Джон Гриббин - Дорога в никуда Страница 26

Он безрадостно усмехнулся.

— Нет, я не спрашиваю вас, хотите ли вы быть моей любовницей. Кроме обычных обязанностей секретарши, вам ничего больше не придется делать.

— Почему я не должна быть… вашей любовницей? — спросила она. — Я так много должна вам.

— Не так уж и много! Я никогда не потребую такого вознаграждения. Мне нужна женщина, которая меня любит, или, по крайней мере, желает.

Лицо девушки все еще было красным, и она пристально всматривалась в его глаза.

— Если я не желаю вас, могу ли я принимать от вас еду и заботу?

Он встал и нагнулся над ней. Она подняла к нему лицо и закрыла глаза. Руки ее обвились вокруг его шеи. Она нашла своими губами его губы и прижалась к нему всем своим телом.

Он оттолкнул ее.

— Ты слишком принуждаешь себя. Тебе же не хочется целовать меня.

— Мне очень жаль, — она отвернулась и начала плакать. — Почему меня никто не хочет? Ты отталкиваешь меня потому, что это животное из Итскапинтикак обесчестило меня?

Ту Хокс взял ее за плечи и повернул к себе.

— Я не понимаю тебя, Ильмика. Я все еще люблю тебя и хочу, чтобы ты тоже любила меня. Но я скорее повешусь, чем возьму себе женщину, которая считает меня только своим последним убежищем, а на самом деле я для нее недостоин и низкорожден, — сказав это, он отпустил ее и выпрямился. — Мое предложение остается в силе. Ты можешь обдумать его, пока мы не прибыли в Толкинхэм. А я сейчас выйду из купе.

Он закрыл дверь купе. Остаток ночи он провел в коридоре, Сначала стоя, потом сидя на полу, пока, наконец, не заснул. Это был беспокойный сон. Когда поезд прибыл в Толкинхэм, он вернулся в купе. Джильберт был там один.

Куда ушла девушка? — спросил Ту Хокс.

— Я не знаю. Я думал, она хотела попрощаться с вами.

Ту Хокс снова протиснулся сквозь ропщущую толпу в коридоре, выбрался из вагона и обыскал вокзал. Ее нигде не было. Он хотел было послать Квазинда на ее поиски, однако у вагона его остановил офицер и вручил ему приказ, согласно которому он должен был прибыть к генералу Греттирсону. Ту Хокс спросил себя, зачем он понадобился генералу-пехотинцу. Он прибыл в одном из армейских грузовиков в большой военный лагерь за пределами Толкинхэма и пошел к бараку генерала. Греттирсон проинформировал его, что блодландские военно-воздушные силы больше не существуют. Нехватка горючего обострилась, а масло и бензин нужны для бронемашин и других наземных транспортных средств. Ту Хокс должен быть прикомандирован к полку бронемашин и служить там, пока хватит горючего. Потом он, как и все остальные, будет сражаться в пехоте.

Ту Хокс покинул барак с уверенностью, что война была проиграна. Еще месяц или два — и Блодландия будет принадлежать Перкунии.

В следующие четыре недели отчаянных оборонительных боев Ту Хокс узнал несколько новостей о развитии страстей и положении дел внутри Перкунии. Несмотря на внушительные победы и военный триумф на всех фронтах, в Комаи дела обстояли не так уж и хорошо. Оба сына короля погибли во время несчастного случая. Блодландские агенты не верили, что это было случайностью. Когда король узнал о смерти своих сыновей, у него случился удар и его парализовало. Его наследник, племянник, был убит на пути в Комаи. Блодландские агенты подозревали, что это было делом рук Раске.

Амбиции немца были хорошо известны. Он хотел жениться на дочери короля и стал принцем — в надежде, что Большой Совет признает его жену королевой. Совет на сей раз выступил единым фронтом и был готов короновать ее или выбрать нового короля из рядов знатных семей.

Но для армий на поле боя все оставалось по-прежнему. Эрик Ленита, новый правитель Блодландии, показал себя великолепным политиком и тактиком. Три раза в кровавых боях он разбивал превосходящие силы противника. Но каждый раз он бывал вынужден отступить, потому что его разношерстные соединения не могли удержать захваченную территорию. Вражеские военно-воздушные силы больше не опасались самолетов Ту Хокса; они опустошали Северную Блодландию бесконечными бомбардировками и налетами вглубь территории.

Потом запасы горючего в Блодландии были полностью исчерпаны. Армия стала передвигаться пешком, чтобы в гористой местности на севере оказать последнее сопротивление врагу. Вражеские самолеты и движущиеся вслед за ними соединения бронемашин собирали кровавую жатву среди движущихся на север колонн отступающей блодландской армии. Ту Хокс и Квазинд, теперь простые пехотинцы, продвигались вперед по местности, называемой Ульфсталь. Там Ту Хокс получил письмо от Хэмфри Джильберта. Он прочитал его, потом сказал Квазинду:

— Ильмика устроилась сестрой в здешнем полевом лазарете. А до этого она работала на фабрике, производящей боеприпасы. У этой девушки есть мужество. Я же знаю, что полюбил ее не только за красивое лицо.

