Анастасия Ликова - Волк в овечьей шкуре (СИ) Страница 25

  Восстановив, таким образом, свое душевное равновесие и убедившись, что бутылка с двадцатилетним `Оджалеши` пуста, я решил выйти на свежий воздух, проветрится и заодно исполнить некоторые свои естественные надобности. Но вот встать из-за стола мне удалось не сразу. Странным образом ноги отказывались мне повиноваться. Наконец, совершив героическое усилие, я встал и пошел к черному входу кухни. Пошел, это слишком сильно сказано. Впечатление было такое, словно я нахожусь на корабле, который попал в девятибалльный шторм. Пол вздыбливался под ногами горными хребтами, стены раскачивались с такой амплитудой, что казалось вот-вот обвалятся на меня, но я балансируя руками, упорно пробирался к намеченной цели. С крылечка я совершил небольшой полет на травку, но нисколько этим не смутился, поскольку этот полет не шел ни в какое сравнение с тем полетом, в который меня вчера легким движением своих нежных пальчиков отправила оскорбленная Ирина.

  Я добрался до леса, исполнил задуманное и решил, что мне определенно стоит просто посидеть под сосной на свежем воздухе, подождать, пока качка, сопровождавшая меня, не стихнет хотя бы до пяти-шести баллов.

  В общем, я мирно сидел, привалившись к мощному стволу сосны, любовался лунной дорожкой на озере, чернильно-черным небом, усыпанным сверкающими звездами, вдыхал пахнущий соснами и травами прохладный ночной воздух. Не знаю, сколько времени прошло, но вдруг тишину нарушили громкие голоса и заливистый звонкий смех. Смех я узнал немедленно, поскольку слышал его раньше неоднократно. Смеялась Светлана. Затем послышались шаги, и по лужайке к дому не спеша, прошествовала парочка: Кирилл и Света. Кирилл обнимал рукой талию Светы, а она прижималась к нему и кажется, даже голову наклонила в его сторону. Всё мои здравые рассуждения о том, что я легко переживу невозможность жениться на Свете, мгновенно развеялись. Голова стала ясной и пустой, отступившая было горечь, снова отравила мое существование. Парочка уж давно исчезла в доме, а я сидел и сидел, дожидаясь, сам не знаю чего... и дождался! Вторая парочка вынырнула из темноты леса невдалеке от меня. Они так же шли обнявшись. Надо ли упоминать, что это были, конечно, Ирина и Илья! Только вот в дом они не пошли, а устроились в креслах на лужайке. Сначала о чем-то вполголоса болтали, Ирина при этом постоянно хихикала, а потом Илья, совершенно по-хозяйски обхватил Ирину за плечи и начал исступленно целовать ее в губы. Ирина не противилась. Не воспротивилась она даже тогда, когда лапа Ильи скользнула под ее футболку. Я в своей наивности понадеялся, что этот наглец тут же отправится в такой же, если не более дальний полет к центру озера, но... шли секунды, складываясь в минуты и ничего. Только сопение и хихиканье. Черная злоба мутной волной облила меня, и если я не выскочил к ним на лужайку, то не потому, что меня остановила возможность снова улететь и значительно дальше, чем в первый раз. Меня остановило другое соображение: а любила ли меня Ирина вообще, если она вот так легко позволяет какому-то... Илье себя лапать? И ей кажется, это нравится!?

  "А Кирилл со Светой сейчас чем занимаются? - вдруг возникла мысль. - Может они, уже опробуют прекрасные кровати наверху?"

  Я непроизвольно посмотрел на тёмные окна спален. Да, там можно было заниматься чем угодно, а не только спать! И в одном окне я увидел смутно темнеющий силуэт. Массивная широкоплечая фигура могла принадлежать кому угодно, но я почему-то был уверен, что там стоит и смотрит на творящееся на лужайке эротическое действо, никто иная, как Лика!

  Глава 5

  Разбудил меня громкий голос.

   - Вставай, Вадим нас ждут срочные дела!

  "Хорошо ещё, что не великие, а всего лишь срочные", - вяло подумал я, выплывая из сна. Тощий матрас совершенно не изолировал меня от трех, казавшихся мне твердыми, как камень досок, из которых и был сколочен стеллаж, используемый обычно для хранения продуктов, которые не портятся. Консервных банок, например. Вверху под потолком в этой кладовке маленькое окошко уже было освещено дневным светом.

  "Значит нельзя сказать, что меня разбудили слишком уж рано и Гиви - безжалостный тиран!" - решил я и сел. Вот только сделал я это без учета состояния своего организма, а оно было далеко от идеала. Болевшая и до того голова теперь болела гораздо сильнее.

  "Похмелье во всей своей красе!" - думал я, непроизвольно сжимая голову ладонями.

