Беспринципные, циничные, и уродливые - Андрей Арсланович Мансуров Страница 25

Стратегическими и тактическими ракетами.

Разумеется, с адекватными ответными ударами.

— Ну, судя по тому, что в живых остались только «водородные» амёбы-пузыри, ну, и «мошки», традиционного ядерного оружия было предостаточно!

— А вот и нет. Тут применили тектоническое, химическое и бактериологическое оружие. Негуманно, конечно, но эффективно.

— И оставляет поверхность абсолютно неповреждённой. Разрушаются только здания. И умирают лишь животные и люди. — Джо сказал это чисто механически. Спокойным тоном. Хотя отлично представлял, какие мучения должны были вынести те, против кого было направлено такое оружие, — Похоже, те дебилы, которые его применяли, не рассчитывали, что коснётся и их. Надеялись отсидеться в бункерах.

— Совершенно верно. В прочных бункерах с отличной системой фильтрации и запасом продуктов можно было находиться более трёх лет. Только вот расчёты не оправдались. И если бациллы не проникли сквозь фильтры и био-фильтры, то уж отравляющие газы — запросто! Не помогли от их универсальных ОВ никакие поглотители!

— Понятненько… — Пол поперебирал пальцами по подлокотнику штурманского кресла, — А почему наши друзья-амёбы не сдохли?

— Это просто. От бацилл (Любых!) у них имеется встроенный иммунитет. А от отравляющих газов они просто могли подняться выше уровня их распространения: такие газы имеют «традицию» стелиться — по земле. Чтоб как раз проникать в подземелья и бункеры. А тут этот уровень не превышал полукилометра. И точно так же выжили и мошки, и прочий зоопланктон воздуха.

— Минутку. — Пол вскинулся, — Так, получается, все эти бациллы-вирусы и сейчас… Летают над поверхностью?!

— Совершенно верно. И вирусы, и бациллы, и их споры. И хотя им уже триста с лишним лет не удаётся напасть ни на одно млекопитающее, и просто — крупное существо, поскольку все они давным-давно вымерли, сдыхать они почему-то не собираются.

— А что же они жрут?! В-смысле, кого они заражают, раз не закуклились в споры?

— Сейчас — практически никого. Поскольку те подземные обитатели, мыши и кроты, и разные прочие мелкие тварюшки, типа клещей и дождевых червей, выжившие в пустынных районах Арктики и Антарктики, куда ветром не донесло газов, давно выработали иммунитет. И гибнут только слабые и состарившиеся особи!

И вот такие устойчивые мыши и полярные лемминги сейчас захватили не только приполярные, но и средние, и даже экваториальные широты. Ведь газов уже нет. — Мать снова вывела на экран схему с условным «распространением» перечисленных видов, разными тонами указав концентрацию популяций, и схему коллективного подземного гнезда, для контраста дав её не традиционными синими линиями, а красными. Ну и ничем оно от земных, тех же сусликов-сурков, не отличалось. Как, собственно, и мыши — от земных. Полевых.

— Ладно. — Пол глубоко вздохнул, — Спасибо за краткий экскурс в этологию и историю местного биотопа. Ну а теперь такой вопрос. Ты же не считаешь чёртовы пузыри и правда — подпадающими под определение «разумные существа»?

— Почему же? Считаю. Они ничуть не глупее коров. И пусть и не гуманоиды, но со временем… Тоже могут построить какую-нибудь цивилизацию. Благо, естественных врагов у них не осталось (Птицы погибли все!), и они благоденствуют. Размножились. Скоро начнётся реально жёсткая конкуренция и борьба. За кормовые угодья. Вот тогда, возможно, они и встанут перед проблемой создания оружия — для уничтожения конкурентов. И им придётся думать. А то сейчас их битвы за самок и территории напоминают схватку бойцов сумо. То есть — тупо. И безвредно.

— Ага. Вот оно как. — Пол хмыкнул, обернувшись к Джо, — Но ведь сейчас они — реально тупее паровозов! И если мы спустимся на поверхность, и что-нибудь пособираем — ничего не запомнят! И никому не расскажут. Поскольку у них и развитой речи-то нет! Не говоря уже о письменности!

— Тут не буду с тобой спорить, поскольку речи у них действительно нет. Так, простейшие и отдельные слова: «Еда», «Прочь!», «Секс!». Ну и прочее в таком духе. Но размножились они, судя по карте, — Джо указал рукой на карту, выведенную теперь Матерью на центральный экран, — капитально. И их, судя по красным точечкам, никак не меньше нескольких десятков тысяч.

— Двести восемнадцать тысяч, если быть точными.

— Ага. Спасибо. И когда они… Заселят всю поверхность?

— Лет через сто пятьдесят. Живут они, как я уже говорила, более пятидесяти лет. То есть — за такое время копится и опыт, который можно передавать потомкам, и сила, и «бытовая» смекалка. И за это время они успевают произвести более двух сотен генераций — самки способны к плодоношению только дважды в год. Весной и осенью.

— То есть — такие периоды приурочены к сезонам года?

— Нет. (Напоминаю: сезоны здесь выражены очень слабо.) Они приурочены к моментам наивысшей концентрации мошек-планктона в атмосфере.

— Ну и ладно. — Пол пожал плечами, — Я к чему веду: если мы спустимся и пошарим по руинам — они же нам ничего не сделают? Поскольку поверхность — вне сферы их жизненных интересов!

— Это верно. Как мне кажется, даже если вы надумаете опять нарушить наше Законодательство, никто здесь, на планете, этого не заметит. И протестовать или мешать — не будет. И такой визит останется только в моём чёрном ящике.

— Такой вариант нас устроит. — Джо переглянулся с напарником, тот быстро кивнул, — Ведь ты у нас — не из болтливых! Готовь челнок!

— Готов он давно. Можно подумать, я не знала, чем все мои благие намерения, и воззвания к вашей законопослушности, кончатся!

Гравитация на поверхности едва достигала девяносто процентов земной.

Так что ходили в обычных скафандрах вполне легко. Тридцать кило — это не сто двадцать, как у костюмов высшей защиты! Кромка руин наиболее крупного и перспективного города находилась в ста шагах — именно там Джо и приказал Матери посадить челнок.

Пока шли до крошева из битого кирпича, бетонных обломков, и зарослей лиан, кустов и травы, традиционно переругивались.

— А я говорю тебе, что если бы здесь и осталось что-то опасное для нас — Мать бы предупредила!

— Не обязательно. Она, по нашему же приказу, да и по её собственной инициативе, иногда даёт нам «порезвиться». И нарваться на всякие «приключения» — чисто для того, чтоб, по её версии, «держать нас в тонусе». И тут я с ней полностью согласен. Если на каждом шагу нам будут соломки подстилать, и сопельки утирать, мы растолстеем и обленимся!

— Нет, ну вы подумайте, с каким апломбом он это говорит! Можно подумать, ты — мазохист какой! Получающий кайф от того, что его жизни может угрожать смертельная опасность!

— Не путай терминологию. Тот, кто любит «экстрим» и прочее опасное для жизни времяпрепровождение, вызывающее у него выброс адреналина, так