Сергей Палий - Монохром Страница 26

– Я ходил здесь несколько раз, в этом месте прямого визуального контакта нет. – Но выбросы могли сдвинуть аномалии.

– «Миражи» не подвластны выбросам. А сами по себе двигаются лишь блуждающие. Странно, что не знаешь. – Где же ты руку вывихнул? – Дальше. Там будет сложный участок.

Я передал свое зеркало Зеленому и на глазок оценил сложность подъема. Высота меня не пугала. Беспокоил слепой страх перед неведомым пси-полем, заставляющим убивать себя. Может ли такой страх обернуться ужасом и заставить запаниковать старину Минора?

Я закрыл глаза. Вслушался в ритмичную пульсацию сердца.

Не в этот раз. Раз уж мы забрались в самый центр гиблого места, надо отсюда выбираться. А то глупо получится.

Под языком скопилась слюна, и мне пришлось приподнять дыхательную маску, чтобы сплюнуть. В нос шибанул приторный трупный аромат – совсем рядом кто-то помер и порядком разложился. Позитивненько. Что ж, приступим.

Подтянув ремень автомата, я запрыгнул на бетонную тумбу и обошел конструкцию, примериваясь, откуда лучше начать. Возле одной из поперечин остановился, смоделировал в уме схему подъема и остался доволен. Пожалуй, здесь.

– Учитесь, каскадеры, – сказал я и поставил ногу на металлическую перекладину.

– Хребет мне на темечко не просыпь, – бодро пожелал в спину Дрой. – Не отсвечивай, терпила.

Первые метра три я полз уверенно, без заминок. Пространственный рисунок балок был удобным. Мозг работал четко, руки сами находили нужную зацепку, а под ботинками словно по волшебству появлялась твердая опора. Но я не терял бдительности, помня, что кажущаяся простота в Зоне убивает быстро и эффективно. Зазевался, скользнул протектор по ржавой грани – хлобысь! – и твой бесценный организм остывает у ног товарищей со сломанной шеей. Незримые Демоны Зоны любят искушать иллюзиями как олухов-желтороти-ков, так и опытных бродяг.

Не зря я просчитывал каждое движение и проверял каблуком на прочность железяки, прежде чем переносить на них вес тела.

Нога опустилась на что-то хрустнувшее. Сначала я решил, что провисает перекладина, но когда глянул, вздрогнул и едва не выплюнул в фильтры остатки ужина. Из треснувшего сварочного шва торчала человеческая рука, которую снизу видно не было. Закостеневшие пальцы сжимали металлический уголок мертвой хваткой, на месте ногтей остались лишь запекшиеся кровоподтеки, остатки наручных часов врезались в жилы запястья, а локтевой сустав был небрежно перебит чем-то острым. Плоть под отрепьями рукава серела трупными пятнами, кое-где виднелись запекшиеся рваные ранки – вороны клевали ништяки до тех пор, пока мясо не пропиталось ядом и не стало окончательно ядовитым.

Вот чем так воняет. Немудрено: эта клешня здесь дней пять уже вялится. Хорошо, что мух нет, а то бы опарышами, поди, кишела. С детства терпеть не могу подобную живность – может, я, конечно, чересчур брезгливый, но по мне, так лучше уж с псевдогигантом поручкаться, чем полупрозрачные личинки на ладошке подержать. Бе.

Я еще раз покосился на зверски оторванную конечность. И тут в голову стукнулась действительно пугающая мысль: где все остальное?

– Чего застрял? – донесся приглушенный маской баритон Госта.

– Не скажу. – Я сглотнул. – Полезешь – сюрприз будет.

Когда я наконец добрался до трубы, сталкеры уже перевязали зеркала веревкой крест-накрест и пристегнули карабином к тросику. Один его конец я заблаговременно прицепил к портупее, а второй оставил болтаться внизу. По сигналу я стал тянуть, но стекло тут же зацепилось за поперечную балку. Трос дрогнул в руках, от рывка старая рана отозвалась тупой болью. Хрупкий груз чуть не разбился. Я ослабил тросик и растер плечо. Значительные, но плавные усилия во время карабканья на опору не сказались на ране, а от несильного, зато резкого движения – стрельнуло. Надо быть внимательнее.

Аккуратно, чтобы не расколотить наши драгоценные щиты, я поднял всю связку и положил рядом с собой.

Следом полез Дрой. Добравшись до висящей конечности, он чуть не слетел обратно от неожиданности, выматерился во всю глотку и проклял меня за то, что не предупредил. За ним поднялись Лёвка и Зеленый, а когда пришла очередь Госта, то сюрприза, ясное дело, уже не получилось. Сталкер лишь окинул взглядом пресловутую руку, брезгливо поморщился и ловко взобрался к нам.

Но через миг с ним произошло что-то странное. Глаза Госта внезапно расширились, он упал на живот, свесился вниз и уставился на конечность новым, безумным взглядом. – Ты чего? – перепугался я.

