Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной (авторская редакция 2008 г.) Страница 26

— Не перебивай. Твой никакой не друг Эндрю работал на подхвате в аварийной комиссии. И нашел кусок спецкостюма с табличкой «лейтенант Джей Мейер». Доходчиво объясняю?

— Да этих Мейеров — как говна! — в голос заорал Изя. — Вы что, тоже с ума посходили?! Кого вы слушаете?! — от собственного вопля он сам чуть не оглох и бессильно скомкался в кресле.

— Ох, и нечиста же у тебя совесть, дружище! — сказала Линда.

— Говна на флоте точно много, — заметил Эссекс. — А Мейеров за последние двадцать лет появилось всего-навсего трое. Один якобы ты. А еще двое, Эфраим и Мордехай, — командиры десантных батальонов. Чего бы им, спрашивается, делать на бэттлшипе, приписанном к группе F? А?

Не кажется ли тебе, дорогой мой адъютант Изя, что один из этих Мейеров действительно говно?

— А Вернера, между прочим, списали вниз после этого случая, — заметил Рашен. — И загнали в обслугу, чтобы с астронавтами не болтал.

— Это ты зря, — перебил его Эссекс. — Вернера я списал. Ты же мне не говорил, что он твой…

Рашен укоризненно поглядел на Эссекса и почесал в затылке.

— Видите, ничего не сходится, — поспешно вставил Изя. Вернер машинально отодвинулся от Задницы подальше и уставился в пол.

— Извини, лейтенант, — сказал Эссекс. — Но тебя после взрыва на «Виггине», и особенно после «Декарда», никто брать не хотел. За тобой беда ходит, ты в курсе? Сам видишь, сплошные неприятности…

— Я их не искал… — тихо произнес Эндрю, не поднимая глаз.

— До чего ж вы суеверные, астронавты! — усмехнулась Линда. — Слушайте, господа адмиралы, давайте, зайдите ко мне как-нибудь, а? Ничего особенного…

— Успеется, — сказал Рашен. — Ладно, Andrey на нас не в обиде. В конечном счете все обернулось не так уж плохо. И вообще, мы эту ситуацию потом обсудим. Верно, Andrey?

— Все нормально… — тихо сказал Эндрю.

— Как насчет гипноза? — учтиво спросил Рашен, обращаясь к Линде.

— Без проблем, драйвер. Расколю его как миленького.

— Я буду все отрицать, — пообещал Изя. — В смысле — потом.

— Ну ты дурак! — расхохотался Эссекс. — Ты что же решил, мы тебя судить будем? Судом присяжных? Ха-ха-ха!

— Мы тебя просто в мусоропровод спустим, — объяснил Рашен. — Не переживай, больно не будет. «Последний шанс» тебе воткнем, и головой в люк. А летать тебе не впервой, навигатор все-таки. Pidaras.

— Не посмеете! — окрысился Изя. — Здесь вам не Россия! Быстренько вслед за мной загремите!

— Слушай, Линда, чего он такой агрессивный? — благодушно осведомился Рашен.

— Да он с самого начала все понял, — объяснила Линда. — И никак не может решить, сразу колоться или чуть погодя. Вот, душу отводит, ловит свой кайф, рычит на начальство. Моментом пользуется, крысняк мелкий.

— А-а… А Россию ты, Изя, лучше не трогай. Здесь точно не Россия, здесь пока что люди живут. А вот из-за таких, как ты, от группы F может остаться груда металлолома. Давай, рассказывай, кто ты есть на самом деле. А то у нас времени в обрез. И про мусоропровод я не шутил, клянусь.

— Я потом буду все отрицать, — повторил Изя.

— Ну, заладил, yolkee-palkee! Изя, мне плевать, что ты скажешь потом. Мне важно знать правду.

— А потом вы меня убьете!

— Не обязательно.

— Это как? — удивился Изя.

— Нам тоже нужны свои люди в Адмиралтействе, — объяснил Рашен. — Между прочим, сколько они тебе платят?

— Да уж побольше, чем вам… — признался Изя.

— Нет, — отрезал Рашен. — Я тебе могу заплатить по самой высокой ставке. Если мы договоримся, выйдешь отсюда живым.

— Я вам не верю, — сказал Изя твердо. — Вы, русские, нас арабам продали. А потом весь мир — китайцам. И Россию тоже продали. И меня сначала купите, а потом тоже продадите. Русские — самая хитрожопая нация на свете. Пусть мне гарантии дает господин Эссекс, но только не вы…

Рашен на протяжении этой глубокомысленной проповеди стоял неподвижно и даже в лице не изменился. Но когда Изя замолк, адмирал сделал резкое, почти неуловимое движение правой рукой. В кабинете раздался негромкий хлопок. Подголовник Изиного кресла разлетелся в клочья, и что-то глухим шлепком ударило в стену.

Изя медленно поднял руку, потрогал разорванное ухо, поднес окровавленную ладонь к лицу, и взгляд его остекленел.

Глухо щелкнуло — это адмирал спустил взведенный курок, придерживая его большим пальцем.

