Кирилл Бенедиктов - Война за "Асгард" Страница 26

Продавец Дождя весело расхохотался. Иногда он испытывал Джеймса, начиная разговаривать с ним в манере какого-нибудь персонажа старинного китайского романа, и очень радовался, когда Ки-Брас узнавал произведение и отвечал ему в том же стиле.

Горсточка риса в бункере нашлась. Еще там нашлась свинина в кисло-сладком соусе, утка по-пекински, разнообразные салаты и корейский суп-кук. Все это было сервировано на антикварного вида круглом столе с инкрустированной перламутром мандалой посередине. Прямо в центре мандалы горделиво возвышался хрустальный сосуд с чистейшей водой. Литра два, прикинул Джеймс, стоит больше, чем бутылочка тридцатилетнего шампанского “Дон Периньон”. Зато никаких сомнений в качестве — Бриллиантовая Марка, высшая степень безопасности. Даже в Лондоне позволяешь себе такую роскошь пару раз в год — в “Хэрродс” Бриллиантовая Марка продается в шестиугольных коробках, выложенных изнутри черным бархатом, а специальная подсветка заставляет воду блестеть поистине алмазным вы-сверком. Продавец Дождя, судя по всему, хлещет драгоценную жидкость каждый день, не считая глотки, — впрочем, странно ожидать другого от человека, контролирующего добрую половину опреснителей региона.

— Садитесь, господа, — Тонг указал Джеймсу и Ли на расшитые золотом подушки, — прошу простить за скудное утощение, бедному Тонгу просто нечего предложить вам сегодня. А вы, — махнул он рукой тигровым маскам, — оставьте нас и никого сюда не допускайте.

Старший охраны, высокий скандинав с собранными на затылке в пучок волосами, недовольно покосился на Ки-Браса, но спорить не стал. Мягко щелкнула белая овальная дверь, свет в комнате стал приглушенным, из забранных серебряными решетками отверстий в полу заструился аромат благовоний. Джеймс, поколебавшись секунду, сел так, что дверь оказалась у него по правую руку. Тонг уселся напротив, доктор Амадеус Ли выбрал позицию лицом к двери.

— Не стесняйтесь, господа. Не желаете ли воды?

Не дожидаясь очевидного ответа, Тонг лично наполнил бокалы Джеймса и Ли. Такая любезность, несомненно, свидетельствовавшая о важности предстоящего разговора, лишний раз убедила Ки-Браса в том, что новости, которые он услышит, относятся к разряду очень неприятных.

— Я полагаю, Джимми-бой не обидится, если недостойный торговец позволит себе нарушить традицию и не станет расспрашивать своего горячо любимого друга о его здоровье, здоровье его уважаемых родственников и его высокочтимой королевы? Одним словом, обойдемся без формальностей, тем более что я ощущаю острую нехватку времени.

— Дружище, — сказал Джеймс, — у меня тоже довольно плотный график. Как, по-твоему, сколько времени уйдет на то, чтобы ввести меня в курс дела?

Тонг довольно захохотал, и Ки-Брас понял, что допустил какую-то ошибку — возможно, не следовало давать собеседнику понять, что он готов поторопиться. Черт бы побрал все эти китайские церемонии, подумал Джеймс, сам профессор Донелли не понял бы, в какой момент с тобой говорят серьезно, а в какой начинают издеваться.

— Ты и так в курсе, Джимми-бой, с того момента, когда увидел мой мячик. У этой истории три части — вводная, которую тебе расскажет Ли, страшная, которую расскажу я, и последняя, о которой я ничего не знаю, потому что ее предстоит рассказать тебе. Чтобы тебе все было понятно, вспомни гексаграмму “ГЭ”.

— Речь трижды коснется смены — и лишь тогда к ней будет доверие, — процитировал Джеймс, у которого гексаграмма “ГЭ” с сегодняшнего утра вызывала недобрые чувства. — Принято с одним условием: прежде чем начинать что-либо рассказывать, объясни мне, как ты трактуешь понятие “смена”.

— Мой друг, — сказал Тонг торжественно, — белые варвары бывают исключительно глупы. И Цзин — таинственная книга, полная скрытого смысла, но не надо искать загадки там, где их нет. Понятие “смена” в данном случае трактуется только как “смена”. Смена, тождественная глобальной перемене, если мне будет позволено так выразиться. Поворотный момент истории. Изменение вектора развития. Ну как, мой друг, появляются ли у тебя какие-нибудь подозрения?

— Тридцать первое октября, — задумчиво проговорил Джеймс, — не так ли ?

— Удивительная прозорливость, проницательный Джимми-бой. Большой Хэллоуин. Теперь, когда твое любопытство отчасти удовлетворено, позволишь ли ты начать рассказ нашему уважаемому другу, образованнейшему доктору Ли ?

