Владимир Контровский - Холодная нефть с горячим запахом крови Страница 25

Северный флот, один из двух мощнейших флотов Советского Союза, насчитывавший в своём составе сотни и сотни боевых кораблей, получил нокаут ещё в девяностых годах и сократился в несколько раз. К началу Обвала он имел авианосец, три ракетных крейсера (из них два тяжёлых атомных), четыре фрегата (именовавшихся "большими противолодочными кораблями"), два эсминца, два десантных корабля и около двадцати корветов и тральщиков. Внушительными были подводные силы флота: двадцать семь атомных подводных лодок (в том числе девять стратегических ракетоносцев и три крейсера-носителя крылатых ракет) и семь дизельных субмарин, вполне пригодных для операций в прибрежных районах. А потом пришёл Обвал…

Глобальный экономический коллапс поставил жирную точку на боевом флоте севера России, и только благодаря таким людям, как адмирал Пантелеев и его офицеры, эту точку удалось превратить в запятую. Воевода не любил вспоминать лихие времена конца десятых и начала двадцатых — слишком много было там грязи и крови, и слишком дорого обошлись они тем, кто сумел их пережить. От сильного флота уцелели отдельные корабли, и казалось чудом, что в условиях жесточайшей нехватки всего и вся удалось сохранить хотя бы их. И были моменты, когда корабли эти приходилось защищать с оружием в руках: нашлись люди, очень интересовавшиеся и самими кораблями, и особенно содержимым пусковых ракетных шахт стратегических ракетоносцев. Страшно даже подумать, где всплыли бы похищенные ядерные боеголовки, и что они принесли бы планете, корчившейся в судорогах постобвала…

Но как бы то ни было, флот (пусть даже уменьшившийся ещё на порядок) выжил. И в первую очередь князь Александр озаботился сохранением атомных подводных ракетоносцев — их наличие гарантировало, что любой противник десять раз подумает, прежде чем рискнёт ввязаться в свару с атомным княжеством. Завод в Северодвинске продолжал работать (как выяснилось, для этого не надо было денег — были бы люди, ресурсы и жёсткая управляющая воля), и с помощью его производственных мощностей удалось сохранить в строю несколько лучших субмарин, разобрав остальные на запчасти. На заводы-производители оборудования и вооружения, разбросанные по удельным княжествам раздробленной России, снаряжались вооружённые бартерные экспедиции, пробивавшиеся туда и обратно с боями и потерями. И в середине двадцатых, когда ошарашенный мир начал понемногу приходить в себя (а United Mankind начала поднимать голову), атомные ракетоносцы Северного княжества уже вышли на боевое дежурство под арктические льды.

"С лодками у нас более-менее, — думал Пантелеев, слушая доклады подводников. — В море на боевом патрулировании "Александр Невский", "Юрий Долгорукий" готов к выходу, старик "Донской" к лету закончит плановый ремонт. Три "дельфина" — один в Белом море, на ходовых после ремонта, два в базах. "Крылатый" "Орёл" на подходе к Кольскому заливу — возвращается. Две "кошки" в Арктике — не шастает ли там кто над хребтом Менделеева? — "Пантера" и "Краб" в базах, причём последний в ближайшие часы должен выйти в море. "Тамбов" — в ремонте. Итого — двенадцать единиц. Плюс глубоководная станция-база лодок-малюток. А вот с надводными силами хуже…".

Да, с надводными кораблями дело было худо. Для их паросиловых и газотурбинных установок требовалось драгоценное топливо, которого не хватало. Переговоры с сибирским князем Михаилом, сидевшим на тюменской нефти, шли ни шатко, ни валко, и несмотря на некоторые подвижки в сторону улучшения отношений, топливо поступало в Мурманск в час по чайной ложке — его еле-еле хватало для скудного авиапарка флота и для бронетехники. А было ещё хуже, и поэтому авианосец "Адмирал" давно был законсервирован в Росляково, а ракетный крейсер "Маршал" и фрегаты с эсминцами и дизельными лодками превратились в пустые и ржавые железные остовы у мёртвых причалов. Атомный крейсер "Нахимов" так и застрял в Северодвинске (было как-то не до него, завод прежде всего занимался лодками), а флагман "Пётр Великий", в огромном корпусе которого жизнь теплилась только благодаря слабому биению его атомного сердца-реактора, застыл у причала Североморска — вон он, из окна видно.

