Артем Рыбаков - Ядерная зима. Дожить до рассвета! Страница 26

— Это погрузим на автотранспорт. Ну что, за работу?

Первым делом мы направились к ближайшему кафе — как сообщил Федосеев, «его даги держат, но ребята неплохие». Насколько неплохие, я понял сразу, когда после нашего стука открылась дверь. За брючным ремнем открывшего нам парня лет двадцати пяти я заметил потертый ТТ.

— Хозяин здесь? Поговорить надо! — Маску я с лица стянул, как только дверь начала открываться.

Что удивительно, нас пустили внутрь. В полумраке довольно большого зала я заметил разношерстную компанию, сидящую за дальним от окон столом. Шторы были задернуты, а окна затянуты полиэтиленовой пленкой, видно, тоже на строительном рынке подсуетились, содрав ценную идею у соседей.

— Чего вам, уважаемые? — поднявшийся навстречу нам мужчина на роль вожака вполне подходил. Крупный и массивный, лет пятидесяти, с покатыми плечами борца-вольника, с аккуратной густой бородой и седыми висками.

— Хотим узнать, вы с нами уходите или тут остаетесь?

— А вы кто, уважаемый?

— Мы военные из-под Твери. Вывозим выживших.

— Ну «вертушки» я ваши видел. Как вы всех на двух «крокодилах» вывезти собираетесь? — Ни капли иронии я в его голосе не заметил, но один из сидевших за столом юнцов криво усмехнулся и что-то пробормотал, правда, сидевший рядом с ним пожилой мужик — весь седой и с массивными золотыми «гайками» на пальцах — тут же зло рыкнул, отчего шутник поник и съежился.

— Нет, организуем колонну с охраной. Пойдем до Солнечногорска, а там уже посмотрим.

— Что, и нас, «черножопых», возьмете? — внезапно зло ощерился один из сидевших за столом, даже в полумраке был заметен кривой неаккуратный шрам, пробороздивший его левую щеку.

— Нугзар, помолчи! — бросил ему через плечо говоривший со мной.

«Интересно, Нугзар — вроде грузинское имя, что же он в компании дагестанцев делает?»

— А чего вас на смерть тут бросать? Или вы сами себя за людей не считаете?

— Мурат, — внезапно протянул мне руку местный «спикер». — Бероев.

— Василий, — представился я, пожимая протянутую руку.

— А звание какое?

— Капитан.

— Мент?

— Нет, пограничник.

— Это хорошо. На Кавказе не служил?

— А что, сейчас это имеет значение?

— Не имеет, Василий. Что от нас требуется? — Я обратил внимание, что акцента у Мурата практически нет.

— Если у вас свой транспорт есть, подготовьтесь к маршу, загрузите самое необходимое: в первую очередь воду и продукты.

— Вопрос есть.

— Давай.

— Нугзар с автосервиса, там, через дорогу, расположен. Как думаешь, капитан, клиентов машины можно взять?

— Если из Москвы клиенты, то можно. — Я быстро прикинул, что жители столицы или Химок за своим заказом прийти уже вряд ли смогут.

— Хорошо. Там два джипа больших есть и микроавтобус. Детей, если что, взять сможем. Еще что-нибудь сказать сейчас хочешь, командир?

Внезапно я вспомнил одну очень важную вещь, только не понял, откуда она взялась в моей голове — может, на лекции в училище слышал, а может — читал про это когда-то… Что-то про свободные радикалы, возникающие в человеческом организме под действием радиации, и про средства борьбы с ними.

— Еще одно дело есть, как раз для вас.

— Говори.

— Нужны гранаты, которые фрукты, и красное вино. Достать сможете?

Мурат задумался на пару мгновений:

— Много надо?

— Чем больше, тем лучше.

Вожак кавказцев повернулся к своим и что-то коротко спросил на своем языке. Ответили ему сразу двое или трое, в сумраке я не разобрал.

— Да, командир, сделаем. Вина много есть, только недавно привезли шестьсот литров. А не скажешь зачем?

— С радиацией бороться. Точнее, с ее последствиями.

— Вай, — он покачал головой, — а я и забыл совсем. Когда выезжаем?

Я бросил взгляд на часы, которые надел поверх рукава химзащитного комплекта, благо длина ремешка позволяла:

— Сейчас у нас семнадцать тридцать три… За час управитесь?

— Постараемся.

На выходе меня встретил один из бойцов Соколова, восседавший на четырехколесном «мотоцикле» с мегафоном наперевес.

— Видишь? Ильич расстарался! — сообщил мне старший лейтенант. — Одну группу уже в сторону Москвы отправили. А этот к таможенным складам поедет, — он указал на раскинувшийся с другой стороны Ленинградки огромный терминал.

— Это хорошо.

— Что в харчевне?

