Александр Зорич - На корабле полдень Страница 25

Но потом какого-то адмирала укусила некая муха. Не то была эта муха просто чванливой, не то откровенно опривеченной или под инсектицидами, но кому-то там, в клонском руководстве, пришла в голову мысль, что недурно бы сделать на самом большом звездолете Великорасы самую нераспространенную на звездолетах штуку, чтобы было где плескаться.

Я сразу заметил Меркулова, хотя он был метрах в тридцати от меня. И хотя на нем была типовая резиновая шапочка, без знаков различия и звезд, я сразу понял: вон та башка-тыква принадлежит Богдану.

Я быстро натянул свою шапочку – только что извлек ее из хромированной гортани автомата – и сиганул с бортика в химически-голубые воды, самым позорным образом ударившись о воду боком.

Вынырнул, осмотрелся…

Точно, он! Богдан Меркулов.

– Здравия желаю! – гаркнул я, вынырнув в полуметре от его обильно поросшей черным мхом груди.

– А-а, Саша… – без всяких признаков былого радостного энтузиазма протянул Меркулов. Я сразу, еще на бортике, отметил, что плавает он не технично, так сказать, по-девичьи. – Готов к вылету?

– Смотря к какому, – уклончиво ответил я.

– К смертельно опасному, – без тени улыбки сказал Меркулов.

– Тогда готов, – надо же было поддержать реноме героя войны!

– Полетишь на Глагол, – сказал Меркулов и, оставив меня позади осмыслять услышанное, неряшливым, но невероятно энергичным кролем урвал к дальнему берегу.

«На Глагол? На? Глагол?»

Расчет Меркулова был верен. Я так опешил, что сразу же отстал от него, хотя плавал не в пример лучше – даром, что ли, на дополнительные занятия ходил в Академии к бывшему олимпийскому чемпиону, Якову Максимычу Хрушину?!

На Глаголе – который конкордианцы именуют Апаошей, но какая русская глотка такое выговорит?! – я, в отличие от подавляющего большинства своих сограждан, бывал. Правда, провел я там в общей сложности не так много – месяца два.

Из них полтора месяца в плену, в лагере нравственного просвещения им. Бэджада Саванэ (этим пафосным поименованием клоны прикрывали обычный, хотя и более-менее гуманный концлагерь). А потом еще некоторое время в составе научной экспедиции академика Двинского.

Ну то есть как «научной»? Военно-научной. Ведь Глагол был планетой клонской и, поскольку шла война, нам, для того чтобы вести там какие-либо исследования, требовалось планету для начала захватить.

Ну мы и захватили – спасибо Х-крейсерам.

А потом уже экспедиция Двинского, перемещаясь по планете «за гранью дружеских штыков», искала ответы на вопросы об истинной силе загадочных сектантов-манихеев и об истоках пресловутой ретроэволюции.

Экспедиция выдалась трудной, сумбурной, и если совсем по-честному, то малоудачной (потому что нам, флотским, все это мало что дало такого… осязаемого). Но зато пока мы рыскали по рыжим равнинам Глагола, я тесно сошелся со своей невестой, чье имя до сих пор не могу произносить без сладкого замирания внутри, – с Таней Ланиной…

И вроде бы, особенно с учетом последнего обстоятельства, впору было воскликнуть: «Глагол! Как много в этом звуке…» Но – не хотелось. Потому что Глагол был местом непредсказуемым и опасным. Опасным и для полетов, и для танковых покатушек, и даже для ползанья по-пластунски.

Вдобавок Глагол сейчас был оккупирован коалицией чоругов и ягну. Их паладины да дископтеры, небось, кишмя кишели в заполненных аномальной Мутью каньонах! Так что я вообще отказывался понимать, что там делать без двух полных авиакрыльев, укомплектованных поголовно асами на «Дюрандалях»…

Конечно, я не стал высказывать своих опасений Меркулову в лицо.

Решил дождаться, когда он сам сообщит все, что запланировал.

– Если есть приказ, полечу хоть на Глагол, хоть еще куда, – взвешенно произнес я, нагнав Меркулова у противоположного бортика.

– Задача твоя, Саша, найти группу офицеров Генштаба, пропавших на этом гребаном Глаголе. Учти, мужики это непростые, очень непростые! Они «просто так» пропасть не могут… Но по порядку. Их на мой «Нахимов» девятого августа подвезли, в последнюю минуту, когда мы уже собирались в Х-матрицу прыгнуть. И полетели мы с ними на Глагол вместе. Ну, ты знаешь, я же к каждому подход найти могу, – Меркулов ощерился, – так я с ними посидел, поговорил, одно-другое… Виктор этот, ну, который Дидимов-Затонский, со мной в равных чинах… Ну практически… Сначала, конечно, дичились, как цыпы на взрослой дискотеке. Но потом я подкинул им пару баечек из собственного опыта. Как мы с тобой на Глаголе ураганили, тоже им рассказал. Потом леща пустил, дескать, опытные у них лица, сразу видно… Ну, в общем, проявил личные качества, расшевелил… И они намекнули, что вокруг Глагола все очень нечисто.