Хорошо ещё, что в Северодвинске исхитрились (на голом энтузиазме да на русской смекалке) капитально отремонтировать и модернизировать пять "альбатросов" — корветов, способных обеспечить хоть какую-то охрану побережья и прикрытие атомных субмарин, выходящих из баз и возвращавшихся с боевого патрулирования. И эти маленькие кораблики (всего-то тысяча тонн водоизмещения) работали теперь на износ — из пяти единиц "эскадры береговой охраны" в море всегда находились три, а иногда и четыре корвета. Ну да, так и есть: капитана первого ранга Радько, командира эскадры "альбатросов", на совещании нет: значит, он в море, на борту одного из четырёх находящихся там кораблей. Кап-раз Радько никогда не сидит на берегу, если в море выходит больше трёх его "альбатросов"…

Что там у нас ещё? Авиация (истребители "Су-33" с "Адмирала" перебазированы на аэродромы Североморска), противолодочные вертолёты, девять штук. Нет, восемь, — один при посадке смял винт и вышел из строя. Досадно… Морская пехота — тут всё нормально. Десантных кораблей у нас нет, но морпехи уже привыкли постоянно выходить в море на корветах. А вот командира береговой ракетной батареи, прикрывающей вход в Кольский залив, надо бы вздрючить — для порядка (а то, судя по его неуверенному голосу и бегающим глазкам, у него в хозяйстве этого порядка явно не хватает). Небось, устаревшие "термиты", которые, по его докладу, "пребывают в полной боевой готовности", на самом деле стоят сухими (заправка жидкостных ракет топливом и окислителем — дело муторное и опасное). Ладно, разберёмся, а заодно прикинем, чем можно заменить эти архаичные изделия (хотя бы "москитами" со списанных эсминцев — они были переданы в арсенал…).

Адмирал Пантелеев не додумал свою мысль до конца и не дослушал последний доклад. Двери кабинета распахнулись, к воеводе подлетел встревоженный офицер связи и положил перед ним бланк шифрограммы.

— Внимание! — голос адмирала был холоден и твёрд. — Данные радиоперехвата: в море, вблизи побережья Кольского полуострова, пиратами Груманта атакована и расстреляна наша рыболовецкая флотилия. Погибло пять судов, сообщение пришло с последнего гибнущего траулера. Состав эскадры неприятеля — четыре корабля класса "эсминец-фрегат". Разведка прошляпила, но с этим позже. Приказываю: радио на "Орёл", пусть немедленно выходит на перехват. "Крабу" — срочный выход в море. Всем "альбатросам" — в указанный район. И сообщить на Оленью: бомбардировщик с игрушкой питерских чернокнижников — в воздух. Посмотрим, на что они способны — проверим в деле.

Бомбардировщик-ракетоносец "Ту-22М3" шел на высоте двенадцать тысяч метров в зоне сплошной облачности. Земли (то есть поверхности моря) видно не было, но самолет не был слеп: незримые щупальца радарных импульсов обшаривали всё вокруг на расстоянии в двести миль. И локатор не подвёл: пиратская эскадра была обнаружена — она находилась в том же районе, откуда пришёл сигнал бедствия с тонущего траулера, и шла вдоль берега средним ходом, как будто никуда особенно не торопясь. Это было странным — после набега пираты обычно резво уносили ноги (пока их с корнем не вырвали из того места, откуда они растут), — но командир "тройки" не стал анализировать действия противника. Условия для атаки были превосходными — чего ещё желать?

— Достанешь? — спросил он у Катунина, чуть повернув к нему голову. — Или нам надо снизиться и подойти поближе? (о том, что при вхождении в зону досягаемости корабельной ПВО появится риск получить в брюхо зенитную ракету, лётчик говорить не стал).

— Достану, — отрывисто бросил чернокнижник, не отрывая глаз от дисплея. — Высоко сижу, далеко гляжу. Цель — концевой корабль, его отметка самая чёткая, три другие немного смазаны. Давай, пилот, бери его на мушку.

Пятнышки на экране медленно перемещались — самолёт маневрировал, наводясь на цель всем корпусом. "В дальнейшем надо будет поставить сервоприводы точной наводки, — подумал Олег, наблюдая, как медленно совмещается прицельное перекрестье и точка-цель. — Повторение пройденного — на первых миноносцах торпедные аппараты жёстко крепились к корпусу судна, а потом появились куда более удобные поворотные установки. Так, вот оно, есть! Ну, с богом!".

За нажатием кнопки не последовало ни вспышки пламени, ни толчка, ни других впечатляющих шумовых и световых эффектов. И только приборы бесстрастно подтвердили: самолет выбросил вперёд и вниз мощный энергетический пучок…

— Эти руссы ленивее, чем я ожидал, — буркнул Эйрик, поглядев на корабли, идущие следом за "Ундиной". Концевой теперь шла "Ингрид", занявшая это место после расстрела последнего рыболовецкого судна. Крейсер немного отстал, нарушая строй, однако владыка Свальбарда не счёл нужным выражать кормчему "Ингрид" своё неудовольствие из-за такого пустяка — не на параде. — Им давно пора хоть как-то среагировать на наше появление, а они молчат. Если так пойдёт и дальше, я запущу по берегу пару "томагавков", чтобы пощекотать задницу северному князю!