На глазах у Изи выступили крупные слезы.

Рашен не спеша убрал в набедренный карман маленький черный пистолет.

— Пытки выдержишь, жиденыш? — спросил он почти ласково.

— Матерь Божья… — прошептал Изя, разглядывая свои трясущиеся пальцы, с которых капала на пол кровь.

— Бога нет, — заметил Рашен. — Во всяком случае, для тебя.

— Бог есть ненависть, — сказала Линда. — А тебе сейчас, Изя, позарез нужна любовь. Кстати, господин адмирал, я вам не разрешала тут стрелять.

— Залатай ему ухо по-быстрому, — приказал Рашен. — И не возникай. Шутки кончились. Мы на военном положении уже почти час. Застрелю любого, кто мне не понравится.

— Почему военное?.. — громким шепотом спросил Вернер.

— На Марс идем, — проворчал Эссекс. — Контрабанду душить. Полицейских недостает, видите ли.

— Господин адмирал! — позвал Вернер. — Разрешите? Так, может, я?..

— Иди, Andrey, — кивнул Рашен, не оборачиваясь. — Продолжай работу. И спасибо. Потом увидимся.

— Есть, — Вернер кивнул Эссексу, подошел к двери, нажал кнопку и испуганно отшатнулся. В коридоре стоял такой оглушительный мат, какого не бывает, наверное, даже в бою. Это орал коммандер Жан-Поль Боровский. В качестве мальчиков для битья выступала охрана, не пускавшая старпома к переговорному устройству на двери.

— Что еще такое?! — рявкнул адмирал, перекрывая командным ревом вопли в коридоре. — Пропусти!

— Блядь! — выдохнул Боровский, продираясь сквозь охрану. — Ой, виноват, сэр! У нас ЧП. Мне Линда нужна позарез. А у вас тут… Виноват, сэр! Я лучше потом.

— Какое еще ЧП? Зачем тебе Линда? Что, крыша поехала у кого-то?

— Так точно, сэр! Старший навигатор Фальцфейн. Сначала категорически отказалась выполнять приказы, а потом взяла и свихнулась.

Из-за перегородки высунулась Линда с баллоном анестетика в руке.

— Давно пора, — заметила она.

— Это какая Фальцфейн? — оживился Эссекс. — Куколка такая светленькая, с круглой попкой?

— Да нет, — отмахнулся Рашен. — Светленькая — это наша Кенди. А Фальцфейн — шатенка. Ты ее не знаешь.

— Мы ее пока депрессантом жахнули, — сказал Боровский извиняющимся тоном. — Но боязно что-то. Вдруг очнется…

— Линда занята, — отрезал Рашен. — А Марго — расстрелять na hui. Не до нее сейчас.

— Чего? — вылупился на адмирала Боровский.

— Пойдемте, Жан-Поль, — сказал Эндрю, обнимая старпома за талию и вытаскивая в коридор. — Видите же, заняты люди.

— Как это — расстрелять? — пробормотал Боровский.

— Na hui, — объяснил Рашен. — И дверь закрой.

В коридоре старпом обвел потрясенным взглядом охрану. У бойцов, которые разговор прекрасно слышали, вид тоже был так себе.

— Мужики, — спросил Боровский. — А вы расстреливать умеете?

Мужики обалдело переглянулись. Кто-то нервно хихикнул.

— Может, обойдется… — неуверенно заметил старший охраны Эссекса, довольно симпатичный здоровяк-капитан.

— И не надейся, — печально сказал один из телохранителей Рашена, украдкой подмигивая Боровскому и высовывая язык. — Если бы Задница приказал, тогда еще туда-сюда. А тут сам Рашен. Наш патрон слов на ветер не бросает. Давай, поднимай архив, выясняй, как это делается.

— А почему я? Почему не вы, например? — капитана прямо затрясло.

— А потому что расстрельная команда минимум пять человек. Как раз — и ты главный. Командовать будешь. Отмашку давать.

— Суки! — догадался капитан. — Разыгрываете, да?

— Не-а, — помотал головой Боровский.

Капитан широко открыл рот. Потом закрыл. Боровский еще год назад был заместителем Рашена по боевой части и наводил ужас на всю группу F, пока не загремел в психушку с нервным истощением. Иначе он был бы уже контр-адмиралом, и все об этом помнили. До сих пор единственным судном, на котором Боровского не боялись, оставался «Пол Атридес». Здесь коммандер был просто лапочка. Но стоило ему появиться где-либо еще, как все разбегались. Даже вооруженная охрана. Ходили слухи, что Боровский отсидится на «Тушканчике» немного, а потом Рашен вернет его на организационную работу. И когда он снова примется дрючить экипажи и гонять корабли… Лучше уж война.

А его друг и начальник адмирал Рашен, весьма опасный человек, говорят, когда-то собственноручно кого-то шлепнул. За неповиновение.

— Готовьтесь, капитан, — жестко приказал Боровский. — Формируйте расстрельную команду. Печально, конечно, но что поделаешь… Нам в походе балласт ни к чему.