Михаил Кликин - Личный враг Бога Страница 26

Глеб трясся. От холода, от страха ли, он не знал. У него не было мыслей, он потерял себя, растворился в лавине бушующего шторма. Слепой ужас перед неистовой силой непогоды удерживал его на месте. Он все бы отдал, лишь бы перенестись сейчас в другое место. Прочь, прочь отсюда!..

И выход был.

Глеб не думал, просто сработал рефлекс.

В одно мгновение он покинул бурю, покинул Мир, покинул себя.

Среди оглушительного рева, под хлещущими ледяными струями, под яростными порывами ветра он просто заснул.

Глава 11

Однажды он зашел к Сергею. С трудом нашел ту самую панельную девятиэтажку — тогда в темноте она выглядела совсем иначе — по лестнице поднялся на шестой этаж, немного постоял перед дверью, затем нажал кнопку звонка…

Зачем он пришел сюда? Ведь он не знает ни Сергея, ни Ивана. Подумаешь, пили вместе! И что с того? Они не знают даже, где он живет. И он о них ничего не знает. Что у них общего? Хобби? Мир? Лига?

Вероника. Вот, что влекло его. Только сейчас, стоя перед обшитой коричневым дерматином дверью Серегиной квартиры, Глеб понял это. Не к товарищам его тянуло. Он просто хотел еще раз увидеть девушку…

Он снова позвонил. Никто не отвечал. Или в квартире никого не было, или Сергей в данный момент был подключен к компьютеру и ни на что не реагировал, находясь в другом месте. В ином измерении…

Глеб развернулся и стал спускаться. Он шел медленно, втайне надеясь встретить Веронику.

Выйдя во двор, он сел на скамейку у подъезда и долго наблюдал, как шумная малышня возится в осевших сугробах, как прыгают рядом с детьми собаки — два спаниеля и пудель, как облезлый кот пробирается к дальнему подъезду, огибая лужи и тряся задней лапой каждый раз, когда та попадала в воду. Наблюдая за жизнью двора, Глеб заглядывал в лицо каждой проходящей мимо девушке…

Вероника не пришла.

Глеб очнулся только на следующий день.

Буря кончилась, и он не знал — давно ли. Кругом блестели лужи, трава еще не успела высохнуть, впрочем, это могла быть утренняя роса, а не капли давешнего дождя. На востоке поднималось солнце, небо очистилось, и лишь прозрачные ватные клочки облаков зависли над южным горизонтом.

Глеб по-прежнему лежал в неглубокой выемке. Все так же было сыро, холодно и неуютно. Он пошевелил окоченевшими непослушными руками, на коленях выполз из лужи. Осмотрелся.

Тряпичная торба пропиталась водой. Хлеб, должно быть, раскис и совершенно несъедобен. Наверное, и остальные припасы не в лучшем состоянии. Необходимо провести ревизию, перебрать содержимое сумки, что можно — высушить, а что-то просто выкинуть.

В ножны набилась грязь. Надо бы вытащить меч, почистить. Одежда тоже нуждалась в основательной чистке. Да и самому необходимо вымыться с головы до ног…

Глеб нашел местечко посуше, разделся, вытряхнул все из дорожной сумки, вытащил клинок, положил рядом и в первую очередь стал разбираться с продуктами.

Нестерпимо хотелось есть…

Воздух был неподвижен, солнце поднималось все выше, припекало все сильней, и Глеб вскоре согрелся. Постепенно высохла почва, подсохла расстеленная одежда.

Как он и предполагал, весь хлеб, что у него был, слипся в бесформенный, неприятно пахнущий ком землистого цвета. Пришлось выкинуть и вяленые мясные полоски, и разбухший горох, и все специи. Оставался лишь сыр, немного, правда, помятый, да еще солонина, которая хоть и вымокла, став неприятно скользкой, но вкусовых качеств не потеряла. Только деньги, что лежали на дне торбы, совершенно не пострадали. Но какой сейчас от них прок?

Глеб съел добрую половину оставшихся припасов. Сыр и солонина ложились тяжестью на пустой желудок, но без хлеба сытости не давали. Так толком и не насытившись, Глеб вздохнул, спрятал остатки скудного харча в высохшую торбу и взял в руки меч.

Великолепная сталь нисколько не потускнела от действия воды, но надо было соскрести глину с рукояти, аккуратно все протереть тряпицей и тщательно вычистить ножны…

Когда он закончил, был уже полдень.

Глеб помял, поскреб одежду, оттирая кляксы сухой грязи и оделся. Забросив за плечи непривычную легкую сумку и нацепив меч, он вновь двинулся в путь. Теперь он внимательно вглядывался в расстилающуюся равнину. Во-первых, необходимо было найти какое-нибудь селение, чтобы купить еды в дорогу, во-вторых, он высматривал реку или ручей — надо было смыть с себя грязь.

