Владимир Марышев - Полет валькирий Страница 25

«Какая каша у тебя в голове, парень! — подумал Родриго. Вселенская гармония… И кто же это, интересно, за нее отвечает? Старец с нимбом?»

— Садитесь, Джентари, — сухо сказал он. — Ответ неудовлетворительный. В сущности, это и не ответ, а так, рассуждения. — Родриго неопределенно покрутил рукой в воздухе. — Похоже, вы и здесь напрашиваетесь на индивидуальные занятия. Но учтите — мне может надоесть с вами возиться.

Ренато сидел, низко опустив голову. Казалось, ему только что надавали оплеух. Несмотря на убеждение Родриго, что наставник должен быть справедлив и строг, в нем шевельнулась жалость.

«Нет, птенец, — подумал он, — я тебя не брошу. Отступиться проще простого. Но тогда какой из меня, спрашивается, командир группы? У меня в подчинении такие субчики — с тобой не сравнить. Но до сих пор со всеми справлялся. Нет, сделаю я все-таки из тебя десантника! Сделаю!»

— Джентари, — сказал Родриго, — мы займемся с вами прямо завтра, если будет время. Для начала — физподготовка. Я видел, вы вчера самостоятельно работали с тренажерами, хотя имели полное право отдыхать. Это хорошо. Но отставание от других еще значительное.

Занятия подходили к концу. Проверив познания Дзиро (у того прямо от зубов отскакивало), Родриго отпустил группу.

Наконец-то он мог побыть один, чтобы как следует поразмыслить над всеми странностями последних дней. Больше всего ему не давало покоя отсутствие какой-либо системы. Информации было невероятно много, но она застряла в голове тяжеловесной угловатой глыбой, и этот спекшийся монолит упорно не хотел дробиться, раскладываться по полочкам. Кто такие «амебы»? Имеют ли они отношение к экспериментам, проведенным неведомыми силами над ним самим и Хидом? Почему экспериментаторы в одном случае создали реалистичный земной образ, а в другом подсунули, похоже, чьи-то ожившие галлюцинации? Которая из гипотез Ивана все-таки верна? Видимо, самая первая. Но разве только живое существо может покопаться в человеческом мозгу, что-то извлечь оттуда и материализовать? Пожалуй, с этим справится и достаточно сложная машина. Вот только зачем? Вопросам не было числа.

Взаперти думалось плохо. Родриго вышел на поляну. У тренажеров, как обычно, было много народу, и он медленно зашагал в противоположную сторону. Вдруг кто-то схватил его за ногу. Чертыхнувшись, Родриго нагнулся и стал отдирать от ботинка вцепившуюся в него мертвой хваткой плеть шипастого вьюна. Любой, увидев на поляне это злокозненное растение, считал своим долгом вырвать его с корнем. Однако вьюны, несмотря ни на что, не переводились. Наконец Родриго одолел ползучего разбойника. Отшвырнув растерзанный стебель, он выпрямился и шагах в двадцати от себя увидел немолодого грузного человека с белоснежной шевелюрой.

Глава 13. Иджертон

Это был Франклин Иджертон, научный руководитель экспедиции. Он считался начальником Базы, и формально воинство Эрикссона должно было бы ему подчиняться. Но фактически десантники представляли особую, независимую касту, и приказывать их шефу мог только командир оставшегося на орбите звездолета Сергей Козырев.

Иджертон довольно редко покидал здание Базы, да и на корабле не так уж часто попадался на глаза. Конечно, имея в распоряжении целый отряд знающих свое дело ученых, он мог и вовсе не показывать носа из кабинета. Информация поступала к шефу научников постоянно, оставалось только анализировать ее и давать указания. Родриго не знал, был ли Иджертон домоседом по натуре, добровольным затворником. Может, ему, человеку, заваленному неотложной работой, просто-напросто не всегда приходило в голову, что в какой-то момент надо плюнуть на все и выйти размяться? Что ж, в конце концов он так и поступил: плюнул и вышел.

Иджертон шел не спеша, заложив руки за спину, выражение лица у него было самое безмятежное. Слегка запрокинув голову вверх, он с видимым наслаждением втягивал раздувающимися ноздрями щедро напоенный ароматами воздух Оливии.

«Я проработал рядом с этим человеком лет восемь, — подумал Родриго, — а что мне о нем известно? Так, самая малость. Ему под шестьдесят, в звездных экспедициях участвует лет двадцать, имеет много научных трудов. Что еще? Специальность? Дай-ка вспомню… Ага! Ему чаще приходится иметь дело с природными объектами, но по образованию он технарь. Кажется, в свое время окончил Институт робототехники в Торонто. Постой-ка! Робототехники? — Родриго поднапряг память. — Ну конечно же, голова моя дырявая! Франклин Иджертон — да ведь на это имя нередко ссылались преподаватели в училище! Забавно! Всемирно признанный научный авторитет и шалопай-курсант, пренебрегавший изучением работ мэтра, оказались на одном корабле! Странно, что тогда, восемь лет назад, его фамилия не вызвала у меня никаких ассоциаций. А вот сейчас припомнил. Что же, очень хорошо. Пожалуй, Иджертон — тот самый человек, который сможет мне объяснить, почему плазменники проявили удивительную пассивность и дали так легко себя одолеть. В „конспекте“ этот вопрос остался без ответа, но выдающийся робототехник, даже сменивший специальность, должен был до тонкостей изучить все, связанное с Реконкистой».

