Наталья Бульба - Воплощенные Страница 26

Виджар убивал. Не зная милосердия, не слыша слов мольбы, подчиняясь тому звериному, что брало верх над всеми нами. Но он сумел остановиться до того, как это стало единственным наслаждением в его жизни. Тогда и пришел ко мне. Сам, без охраны. Просить о поддержке.

Мы немного по-разному понимали смысл этого слова.

– Ким! – вместо ответа крикнул я. Телохранитель, из подаренных Аранаром, появился раньше, чем я закончил произносить его имя. Остановился у двери, за спиной у Виджара, дернул ноздрями, впитывая тщательно скрываемый страх. – Мальчишка – ваш. Сделайте из него воина.

– Как прикажет мой князь, – выдохнул тот, едва не мурлыча. Кошка, что с нее возьмешь. Хоть и большая.

Я дождался, когда мы с Виджаром останемся вдвоем (сына он не проводил даже взглядом) и только тогда жестом указал ему на кресло. Его отказ я проигнорировал, сам же устроился за столом.

– Мне нужно, чтобы твои воины скрытно расположились неподалеку от крепости Самар’Ин.

– Тебе мало смотрящих?

Его язвительность я тоже пропустил.

– Я дам тебе перстень, привязку для вестника, передашь его командиру. Выбирай понадежнее и посмекалистее. О том, что нужно сделать по сигналу, он узнает из полученного известия.

– Так вот что ты задумал! – с толикой восхищения протянул Виджар и… устроился в кресле напротив. – Вряд ли твоей добычей станет лери, она уже вошла в полную силу. А вот ее дети…

Виджар был всего лишь вдвое старше моего сына, но я знал, скоро придет время, когда мне придется его опасаться. Слабым он позволял себе только казаться. Я уже давно не обманывался, но вот другие…

И все-таки слабости у него были. Хотя бы этот мальчишка.

Отметив, что мне нужно как можно скорее разобраться с этой историей, я поднял на него взгляд.

Виджар поежился, но выдержал.

– Что еще я должен сделать? – уточнил он через мгновение противоборства.

Мы оба понимали, что я без труда мог сломить его волю и не сделал этого только по одной причине: он мне был нужен.

– Сведения о твоем плане, – он усмехнулся, когда я голосом выделил слово «твоем», давая понять, что готов заплатить и эту цену за безопасность своего отпрыска, – должны стать известны Сомею. Как ты с этим справишься, меня не интересует, но нужно, чтобы его воины тоже были там.

– Об этом даже не беспокойся, я знаю всех его смотрящих в моей крепости.

Я кивнул, принимая к сведению сказанное им. Его намек несложно было понять. Мои соглядатаи среди его воинов тоже имелись.

– Тогда считай, что твой пацан в полной безопасности. – Он хотел это услышать, мне несложно было это произнести. – Заберешь, когда сочтешь нужным.

– Хочешь сказать, что устал от моего присутствия? – поднялся он с усмешкой.

– А ты так жаждешь рассказать, как умудрился отдать Сомею своего сына? – парировал я, не скрывая, что не упущу возможности выяснить его тайные мотивы.

Его взгляд метнулся, но тревога тут же ушла, уступив место улыбке. Виджара мой интерес пугал, но не настолько, как я ожидал. Или он просто пытался избавиться от моего любопытства?

– При одном условии, – хмыкнул он, уже подходя к двери. – Взамен ты мне назовешь имя нашего таинственного визави.

– Я жду от тебя известий, – резко оборвал я своего гостя. Только лишь напомнить, где он находится и с кем разговаривает. Как я и предполагал, этого хватило, чтобы лицо князя стало похожим на маску.

Жаль, что я не мог увидеть, как он сбросил ее, стоило ему только выйти из кабинета.

День уже клонился к вечеру, когда я закончил разбирать донесения от смотрящих и шепчущих. Того, что мне еще не было известно, среди вороха сплетен, домыслов и слухов не нашел. Что-то я уже знал, получив информацию раньше и от других, о чем-то догадался сам, сумев распутать тайные ниточки, связывающие события, казалось бы, не имеющие отношения друг к другу.

Встреча Сомея с князем клана земли Карамом, как раз после того как я побывал в крепости воздушников. Разъяренная Демайя, которая в порыве ярости крушила все вокруг, крича, что скоро мой клан останется без своего главы. Князь водных, Сивия, не принявший моего приглашения.

Если бы все это не произошло практически одновременно, можно было бы строить предположения. Но только не в этот раз.