Люди жили везде.

Самыми густонаселенными были, конечно же, прилегающие к Городу земли. Ведь там кипела жизнь, там всегда было полно Двуживущих, там Король не забывал о своих подданных, и жуткие твари почти никогда не совались на эти территории. А если и забредал случайно какой орк, тролль или стая гоблинов, то тотчас на них начиналась такая охота, что потом у нечисти надолго пропадало желание соваться на земли людей.

За пределами освоенных территорий жизнь была намного сложней. В бескрайних лугах охотились кочевые племена кровожадных гоблинов. В лесах водились полуразумные великаны тролли, огромные, мохнатые, ненавидящие всех и вся, страшные своей силой, ввергающие в дрожь одним своим обликом. В скалистых отрогах, в пещерах и гротах жили орки. Подлые, хитрые, многочисленные, они часто совершали ночные набеги на поселения людей, жгли дома, убивали мужчин, уводили детей и женщин в свои подземные обиталища, в вечную тьму. И еще много чего неведомого и страшного водилось в диких землях: то ужасающие гарпии налетали откуда-то, то бестелесные призраки выживали целые деревни, то черные псы с горящими глазами пожирали скотину, нападали на одиноких крестьян.

А кроме того, была еще одна напасть — Двуживущие, что приходили в дикие земли на поиски приключений, не зная страха смерти, не ведая цены жизни. Иной раз они помогали селянам избавиться от какой-нибудь жуткой твари, но запросто могли и уничтожить почти всех жителей деревни, если что-то пришлось им не по нраву. Впрочем, обычно они даже не обращали внимания на Одноживущих крестьян. Уж если они и сражались с людьми, то только с равными. Только с Двуживущими, только с настоящими людьми. Такие стычки были делом обычным, и тогда Одноживущие прятались в своих домах, чтобы не попасться на глаза разъяренным бойцам, чтобы меч и магия не задели их…

Но люди привыкают ко всему. Привыкли они и к этим диким местам. Они смирились и с нападениями орков, и с набегами гоблинов, они избегали контактов с Двуживущими. Суровая, непростая жизнь заставляла сплачиваться, и небольших деревень здесь почти не было. Селения в сотню домов обносились частоколом, иногда жители вырывали ров вокруг, и дожди наполняли его водой, делая деревенскую цитадель еще более неприступной. В каждом доме висел на стене лук, копье или меч, простые и дешевые, но всегда острые и готовые к бою. И хоть крестьяне и были неважными бойцами, но доведенные до отчаяния, они могли дать отпор оркам и гоблинам, троллям и ограм.

Кроме жутких темных созданий, водились в диких землях и прочие племена. В Драконьих Скалах на западе обитали горные гномы. Иногда, по обговоренным дням, они выбирались из своих подземелий и выменивали металл, золото, драгоценные камни, изящные украшения и великолепное оружие на продукты, пиво, древесину, ткани. Время от времени они приходили в соседние людские селения, узнавали цены, выспрашивали последние новости, а потом вновь скрывались в своих ветвящихся под землей ходах, в огромных залах, вырубленных в скалах. А уж чем они там занимались, как жили — об этом никто из людей толком не знал.

В непроходимых лесах на востоке прятались таинственные эльфы. Мало кто видел этих загадочных созданий. Утверждали, что они не говорят, а поют серебряными голосами, что не ходят, а парят над землей, не касаясь ее ногами. Говорили, что каждый эльф, даже малый ребенок — это сильный маг, которому подвластна вся природа, и птицы, и звери служат ему.

На холмистых равнинах жили в норах безобидные хоббиты, тихие и незаметные, словно кролики. В лесах к северу встречали гномов, но не горных, а каких-то других, тоже малорослых, плечистых, но загорелых и без бород, что было весьма необычно.

Водились и странные существа, про которых никто не мог сказать, к какому племени они относятся, темной стороны они держатся или светлой. Эти жили сами по себе, одинокими отшельниками. И потому их старались избегать.

В трудные времена, когда опасность не разбирала рода-племени, люди и маленький народец объединялись. Так случилось, например, когда гроты Драконьих Скал облюбовали для своих логовищ огромные василиски. Твари, одним только взглядом прожигающие сталь доспехов, разорили выработки серебра. Они совершали набеги на окрестные поселения людей, пожирая домашних животных, не брезгуя и человечиной. Гномы и люди объединились и извели-таки василисков, хоть и немало жизней было положено в боях. Ни одного Двуживущего рядом с ними не было…