— Кавказцы. Злые, но мирные. Договорились. Они с нами едут, — отвечал я отрывисто, отсекая возможные вопросы, поскольку тратить время на многословные объяснения не собирался.

— Понятно, — не менее односложно отреагировал Андрей. — Теперь на рынок?

— Нет, к рации. С командирами говорить буду.

— Ага… Васильев все приготовил…

— Вот что, Андрюха, — я вспомнил одну важную вещь. — Там видишь салон сотовой связи?

— Угу.

— Давай пулей туда и принеси рации, они обычно комплектами торгуют. «Мидланды» или еще какие «дешевки». Понял? А то у нас личной связи, считай, и нет, а при проводке колонны очень пригодится.

— Все понял! — Сквозь прозрачное забрало противогазной маски я разглядел радостную ухмылку на его лице — видимо, Соколов и сам переживал от отсутствия нормальной связи между подразделениями.

— И батарейки с аккумуляторами не забудь!

В оружейном магазине, временно объявленном штабом, кипела работа. Порошников, вспомнив свою нынешнюю специальность, ушел на рынок договариваться о тягаче, сотрудники магазина во главе с директором упаковывали товар и грузили его на несколько ручных тележек.

— Сколько всего стволов у вас, Ильич? — я придержал Федосеева за рукав.

— Всего двести восемнадцать. Девяносто готовим к отправке. Стволы под наши армейские патроны и немного гладкоствольной дребедени. Остальное с нами поедет. Серега твой предложил все на фуру загрузить тентованную и устроить из нее что-то вроде передвижного форта.

— Идея неплохая, — согласился я с директором. — Я еще вот чего подумал, Ильич. Эти четырехколесные мотики надо с собой все взять и что-то вроде кавалерии двадцать первого века устроить.

— Сделаем. И, кстати, Василий, надо бы к соседям на ивековское СТО заглянуть, у них тягачей и фур вагон.

— А где это?

— В область метров пятьсот проехать, сразу за «бипишкой», — когда Степан Ильич упомянул сетевую заправку, я сразу привязался к местности.

— А цистерн у них, случаем, нету?

— Может, и есть, у них там и ремонт, и продажа. Хочешь горючку вывезти?

— Да не помешает. Слушай, Ильич, отправь туда кого-нибудь из своих с нашим прапорщиком, а то у меня реально сейчас времени нет… Мирзоев! — позвал я упомянутого прапорщика, вышедшего на крыльцо со связкой фирмовых спиннингов в руках.

— Я, тащ капитан!

— На фига тебе удочки?

— Вы не поверите, тащ капитан! Рыбу ловить!

— Понятно, что не мамонтов! Брось их пока и смотайся с местными дальше по шоссе. Там техцентр «Ивеко», договорись с мужиками и, если получится, выцыгань пару цистерн — горючку сольем здесь и на «БэПэ». Понял?

— Так точно! — вытянулся прапорщик, но удочки, стервец, так и не бросил.

Разбираться с чужим, по большому счету, подчиненным времени не было, и, махнув рукой, я ввалился в штаб.

— Васильев, давай штаб!

Вместо ответа наш радист, не расстававшийся с ручным пулеметом даже в относительной безопасности штаба, протянул мне гарнитуру.

— Штаб Заславскому!

— Привет, капитан! Это полковник Малинин. Я за оперативного сейчас. Докладывай! — голос был мне не знаком, но какая сейчас разница?

— Принял решение отправить часть детей с бортами, а из остальных сформировать колонну большегрузов и прорываться к Солнечногорску. Здесь, в округе, по самым скромным прикидкам, несколько тысяч застряло. Воздухом мы столько не вывезем.

— Решение одобряю! Кстати, капитан, какой у тебя позывной?

Я задумался, но тут же вспомнил свой старый, еще таджикских времен позывной:

— Бес, — Тогда мне его дали за частое употребление присловья «мелким бесом».

— Принято.

— Дайте частоту «подсолнухов»!

— Записывай.

— Готово! — Я записал продиктованные мне частоты и позывные и задал единственный важный, но оставшийся невыясненным на данный момент вопрос: — От самого главного командования ничего?

Полковник молчал долго, почти минуту, наконец в наушнике раздалось:

— Ничего, капитан… Но если тебя это порадует, то из Пскова и Ленобласти пришли сообщения по проводным линиям, что наблюдались старты наших ракет. Балтфлот по крайней мере отстрелялся.

— И то хлеб… А то тут народишко интересуется, как скоро ждать оккупантов и можно ли по этим самым оккупантам огонь открывать?

— Боюсь, капитан, оккупанты если и будут, то не скоро, а стрелять можно, не хер миндальничать с супостатом! Считай последнее приказом! Бывай, капитан! Жду доклада через час! Отбой.