Квазинд не отличался особой тактичностью.

— Да, эта девушка очень мужественна. Но любит ли она тебя?

— Я не знаю. Я все еще надеюсь на это. Может быть, она работает, чтобы доказать, что она может быть независимой. Может быть, она придет ко мне как равная, когда докажет, что она не обязана принадлежать мне, чтобы спасти свою жизнь.

— Женщина и мужчина — не одно и то же, — сказал Квазинд. — Ты ее возьмешь и ей придется научиться любить тебя. Что это за разговоры о независимости? Женщины должны зависеть от мужчин.

Вечером Ту Хокс отправился в лазарет, чтобы разыскать там Ильмику. Раненые были размещены по палатам. Ему понадобился целый час, чтобы найти ее в одной из больших палат лазарета.

Его появление испугало ее так, что она уронила на пол сверток с бинтами. Потом она взяла себя в руки.

— Добрый вечер, милорд.

— Добрый вечер. Проклятье, Ильмика, не будь так официальна! Мы оба вынесли и пережили слишком много, чтобы нам была необходима вся эта бессмыслица с титулами!

Она улыбнулась.

— Ты прав — как обычно. Что ты делаешь здесь?

— Я могу тебе ответить, что мне захотелось повидать свою больную подругу.

— Ты имеешь в виду меня?

Он кивнул.

— Ты хочешь выйти за меня замуж?

Она сглотнула и чуть было не уронила бинты во второй раз.

— Ты же не… Ты не должен шутить этим.

Он положил свои руки на плечи.

— Почему я должен шутить? Ты же знаешь, что я тебя люблю. Я не мог тебя раньше спросить об этом, потому что… Ну, тебе лучше, чем мне, известно, почему. Но условия изменились. Дворянство и классовые барьеры теперь мало что значат. И проиграем мы войну, или нет, здесь никогда уже не будет все по-старому. Если ты перестанешь думать о своем бывшем положении и посмотришь на меня, как женщина смотрит на мужчину, мы оба будем счастливы.

Она ничего не сказала.

— Ты сможешь сделать это, — он ждал, пока тишина, наконец, не сделалась невыносимой. — Скажи, да или нет?

— Да!

Он обнял и поцеловал ее. На этот раз она не пыталась имитировать страсть.

Их объяснение прервал один из врачей и отправил Ильмику работать. Ту Хокс сказал:

— Если все будет плохо, я постараюсь разыскать тебя в Лефсвике. Оттуда уходят корабли в Ирландию. У меня есть планы относительно нас обоих, но теперь нет времени обсуждать их. До скорого.

— Но, Роджер, — прошептала она со слезами на глазах, — что, если ты не придешь в Лефсвик?

— Тогда тебе придется пробиваться одной. Но это может произойти только в том случае, если я буду убит.

— Не говори так!

— Нельзя закрывать глаза на это, — он в последний раз поцеловал ее, даже не ответив улыбкой на мрачный взгляд врача.

При возвращении в отряд его остановил унтер-офицер, который сказал ему, что его требует к себе главнокомандующий. Ту Хокс спросил себя, что хочет от него Ленита, но последовал за человеком, передавшим ему этот приказ. Прежде чем впустить его, его заставили удостоверить свою личность, и два солдата из полевой жандармерии обыскали его, пытаясь найти спрятанное в одежде оружие. Эти меры безопасности были необходимы, потому что убийство высших офицеров было обычным способом ведения войны. Только два дня назад Ленита с большим трудом избежал покушения на свою жизнь. Один из покушавшихся перкунский агент, при попытке взять его в плен, пустил себе пулю в лоб. Другой был ранен и не смог убить себя. Когда он пришел в себя, его подвесили вниз головой.

Глава 16

В течение следующих трех дней на горизонте не было видно никаких угрожающих ниточек дыма. Утром четвертого дня корабль находился в ста милях восточнее Куалоно, главного порта Хивики на побережье Атлантики. Как объяснил капитан, в течение ближайшего часа в их поле зрения должен был оказаться маленький островок Микиао. Примерно сорок минут спустя из морской глади на западном горизонте появился пятисот метровый вулканический конус острова. Однако самодовольная улыбка исчезла с лица капитана, когда он сразу же после этого увидел позади них на горизонте ниточку дыма. Корабль шел на полной скорости, и все, у кого было время, провели ближайших два часа на корме, озабоченно вглядываясь во вспененное море за кормой судна. На этот раз иквани подошли гораздо ближе, прежде чем их обнаружили, потому что восходящее солнце светило людям в глаза и слепило их. Крейсер быстро приближался, придерживаясь такого курса, чтобы перерезать им путь задолго до того, как они достигнут защищенной гавани Куалоно.