были подвержены обыску. Мало того, таможенники даже не задали дежурный вопрос, сколько денег с собой везут два итальянца и один русский (Диме Сергей-Вован «справил», по его выражению, российский паспорт, с пропиской в приднестровской столице), которые по их словам, целью поездки имели туризм.

Они заночевали в столице округа Эдирне, и теперь, с утра пораньше, докупив все, что им могло пригодиться для поисков, двигались в сторону побережья.

— Отсюда до Мосинополя, даже если брать по прямой, восемьдесят километров, а с учетом рельефа то и все сто двадцать. Сам же говорил, что средний дневной переход составлял тогда километров пятьдесят, — рассуждал, обращаясь к Диме, Сергей-Вован — хрен знает где твое командорство, а называется мосинопольским. Фигня какая-то, мля.

— Примерно два дневных перехода, — согласился Дима, — но хронист и это объясняет. Мосинопольская крепость принадлежала императору Балдуину, великий магистр лично попросил его выделить ему владения под командорство в этих местах, а тот не мог ему отказать. С другой стороны свежеиспеченный монарх опасался, что тамплиеры станут там «пятой колонной» короля Бонифация, который категорически отказался ему приносить вассальную присягу. Вот он и предложил им земли, которые располагались на восточном берегу реки Марица.

Вот что говорит хронист: некий тамплиер, брат де Ту, которому и было поручено строить командорство, после некоторых размышлений не стал возражать. Позиция была хорошо защищена рельефом, располагалась неподалеку от удобной гавани и позволяла одновременно контролировать как устье самой большой в регионе реки, так и идущую вдоль моря дорогу, которая соединяла Константинополь и Северную Грецию. К тому же в этот фьеф входила рыбацкая деревушка, жители которой промышляли пиратством, а также и плодородные земли в речной долине. В общем, тамплиеры не стали спорить, оформили дар как положено, папским указом, и в течение полугода построили форт. Большинством владений ордена в Латинской империи за нехваткой рыцарей управляли сержанты, но Мосинопольское командорство, как резиденция де Ту, назначенного командором, имела небольшой рыцарский отряд.

— Вот он, пограничный мост, — Франческо, прервав разговор, ткнул пальцем в изображение на экране, — вот старое русло, а вот река Марица. Если все, о чем ты рассказываешь, правда, то командорство должно было быть где-то здесь.

— Как пишет хронист, — добавил Дима, — его построили сами тамплиеры. Свои дома они делали настоящими крепостями, и место для них подбирали соответственно. Командорство должно стоять на возвышении в дневном переходе от ближайшей деревни, и немного в стороне от оживленных путей. Еще там должна быть вода — река или колодец. В общем, ищем развалины на возвышении, и будем надеяться, что они до сих пор не застроены.

— Непохоже, — разглядывая местность, ответил Каранзано, — я вчера наложил карту четырнадцатого века на современную. С тех пор здесь ничего существенно не изменилось.

— Живут же люди, мля, — отозвался из-за руля Сергей-Вован, — тыщу лет село как стояло, так и до сих пор стоит.

— Учтите, что река пограничная, — продолжал Франческо, а турки с греками не особо дружат. Так что готовьтесь к тому, что нас будут проверять. Все запомнили — мы были в Эдирне по делам, и решили съездить на пару дней на рыбалку.

— Вот тут заканчиваются поля и начинаются холмы — продолжая отслеживать по карте их передвижения, отозвался Дима.

Дорога пошла вдоль неширокого канала. Если верить плану, то это было старое русло Марицы. Равнину сменило нагорье, и теперь их окружали с двух сторон невысокие скалистые холмы.

— Так, вон залив и селенье, неподалеку мост — переправа через Марицу, холмы. Чует мое сердце, что мы на правильном пути. А вот это интересно. Смотрите, — Дима махнул рукой в сторону противоположного берега канала, где на одном из холмов виднелись каменные развалины, — похоже, нам туда.

— Это все хорошо, — пробурчал Сергей-Вован, — только эта лоховская «Каравелла» плавать пока что не обучена.

— Что-то и я мостов на карте не наблюдаю — добавил Франческо — похоже, придется оставить машину в Энези, на берегу моря, взять там лодку, и вернуться сюда по воде.

— Хрен с ним, рыбаки, так рыбаки, — прогудел Сергей-Вован, — короче, двинули в село, а там на месте разберемся.

Прибрежная деревня, в которую они въехали минут через двадцать, словно законсервировалась во временах Оттоманской империи. Дома и общественные здания по своей архитектуре могли быть с одним успехом как греческой, так и турецкой постройки. Местные жители, которые им попадались навстречу, а точнее их наряды, выглядели точно также как и сто, двести лет назад. Общее впечатление дополняли многочисленные парусные фелуки в заливе. И если бы не несколько стареньких пикапов, да полицейский мотоцикл, который стоял на центральной площади, у входа в участок, то Дима был бы уверен, что они по дороге из Эдирне влетели во временной портал и оказались в прошлом.

В деревеньке имелась одна-единственная чайхана, где они пообедали, в считанные минуты получив великолепно приготовленный свежайший кебаб и настоящий айран.

После обеда Дима и Франческо отправились к машине перебирать удочки, чтобы продемонстрировать скучающим на завалинках туркам свои рыбацкие намерения, а Сергей-Вован, используя весь свой стамбульский опыт общения с местным населением, завел разговор с хозяином заведения.

Пока компаньоны демонстрировали разинувшим рты ребятишкам спиннинги из углепластика, он выяснил все что нужно, по совету чайханщика пересек площадь и посетил местную «ментовку». Задушевный разговор с начальником участка, подкрепленный пятидесятидолларовой бумажкой, достиг нужного результата. Местный шериф — мужик с солидным «мозолем», грозными усами и хитрющими глазами, убедившись, что они не контрабандисты и не нелегалы, заверил Сергея, что они могут рыбачить на его участке в свое удовольствие, и посоветовал, к кому обратиться насчет лодки.

Несмотря на то, что жизнь в деревушке текла медленно и лениво, все вопросы им удалось решить за каких-то пару часов. Старшина рыбацкой артели, после недолгого торга, выделил им старую, но вполне надежную плоскодонку с широкими бортами, которая могла без труда вместить их троих, весь багаж, а кроме того, имела на носу укрытие, в котором в случае чего, можно было спрятаться от дождя или переночевать.

Рыбаки, которые помогали им перевозить лодку, уважительно поцокали языками на ямаховский мотор, который Сергей-Вован горделиво приладил к планширю, получили вознаграждение, и, пожелав приезжим рыбакам по вездесущей традиции, нечто аналогичное русскому «ни пера, ни чешуи», отправились восвояси.

Чтобы не «светить» шанцевым инструментом во время погрузки, они тщательно упаковали лопаты и заступы в брезент и перебросили на борт после того, как покинули деревню. Сергей-Вован отогнал «Каравеллу» обратно во двор, и вернулся на лодку на велосипеде.

Картина туши, которая горой возвышалась над хлипкой конструкцией, вызвала бурное веселье компаньонов. Дима и Франческо не смогли удержать смех и прыснули одновременно. Сергей-Вован, матерясь во весь голос, забросил в лодку ни в чем не повинное транспортное средство, которое жалобно звякнуло от грубого обращения, оттолкнул лодку от берега, и, продолжая материться, начал пробираться на корму, то и дело натыкаясь на разбросанные в художественном беспорядке тюки и сумки. Мотор завелся с первого рывка. Плоскодонка плавно развернулась, быстро набрала скорость, и рванула в сторону «рыбных мест».