  Вчера я дождался, когда, нацеловавшись, Ирина и Илья отправились наверх, в спальню, в обнимку.

  "Только вот не спать они будут, а заниматься тем, что раньше обозначалось надписью: детям до шестнадцати смотреть запрещается!"

  С накатившей злобой подумал я и, ощущая себя слишком трезвым, для того, чтобы спокойно пережить всё это, снова отправился на кухню. Там я, совершенно не стесняясь, открыл винный шкаф и схватил первую попавшуюся бутылку. Это оказался портвейн. Выдернув штопором пробку, я, не церемонясь, припал прямо к горлышку. Судя по вкусу, который я вначале ещё ощущал, портвейн был сделан явно не вчера. Только теперь год изготовления этого шедевра винной промышленности Португалии меня не интересовал.

  Затем я ещё осознанно дошел до назначенной мне на эту ночь для сна кладовки, и упал на лежанку. То, что матрас был ужасно тонкий, а доски ужасно твердыми, меня совершенно не обеспокоило.

  - Вадим! - голос Гиви приобрел уже гневные нотки. Затем дверь в кладовку распахнулась и возникший в проеме Гиви посмотрел на меня. Затем ни слова не говоря, исчез, и тут же снова возник в дверях.

  - Вот возьми! Поправь здоровье!

  Одна только мысль о том, что мне надо выпить что-то алкогольное, заставила меня непроизвольно передернуться. Обычно я не похмелялся. Никогда! Предпочитал терпеть муки, страдать, но в рот не брал. Но это было дома. Здесь я не мог позволить себе, проваляться весь день в кладовке. Никто не будет ждать, пока я приду в себя. Меня просто выкинут в лес и забудут о моем существовании, а про надежду пристроиться где-то на денежное место можно будет забыть. Поэтому я глубоко вдохнул, как вдыхает ныряльщик, перед тем как нырнуть в ледяную воду, затем резко выдохнул, зажмурил глаза и начал судорожно глотать холодную жидкость. Бутылка быстро опустела. Сильно противно не было.

  "Так и что мне такое подсунули? Хм, яблочный сидр! А неплохо, черт возьми!"

  Я ещё немного посидел на своих нарах, а затем, почувствовав, что боль и тошнота отступили, вышел из кладовки.

  Гиви сидел за столом. Перед ним тарелки с остатками закусок, разогретое мясо. Он сосредоточенно жевал.

  - Давай быстрее умывайся, перекуси, и начнем готовить завтрак. Господа скоро проснутся. Мне велено к девяти приготовить завтрак, а сейчас уже восемь...

  ***

  Без трех минут девять, когда мы закончили сервировать стол на веранде к завтраку, Гиви распорядился.

  - Вадим поднимись наверх и постучи в комнаты. Скажи, что завтрак готов.

  Я поднялся на второй этаж. Коридор шел через весь дом и заканчивался тупиком. Все двери комнат находились справа. Слева, три окна, врезанные в стену коридора, выходили на задворки дома.

  "Ну вот, - угрюмо подумал я. - Имеется законный повод, если уж не зайти в комнату, то дождаться ответа на свой стук. Так я смогу узнать, кто, где и с кем спит! Но даже если они все и спят поодиночке, то это ничего не доказывает. Наверняка, все свои делишки они уже обтяпали и разбежались по своим спальным. Чего светиться лишний раз и нарываться на скандал. Лика с Анной показались мне девушками решительными. Лика, так та вчера и с Ильей расправилась. Вон как валяла его по травке! Как хотела, и он ничего не мог сделать, а уж Ирину со Светой отшлепает, только в путь!"

  Бум-бум-бум! - я решил особенно не церемониться с обитателями спален.

  - Кто там? - раздался сиплый, но узнаваемый голос Кирилла.

  - Завтрак готов. Прошу на веранду! - довел я до него информацию.

  - Понял! Встаю! - донеслось в ответ.

  "Надо же какой послушный и ничего не метнул в дверь, чтобы не мешали спать. Фаерболом каким-нибудь или там воздушным кулаком!"

  Следующая спальня ответила мне голосом Анны и тоже пообещала быть на завтраке.

  "Понятно, как же иначе! Своего парня надо оберегать от нежелательных посещений, - ухмыльнулся я. - Вот только не поздновато ли спохватилась".

  Третья по счету комната никак не прореагировал на мой стук и объявление о завтраке. Я решил не искушать судьбу и не настаивать на ответе. Выйти во двор прямо через окно в коридоре мне не хотелось.

  Под дверью четвертой комнаты мне пришлось пережить тревожные минуты, когда в ответ на мой настойчивы стук, в спальне забубнили голоса. Но меня сразу отпустило. Я услышал, как звонкий голос Габи недовольно осведомился кому и чего надо. Я повторил свой рефрен насчет завтрака и в ответ получил почти королевское.