– Мне кажется, это трюизм, – сдержанно заметил я. Но, сразу смекнув, что Меркулов, вполне возможно, не очень-то знает смысл слова «трюизм», добавил: – Дело ясное, что дело темное с этим Глаголом!

Но Меркулов меня как будто не услышал. Он продолжал:

– В общем, проговорились они, что «векторов» каких-то ищут. Это такие чуваки… с гнильцой… Которых то ли ксенораса похитила, то ли сперва заслала резидентами, а потом под видом похищения эвакуировала… В общем, я не разобрался, не до того было… Но понял, что наверху, – Меркулов с богобоязненным видом воздел палец к подволоку, разумея начальство, – этими засланцами кто-то оч-чень интересуется.

Меркулов склонился к самому моему уху – мы уже не плавали, стояли на глубине где-то по грудь, как два айсберга (в бассейнах общечеловеческого употребления в таких местах кучкуются переутомившиеся домохозяйки, тещи, пасущие резвых внучков, и дедушки-бабушки, которым дети купили абонемент, «чтобы были в форме»), и сказал:

– Мне наш радист, Адольф – он друг мой, мы с ним воевали вместе – сказал по страшному секрету, что этим генштабистам сам Председатель Растов звонил. Ты представляешь уровень?! Звезды! Полубоги!

Я кивнул. Хоть и был я настроен скептически, но понимал – звонить кому попало Председатель Растов не станет.

– В общем, отлетели эти голуби. Я, конечно, думал им эскорт какой-нибудь навязать. Чтобы там, наверху, не думали, что мне жалко. Но они повели себя как пи… как буки. Ничего нам, дескать, от вас не надо. У самих яйца стальные, а оборудование прямиком из Технограда. Вы только двадцать четвертого августа, ровно в 12.00, пришлите за нами «Кирасир». Причем куда бы ты думал, Сашка?

– Ну… по логике… на космодром Гургсар, наверное, – предположил я, с трудом припоминая клонское название столицы Глагола.

– А вот и нет! Еще гадай! – Меркулов был азартен и привязчив, как дошкольник.

– Тогда… в Котел?

– Опять мимо!

– Значит… ну какие варианты… в лагерь имени Бэджада Саванэ?

По вмиг опустившимся губам Меркулова я понял, что угадал! Я не хотел его расстраивать, честно…

– Да… В лагерь, – нехотя признал он и, вновь воодушевляясь, добавил: – А двадцать четвертое – это сегодня!

Меркулов глядел на меня со значением. И тут только до меня дошло, о чем идет речь!

– Так я, что ли, обещанный «Кирасир» должен провести до этого самого лагеря?

– Ну, «Кирасир» был бы им в мирное время! Сейчас над Глаголом никакой транспортник и десяти минут не проживет – ягну свирепствуют! Прорваться могут только «Орланы» и «Громобои». Если быть точным, еще те «Горынычи», которые модификации ПР-8. Сам понимаешь почему – у них тоже новые движки, М-119. Но таких «Горынычей» у нас здесь больше нет. Всю матчасть крепостного полка ПКО мы растеряли… Поэтому полетите вы впятером, на своих «Орланах». И еще дам тебе двух своих асов, Дофинова и Млечина, на «Громобоях». Уверен, ты с ними сработаешься.

– Что значит «сработаешься»? – поторопился уточнить я. – Я же командир эскадрильи, верно?

– Верно.

– А если так, значит, это пусть они со мной «срабатываются»!

– Вечно ты гоношишься, Сашка, – сказал Меркулов со скрытым одобрением. – Ты думаешь, что Глагол знаешь. А на самом деле был ты здесь в последний раз когда? В мае? В июне?

– В июне.

– Значит, ни хрена ты про Глагол не знаешь! Тут все по-новому теперь! Аномалии новые распустились, как чайная роза… А мы тут три недели отлетали, отвоевали. Нам есть что тебе сказать! Поэтому вот что посоветует тебе Дофинов, то и делай! Во всем его слушайся! Как если бы это я лично посоветовал! Хоть он и будет твоим подчиненным, формально.

Я энергично закивал. Мол, буду делать!

– Так что, в общем, задача твоя такая… Летите к лагерю. Двое садятся. Остальные стоят в круге с превышением двести. Пробуете связаться. Кодовые таблицы даст Дофинов. Если бояре к вам выйти соизволят, севшие машины примут их на борт, в шлюзовые тамбуры. Если же не соизволят, действуйте по обстановке…

– Например? – спросил я, чтобы понять, каково в принципе поле моих потенциальных возможностей.

– Ну, например, там какие-нибудь клоны могут болтаться… Сектанты… Так порасспросите их. Они теперь снова шелковые стали, с голодухи-то… Ну а если по столовой горе будут топтаться шагающие танки чоругов, то, сам понимаешь, поделать вы все равно ничего не сможете, ноги в руки и – фьюить – на орбиту!