От меня пытались избавиться так часто, что пора было уже привыкнуть. Но я не только не привык – когда узнавал, что готовится очередное покушение, с трудом контролировал свое безумие. Каждый уходящий день приближал меня к мести. Они же собирались у меня отнять то единственное, что вело меня по жизни последние четыреста лет.

Поняв, что подобные мысли ни к чему хорошему не приведут – желание убить стало невыносимым, я вышел из кабинета на террасу. Кима не заметил, но ощутил – он прекрасно чувствовал мое состояние, потому и не торопился показаться на глаза. Был огненный где-то совсем рядом, среди каменных фигур, которые украшали эту часть моего замка.

Как я и рассчитывал, свежий воздух и повседневная суета, звуки которой доносились и сюда, слегка успокоили. Предупрежу, прежде чем броситься.

Спустившись по лестнице вниз, через парк направился к казармам. Хороший бой на мечах – лучшее средство вернуть себе хотя бы видимость равновесия. Но только не с телохранителями. Их реплики доводят меня до бешенства.

До ворот в стене, окружавшей джейсин, оставалось несколько десятков шагов, когда за спиной раздался тихий голос:

– Мой князь.

Только не сейчас… не когда у меня перед глазами алая пелена!

Ни на мгновение не замедлив движения, я шел дальше, надеясь на чудо, которое убережет ее от меня.

Но чуда не случилось. Шорох за спиной, и я кожей ощутил ее приближение.

– Мой князь?

Ким оказался между нами раньше, чем рык вырвался из моего горла. Мигом позже появилась оставшаяся троица.

Вот только кого из нас двоих они защищали?

– Леда? – Холодное спокойствие телохранителей сделало свое дело, вернув мне самообладание. Огонь еще кипел в жилах, но он уже подчинился моей воле.

– Мой князь, – она опустила взгляд и прикусила губу, такую мягкую и… желанную, – лекарь просил передать, что ваш настой готов.

Ее слова были уловкой – тот никогда бы не отправил ее ко мне, мы все это знали. Милой уловкой единственной женщины, к которой я не испытывал ненависти. Наверное, потому, что женщиной этот ребенок еще не был.

Я заметил ее на торжище в Вольных землях четыре лунара назад. Никогда не интересовался рядами, где продавали захваченных в набегах людей, в тот же раз словно по наитию вышел к ним.

Тогда ей было одиннадцать. Худенькая до того, что на нее неприятно было смотреть. Выступающие ключицы, невзрачные волосы, грубая одежда. Но взгляд тут же отметил и тонкие ладони, и узкую ступню, и черты лица, которые могли стать прекрасными. До того как попала в плен, эта человеческая девочка вряд ли знала тяжелую работу.

Но не это заставило меня остановиться напротив. Ее глаза. Глаза, в которых пылала надежда. И этой надеждой был я.

Какую глупость совершил, я понял, только вернувшись в крепость. Ей не было места среди ансаиров.

Быть служанкой она не могла, наши нравы слишком свободны. Это было жестоко даже для меня: не дать свершиться насилию там, чтобы допустить его здесь.

Держать ее при себе? Рано или поздно, но ярость взяла бы верх надо мной. Чем это могло закончиться для нее, предугадать несложно.

Выход подсказал Аранар, который нагрянул внезапно. Как обычно.

Поговорив с вжавшейся в кресло девчонкой, которая, похоже, догадалась, куда именно она попала, князь воплощенных предложил отдать ее в помощницы лекарю. Тот сначала не очень-то и обрадовался, но уже спустя несколько лун нахваливал мне свою подопечную.

Я уже и забыл о существовании этой пигалицы, и без нее хлопот хватало, когда однажды ночью услышал в парке, который вплотную подступал к облюбованной мною террасе, приглушенный крик.

Слух меня не подвел, как и искореженное неполной трансформацией тело. Лапы беззвучно коснулись камней аллеи, изуродованные ноздри втягивали напоенный пряными запахами воздух, рассказывая о том, что здесь происходило несколько мгновений назад.

Я не опоздал. Двое воинов еще только срывали с нее одежду, когда я тенью скользнул к ним из-за деревьев.

Первым я разорвал того, кто зажимал девчонке рот. Хотел услышать ее крик, увидеть ужас в ее глазах. Да только снова ошибся. Узнав в обезумевшем от чужой крови звере меня, она больше не проронила ни звука. Даже тогда, когда от второго несостоявшегося насильника остались только окровавленные куски плоти.

Когда появился Хартиш, единственный, кому я позволял быть свидетелем моих проклятых ночей, девчонка плакала, уткнувшись лицом в шерсть на моей груди.

Тогда я и понял, что мне стоит держаться от нее подальше. Она была другой, непохожей на всех женщин, которые у меня были. А еще… она была совсем ребенком.