Решив так, Родриго стал постепенно приближаться к Иджертону и вскоре как бы случайно поравнялся с ним.

— Извините, доктор Иджертон, — сказал он, — не поможете ли вы мне решить одну проблему? Я слышал, что вы видный специалист.

Иджертон остановился и с интересом оглядел Родриго. Просьба была, что и говорить, странноватой. Начальник Базы практически не общался с десантниками. Если возникала необходимость использовать их во славу науки, он решал такие вопросы непосредственно с Эрикссоном. Возможно, звездные воины казались Иджертону существами другого мира, вылепленными из более грубой субстанции, нежели ученые.

— С удовольствием, Кармона. — Он двинулся дальше и жестом предложил Родриго идти рядом. — Признаться, не ожидал, что когда-нибудь смогу оказаться вам полезным. Изложите суть проблемы.

— Понятно, — сказал Иджертон, выслушав Родриго. — Действительно, тут есть над чем задуматься. Я, конечно, когда-то занимался этим вопросом. Да и не я один — громких имен хватало. Но, сами понимаете… — Он развел руками. — Гипотез много, только чем подтвердить хотя бы одну из них? Удивительно, правда? Мы собственными руками создали плазменный мозг, и он же впоследствии оказался для нас «черным ящиком». В общем, окончательного ответа вам не даст никто, но с гипотезами, если хотите, я вас познакомлю.

Из-под его ноги, с треском развернув радужные крылья, выпрыгнул крупный кузнечик. Иджертон остановился и проследил взглядом внушительную дугу, описанную сверкающим тельцем.

— Скачут! — произнес он, даже не пытаясь скрыть зависть. — Никаких забот, а? Мне иногда, поверите ли, тоже хочется вот так попорхать. — Его одутловатое лицо неуловимо изменилось: заблестели глаза, разгладились мелкие морщинки, и даже багровых прожилок, покрывавших щеки, как будто стало меньше. — Не удивляйтесь, порхать — несбыточная мечта всех толстяков. Вообще забавно получается! Изучая какую-нибудь козявку, чувствуешь себя всемогущим богом. Зато она может расправить крылышки и полетать, а «бог» вынужден отдуваться, с трудом влача свои девяносто два килограмма.

Иджертон посмотрел на Родриго и по его вытянувшемуся лицу понял, что произвел на десантника слишком сильный эффект. Тот явно не ожидал подобной лирики от человека, которому полагается не бездумно любоваться жизнью, а препарировать ее.

— Я, кажется, отвлекся, — сказал Иджертон. — Вы ведь ждете ответа на свой вопрос. Значит, плазменники? Ну, первое предположение — самое банальное: роботы не нападали на людей, потому что не имели наступательной техники, и оборонительная стратегия казалась им наиболее верной. Однако я считаю, что такое объяснение не выдерживает критики. Любое разумное существо меняет стратегию и тактику в зависимости от обстоятельств, а создать нужные боевые устройства плазменникам, в общем-то, ничего не стоило. Согласны?

— Судя по тому, что я вычитал, — ответил Родриго, — роботы уже давно могли бы стереть нас в порошок. Мы, люди, обзавелись оружием в короткий срок, а плазменники соображали быстрее нас, так что могли придумать и что-нибудь поэффективнее аннигиляционной бомбы.

— Вот-вот! — Иджертон явно был ряд такому совпадению взглядов. — Теперь вторая версия, широко распространенная и, вероятно, известная вам. С ней знаком любой, кто хотя бы слегка интересовался историей Реконкисты. Приверженцы этой гипотезы утверждают, что плазменники, обогнав людей в умственном отношении, перестали обращать на них всякое внимание. Мы сделались для мудрых роботов чем-то вроде насекомых, копошащихся под ногами. Обидно, конечно, но в таких рассуждениях есть своя логика. Сами подумайте: мы-то не собираемся вступать в контакт… ну, например, с муравьями или термитами! Их слаженная, целенаправленная деятельность, грандиозные постройки — все это для нас не признак большого ума. Мы разработали целую систему критериев. Не отвечаешь им — значит, не наделен разумом, просто сумел хорошо приспособиться к тем или иным условиям жизни. Возможно, точно так же рассудили и плазменники. А что касается военных действий… Если, скажем, вас укусит случайный муравей, то вы сбросите его или раздавите, но вряд ли впадете в такое неистовство, что возьмете пульсатор и в отместку подожжете весь муравейник. Правильно?