Джеймс кивнул и положил себе на тарелку аппетитный кусочек утки. Маленький доктор Ли важно откашлялся и начал.

— Как я уже имел честь объяснить господину Паркеру, — он продолжал называть Джеймса так, как тот впервые представился ему на крыше “Хилтона” в Сеуле, — поступить иначе означало бы потерять лицо и обвинить Ки-Браса во лжи, — я один из совладельцев юридической фирмы “Ли, Ли и Гершензон”, обслуживающей интересы господина Тонга и его партнеров по бизнесу. Бизнес некоторых партнеров господина Тонга не связан с водой, — Ли аккуратно пощелкал наманикюренным ногтем по хрустальной грани бокала, — хотя вода и является непременным условием его технологии. Я говорю об определенных областях сельского хозяйства..

— Например, в Таиланде? — спросил Джеймс равнодушно.

— В том числе и в Таиланде. — Ли позволил себе слабый намек на улыбку. — Я рад, что господин Паркер понимает меня с полуслова.

Еще бы мне тебя не понять, подумал Ки-Брас. Несмотря на бурные события последних пятнадцати лет, “золотой треугольник” по-прежнему оставался ядовитым источником героина и других производных опия, расползавшихся отсюда по всему миру. Решительные операции Службы генетического контроля значительно сократили численность населения в этих местах: сотни тысяч кхмеров, мяо и горных тайцев были погружены на транспортные суда и вывезены в зону строительства Стены, где для каждого находилась работа. Но полностью прочесать джунгли оказалось невозможно, и по прошествии нескольких месяцев из горных укрытий, из подземных нор и бог знает еще каких тайников выползли уцелевшие. Как муравьи, пережившие пожар муравейника, принимаются вновь выполнять свои функции, ни на шаг не отступая от заложенной природой программы, обитатели “золотого треугольника” восстановили выжженные плантации и засеяли их семенами мака. Затем появились люди из триад. Необъяснимым образом триады пережили глобальные чистки сороковых годов почти без потерь, сохранив свое былое влияние в тех сферах, где они всегда играли ключевую роль, и упрочив ее в новых для себя областях бизнеса, таких, как торговля водой. Охраняемые мрачными низкорослыми автоматчиками караваны вновь потянулись по горным тропам, и смертоносный механизм “золотого треугольника” заработал в прежнем ритме. На склонах гор в специальных углублениях скапливалась дождевая вода, и, хотя пить ее было нельзя, для полива ее употребляли. Затем, несколько лет назад, выяснилось, что маки, взращенные на такой воде, мутируют и теряют ряд свойств, необходимых для приготовления качественного опия. Стоимость тайского героина на мировых наркобиржах резко упала, и тогда триады установили в горах несколько модулей гидроочистки. По-видимому, именно это и имел в виду Ли, говоря о партнерских отношениях Тонга с людьми, занимающимися “сельским хозяйством”.

— Итак, — продолжал между тем доктор Амадеус Ли, — будем исходить из того, что некоторые наши клиенты заинтересованы в развитии бизнеса, не пользующегося благорасположением международной юстиции. В этой непростой ситуации им приходится идти на всякие ухищрения, которые, несомненно, известны вам, господин Паркер.

— Ну разумеется, — сказал Джеймс. — Все же я попросил бы вас, дружище, высказываться как можно менее обтекаемо и без обиняков. Мы тут не в адвокатской конторе, а у меня нет в кармане ордера на допрос. Говорите прямо — речь идет о производстве, транспортировке и сбыте наркотиков.

Тонг снова захихикал. По подбородку у него стекала коричневая струйка соевого соуса.

— Как угодно. — Выражение лица маленького доктора Ли не изменилось. — Для моего рассказа важна та стадия производственного процесса, которую вы назвали “транспортировкой”.

— Ну-ка, ну-ка. — Ки-Брас поощрительно поднял брови. — Как же теперь перевозят героин ?

— Господин Паркер, речь идет об очень крупном бизнесе. Наш сегодняшний разговор вообще стал возможен лишь потому, что мой уважаемый партнер, господин Тонг, дал вам наилучшие рекомендации и уверил меня, что вы, вне всякого сомнения, человек слова. Однако, в полной мере осознавая ту ответственность, которая лежит на мне как на представителе серьезных деловых кругов, я вынужден просить вас оказать мне честь поклясться клятвой Зеленого Дракона в присутствии господина Тонга. Вы должны дать клятву, что никогда и ни при каких обстоятельствах не используете информацию, полученную от меня и от господина Тонга в этой комнате, для того, чтобы помешать нашему бизнесу. Информация, которой мы собираемся поделиться с вами, имеет огромную ценность как для вас, так и для всей вашей цивилизации. Но мы поделимся ею только при том условии, что вы никогда не станете препятствовать нам в осуществлении наших целей — ни делом, ни словом.