Иван Петров - Все, о чем вы мечтали Страница 25

  Ни черта Кугель в женщинах не понимает. Точка.

  Во дворе послышалось хриплое прокашливание, потом раздался приглушенный стук в дверь. Здесь такой считается вежливым. Голос со двора произнес с ощутимыми почтительными нотками, сдерживая природную хрипотцу:

  - Господин барон, вы здесь?

  Потом погромче:

  - Господин барон?

  Кому это я понадобился с утра? То - никто и ничего, а тут - господин барон! Вряд ли приглашение на работу, от работодателей такого не дождешься, не таким же тоном. А княжеские стражники просто бы вломились. Сейчас увидим. Что там Анна, померла?

  Не померла. Ах, какой приятный голос. Может, если захочет.

  - Добрый день, господин стражник. Пожалуйста, проходите, господин барон у себя.

  Шаги протопали через переднюю комнату и опять раздался вежливый стук:

  - Господин барон?

  - Войдите.

  Со скрипом открылась дверь, на пороге моей комнаты образовался стражник. Толстый, мордатый, представительный, с усами параллельными полу. Кажется, Карлом зовут, фамилию не помню. Был, когда меня приходили арестовывать перед казнью. Очень важный господин.

  - Господин барон, его светлость рейхсфюрст фон Изенбург-Бирштейн-Оффенбах приглашает вас к себе. Мне приказано почтительнейше сопроводить вашу милость. Изволите что-то приказать?

  - Изволю. Подожди во дворе, пока оденусь. И, почтеннейший, ты не знаешь, чему я обязан этим визитом к князю?

  - Ваши родственники приехали, господин барон. Я подожду во дворе. Если что-то потребуется, только прикажите.

  Вяло махнул, отпуская, пытаясь сообразить, что делать?

  - Подожди там. Фрау Анна, вы слышите? Завтрак, фрау Анна, и побыстрее, я тороплюсь. И где Кугель?

  - Сию минуту, господин барон, сию минуту. Кугель с самого утра ушел к герру Фишеру, сказал, что по делам, к полудню вернется. Я могу послать за ним Генриха.

  - Генрих, бегом за Кугелем! Скажешь, что за мной приехали, я его жду, пусть поторопится. Фрау Анна, у вас пять минут. И извольте почистить мои сапоги, пока я завтракаю. Не к стражнику же с этим обращаться...

  Последнее через губу, но Анна слышала. Я и хотел, чтобы слышала. А чо? Могу и к стражнику. Он живо почистит мне сапоги. Анной.

  А еще говорят, что в Германии зимы мягкие. Холодно, черт побери! Я поежился в своем плаще. Пошито все правильно, по-баронски, но материальчик... Материальчик подкачал. Не по карману нам с Кугелем великосветские материалы. Как это у Гоголя-то было? Шинелька на кротовом меху? На рыбьем? На... Не помню.

  В этом году зима совсем ранняя. Кугель сказал. Жмусь к нему, стараюсь подстроиться в ногу. Все-таки, рядом с ним чувствую себя поуверенней. Говорить не о чем, сбоку вышагивает Карл. Идем молча. Оглянулся - за нами на чистом белом снегу цепочка следов. Сиротливая-я-я... Будь что будет.

  Дворец герцога на холме. Не то, чтобы дворец, скорее особняк. И не то, чтобы на холме, но приходится напрягаться, улица вверх идет. Вот дадут мне там пинка и вниз катиться гораздо легче. Если там дадут, то остановлюсь примерно здесь. Нет, подальше, вон там, у хлебной лавки. Что за родственники, какие? Фельдмаршал что ли приехал?

  Чего-то совсем внутри заледенело. Не думал, что я такой трус. Размяк здесь с Кугелем, пригрелся.

  Кугеля к князю не пустили. Посмотрели с ним друг другу в глаза. Кугель подмигнул и пошел на угол, к перекрестку. Там подождет. А я вошел в дом. Карл проводил по лестнице до второго этажа, принял шляпу и плащ, а дальше уже я сам двинулся через анфиладу комнат, мимо лакеев, стоящих у каждой двери, распахивающих их передо мной. У последней вопросительно взглянул на толстого и важного, всего в кружевах и золоте, только желтые штаны без золотых побрякушек. Он понимающе улыбнулся - тихонько, уголком рта, и, сделав небольшую паузу (огромную, я задыхался), широко распахнул створки, громко объявив:

  - Их сиятельство, дон Киприано де Палафокс и Портокарреро, граф де Теба к его светлости рейхсфюрсту фон Изенбург-Бирштейн-Оффенбах!

  Шагнул вперед я автоматически, а соображать и прокручивать в голове услышанное начал потом.

  - Ну вот, дорогой граф, и наш протеже. Здравствуйте, молодой человек. Позвольте вам представить графа Монтихо, присланного за вами обеспокоенными родственниками. Или мне не нужно вас представлять?

  Посередине большой комнаты, у столика уставленного напитками, на креслах, вальяжно откинувшись, сидели двое. Один, собственно, действительно не нуждался в представлении. Толстый хлыщ лет сорока в парчовом жилете и атласных штанах, с равнодушной приклеенной улыбкой под витым золотистым коком, остальные детали лица незначительны. Меня всегда занимала мысль - это паричок или результат работы парикмахера? Кроме князя ни у кого такого больше не видел.