Он еще некоторое время разглядывал изувеченную кисть руки, не отвечая, затем резко сказал: – За ноги держите.

Мы крепко ухватили его за лодыжки, ничего не понимая. Гост сполз еще ниже и долго возился с останками, прежде чем просипел: «Тяните…»

Я подхватил его за портупею и выволок на трубу. Поднявшись, Гост повернулся к нам и показал раздолбанные часы странной формы с пятнами запекшейся крови.

– Помародерствовать на досуге решил? – вопросил Дрой, глядя на сломанный механизм. – Только накой хрен тебе сдался этот хлам? Хлам? – проворковал Гост таким елейным тоном, что у меня под ложечкой засосало. – Этот хлам, родной, в сотню раз ценней твоего годового хабара. Точнее… был ценней, пока пребывал в работающем состоянии. Впрочем, даже в таком виде его можно удачно загнать. Тут в одной только застежке восемнадцать карат розового золота. Это ж «De Witt»! Такая модель нереальную кучу бабла стоит! – Он нахмурился и снова поправился: – Стоила.

Вот теперь мы уже совсем иначе смотрели на находку и ее счастливого обладателя. Пришлось признать: умение разбираться в предметах роскоши только что реально помогло пижону поиметь козырный кусок цветмета.

– WХ-1, – трагически покачал головой Гост, с вселенским отчаянием глядя на детали. – Коллекционная модель 2008 года, вертикальный парящий турбийон, баланс из глюсидура, сапфировое стекло. Всю жизнь о таких мечтал. – Сталкер обернулся к оторванной руке и с ненавистью произнес, будто ее хозяин все еще мог его слышать: – Урод! Такую вещь испоганил!

– Постой-ка, – остановил я его праведный гнев. – Эта штука ведь прочная была?

– Еще какая. Прессом давить… – Гост осекся и покрутил сломанную побрякушку в пальцах. Кивнул мне: – Я понял ход твоей мысли. Такие часики непросто сломать. – Может, пуля попала? – предположил Зеленый.

– Нет, – пуще прежнего насупился Гост. – Тут повреждения другого характера. Их словно… сдавили. Но усилие должно было быть титаническим. – Мы теряем время, – напомнил Лёвка.

– Да-да, нужно двигаться, – отстраненно произнес Гост. – Но с этого момента меня категорически занимают два вопроса: какого банана такие фешенебельные котлы делают в нашей глуши и что их сломало?

Он убрал трофей в контейнер, и мы наконец огляделись. Труба лежала на высоте второго-третьего этажа. Отсюда была виден кусочек площади, угол постамента и нечеткие очертания распадка, скрытого дымкой. Центральную часть территории колонии, на которой сгрудилась основная масса аномалий, заслоняла крыша барака. А дальний конец улицы Миражей терялся среди зарослей карагача. Возле подстанции деревья теснили друг друга, и, несмотря на облетевшую листву, необычная густота ветвей создавала ощущение плотной завесы. – Гнезда там, что ли? – пробормотал Зеленый.

– Да, – сказал Лёвка, подтянув перчатки. – Придется разбиться по парам. Один будет прикрывать зеркалом, второй отстреливаться от воронья. Оно здесь в разы агрессивнее, чем в остальной Зоне, поверьте.

– Пять на два не делится, – напомнил Гост. – Покрайней мере без остатка. – Остатком буду я. – Это почему?

– Стрелять по пернатым эффективней всего из дробовиков, а они есть только у тебя и Дроя, – объяснил Лёвка. – Прикрывать вас проще всего Минору с Зеленым. Вы часто вместе ходили н рейды, хорошо чувствуете друг друга. Вероятность ошибки с моей стороны – выше среднего.

– Умный какой, – фыркнул Дрой. – Не знал бы тебя как дельного бойца, решил бы, что гузно бережешь.

– К тому же я, по долгу младшего, несу рюкзак с припасами. Лишняя помеха.

– Много фраз, мало дела, – сказал Гост. – Минор, ты со мной или с Зеленым в паре? – С тобой.

– Лады. Хватай зеркало, вставай боком. Пойдем приставными шагами. Зеленый, тебе прикрывать Дроя. Зеленый кивнул.

– Чувствую себя идиотом, – проворчал Дрой, перехватывая «Потрошитель». Он отодвинул плечом тесно прижавшегося Зеленого: – Да не жмись ты, как телка к бычку.

– Я могу вообще не прислоняться, – пожал плечами тот. – Живо под «мираж» попадешь.

Дрой фыркнул, но, взвесив «за» и «против», отбросил понты и миролюбиво похлопал его по плечу:

– Прислоняйся, но свои мужские чувствилища нераспускай, а то в морду дам.

– Параноик, – беззлобно покачал головой Зеленый и поднял зеркало. – Гост, ваша пара первой пойдет? – С чего бы? – удивился Гост. – Не знаю. Просто спросил. – Разыграем. – Давай. – Минор, болт.