  Второй... Второй напомнил коршуна, напрягшегося для взлета. Холодный, оценивающий взгляд, нос крючком, смуглый. Лет тридцать пять, в самой силе. Железная хватка. Секунду он всматривался, оценивал и - сразу расслабился, снисходительно, с улыбкой продолжая поглядывать. Одет во все черно-коричневое. С дороги. В дороге такое удобно. На боку шпага, из-за спины выглядывает широкая рукоятка кинжала. А князь по-домашнему, без...

  - Не стоит, ваша светлость. Графа де Теба я качал на своих руках в пятилетнем возрасте. Вы помните меня, граф?

  - Прошу меня извинить, граф, но - нет. Не помню.

  - Да-а, столько лет прошло. Десять... пожалуй, двенадцать? Что же, любезный князь, я могу считать вашу миссию выполненной.

  Переведя равнодушно-холодный взгляд на меня:

  - Граф, вы готовы сегодня же выехать домой? Я прибыл с сопровождением. Поверьте, я многим обязан вашей семье, граф, и всегда рад оказать ей любую услугу. Приложу все силы, чтобы доставить вас в целости в объятия ваших родных.

   Рейхсфюрсту, похоже, неплохо перепало от моих... Улыбка все равно картонная, но. Огонек в глазах - удачный день. И баба с возу...

  - Благодарю вас, дорогой граф! Передайте мое восхищение щедростью родственникам нашего подопечного. Видит бог, я сделал все, что мог. Такая ужасная рана, но посмотрите! Здоров, силен! Ах, молодой человек, у вас еще все впереди. Молодость, молодость, именно она заставляет нас кидаться на встречу опасности, будит огонь в крови. Кстати, граф, вы не прольете свет на причины появления молодого человека в наших Палестинах? Как он в столь молодом возрасте мог попасть в плен к этим ужасным французам. Прошу прощения, но я так любопытен. Будьте же снисходительны к моей маленькой слабости.

  - С удовольствием, ваша светлость. Охотно. Видите ли, наш граф - сирота. Да-да, я тоже очень сочувствую молодому человеку, это так ужасно в столь юном возрасте остаться без матери и отца. К счастью, родственники со стороны отца на семейном совете взяли на себя эту тяжкую ношу заботы о молодом графе де Теба, о достойном его воспитании, образовании...

  Под сочувственные вздохи князя граф сделал выразительную паузу. Чего ж не посочувствовать, князь знает, что такое кормить всяких нахлебников. Воспитывать их, еще и образовывать! Да это же безумно дорого, в конце концов! Какое расточительство! А все наша доброта, доброта...

  Дав князю прочувствовать момент, граф Монтихо продолжил:

  - Граф жил в своем доме в Мадриде, окруженный...

  Здесь я явил свою дворовую сущность (придворную, я хотел сказать), перебив:

  - В Мадриде? Мы едем в Мадрид?

  - Да, ваше сиятельство. Неужели я не сказал? Конечно в Мадрид, в ваш дом. Который вы так неблагоразумно покинули три года назад, никого об этом не предупредив. Не испросив разрешения у ваших опекунов, которое, вне всякого сомнения, не было бы получено, не смотря на несомненное благородство ваших намерений - сражаться с врагами вашей родины, защитить ее честь. Но - молодость, молодость... Извините меня, граф, но вам тогда исполнилось только четырнадцать лет. О чем вы думали? На что рассчитывали? Вы этого совсем не помните? Простите меня, я продолжу.

  Так вот, ваша светлость... Сей молодой человек покинул родные края, как я уже сказал, чтобы присоединиться к войскам генерала фон Меласа. Я не говорил? Тогда скажу. Граф де Теба внучатый племянник господина генерала от кавалерии Михаэля Фридриха Бенедикта фон Меласа, несомненно известного вам, ваша светлость. Два года назад генерал фон Мелас был назначен командующим австрийскими войсками, объединенными с войсками князя Суворова в единую русско-австрийскую армию. Неведомым образом оказавшись в армейских порядках, этот способный молодой человек вступил под начало князя Суворова, видимо, надеясь не попасться на глаза своему двоюродному деду и избежать отправки домой. Вскоре его светлость Суворов начал Швейцарский поход, а его высокопревосходительство остался командовать австрийскими войсками в северо-западной Италии. Участвуя в сражениях под командой Суворова, граф попал в плен и случайно, совершенно случайно, был обнаружен, слава богу, его родным дядей - фельмаршал-лейтенантом бароном Микаэлем фон Кинмайером среди пленных в Реймсе. Два года семья была безутешна, разыскивая его. И вот, когда поиски наконец увенчались успехом, молодой человек вновь исчез, и только благодаря вам, ваша светлость, мы узнали о месте его теперешнего пребывания. Теперь вы понимаете всю благодарность семьи за ваше несомненно величайшее участие в судьбе графа? А так же то, что именно поэтому на меня возложена обязанность охранять его сиятельство во время пути домой. Что я и сделаю с величайшим удовольствием в благодарность о...