Михаил Михеев - Песец подкрался незамеченным Страница 26

Словом, получилась классическая бойня, в которой немногочисленные, но великолепно вооруженные, отлично защищенные и скоростные корабли одной из сторон просто частью уничтожили, а частью обездвижили корабли противника, не обладавшие этими качествами. Вполне предсказуемый результат за одним исключением — те, неопознанные, корабли все-таки преподнесли неприятные сюрпризы. И сюрприз этот стоил жизни трем офицерам…

Короче говоря, два из трех неопознанных кораблей благополучно расстреляли. Первый получил снаряд главного калибра с линкора и раскрылся, как цветок — мезонный пучок прошил слабенькое силовое поле точно по оси корабля и пробил его с носа до кормы. Огромное количество энергии, выделившееся при попадании, разорвало корабль в клочья, что, кстати, само по себе вызвало удивление — других такой удар разносил в пыль. Пожалуй, прочностные характеристики непонятного корабля были сравнимы с характеристиками имперских кораблей, а значит, соответствовало технологическому уровню совсем иного порядка, чем остальные корабли Диктатора.

Второй корабль получил два десятка попаданий среднего калибра с одного из имперских крейсеров. Позже, просматривая кадры, все удивлялись — было видно, что силовое поле сдохло сразу и корпус корабля пробивался орудиями крейсера, иногда даже насквозь, но корабль продолжал маневр и скорость сбрасывать, похоже, не собирался. Однако, очевидно, одним из попаданий повредило систему управления — вместо того, чтобы завершить маневр (на такой случай крейсер уже разворачивал главный калибр, задействованный до того по другим целям) корабль продолжил разворачиваться и с маху врезался в борт другому кораблю Диктатора, пытающемуся сбежать от имперского эсминца. Рвануло так… Словом, хорошо рвануло, скорости у кораблей были приличные, так что разнесло обоих в месиво.

А вот третий, тот, которого решил брать, что называется, живьем, показывал вначале чудеса прыти, уплетывая из зоны боя. Скорость его заметно превосходила остальные корабли избиваемого флота и почти не уступала скорости преследующего его эсминца. Он, пожалуй, сумел бы уйти, если бы его обстреливали, что называется, на общих основаниях. Но за ним охотились персонально и, как и для каждой персональной дичи, ему был выделен персональный охотник.

Гонка продолжалась минут пять, не меньше. Очень долго, остальных догоняли за секунды. Однако капитан «Стремительного» не только хотел выполнить приказ — он, подобно многим молодым офицерам, сам вошел в раж и, выжав из двигателей своего корабля все возможное и невозможное, настиг-таки чужой корабль, пользуясь преимуществом маскировочного поля зашел с борта и дал предупредительный залп поперек курса.

Кто бы ни был на мостике чужого корабля, ему нельзя было отказать ни в уме, ни в решительности. Моментально оценив свои шансы уйти, он развернул корабль в сторону, откуда был открыт огонь, и дал залп. И во тут-то экипаж эсминца ощутил на собственной шкуре второй (после скорости) сюрприз, который преподнес им неизвестный противник.

Выходцы с Земли уже успели привыкнуть к неуязвимости, которую дает им техника имперского производства, к несокрушимости силовых полей и мощи огня… Опасная, как оказалось, привычка. Залп противника был всего процентов на пятнадцать-двадцать менее мощным, чем залп самого эсминца. В упор, почти не растеряв энергию, он пробил силовое поле «Стремительного» и поразил борт эсминца.

Взрывом у корабля вывернуло пол борта, снесло внешние антенны и вдребезги разнесло штурманский пост. Три человека, находившиеся там, погибли мгновенно. По идее, за первым залпом должен был последовать второй, но артиллеристы эсминца не подкачали и успели ответить. Хотя и сильно ослабленный из-за повреждений, залп эсминца достиг цели — поле противника было, мягко говоря, несерьезным. Поврежденный корабль форсировал двигатели и понесся прочь мимо потерявшего ход эсминца, однако уйти ему не удалось — к месту боя полным ходом шел имперский линкор.

Ковалев с белым от ярости лицом смотрел на медленно приближающийся вражеский корабль. Двигатели того работали на форсаже, что было легко различимо по спектру выхлопа, в котором ясно видны были следы сгорающего металла дюз. Однако линкор, плод многолетней селекции идей и технологий древней империи, был быстроходнее и медленно настигал свою жертву. И экипажу чужого корабля было сейчас сложно позавидовать — погибшие на «Стремительном» были первыми потерями землян в этой войне и, хотя войн без потерь не бывает, первые потери всегда самые тяжелые. И теперь Ковалев был намерен преподать всем такой урок, чтобы стало ясно: причинивший вред землянину подписывает смертный приговор и себе и всем родным до седьмого колена.

Легко нагнав вражеский корабль, орудия «Громовой звезды» аккуратно подавили его батареи, затем отстрелили дюзы, заставив корабль потерять ход, а потом точными выстрелами вышибли сразу несколько люков. Поле подавления линкора накрыло чужой корабль и теперь дело было за абордажниками. Ковалев, уже одетый в боевой скафандр, взял шлем, напялил его на голову и, заняв свое место в боте, скомандовал:

— Ну что, мужики, поехали. Патронов не жалеть…

Глава 13

Абордаж производился классически, в точности по уставу. Устав, кстати, иногда оказывается очень неплохой штукой, особенно с учетом того, что включает в себя опыт многих поколений и написан, что бы там ни говорили, кровью. Тем более устав имперского спецназа…

Боты один за другим швартовались к бортам чужого корабля, как раз напротив выбитых попаданиями люков. Стандартная тактика — внешнюю броню даже самого вшивенького корабля на раз не прогрызешь, она рассчитана на куда более серьезные воздействия, чем ручное оружие, вышибные заряды или даже мелкокалиберные пушки ботов. А вот если проникнуть внутрь — там ситуация меняется. Слабенькие по сравнению с внешней броней переборки, как правило, вскрываются моментально. Поэтому во все времена тактика десанта, идущего на абордаж вражеского корабля, сводилась к проникновению на борт или через пробоины, или через открытые люки. Бывало, кстати, и такое — если штатные имперские военные хакеры могли перехватить контроль за какими-либо управляющими контурами вражеского корабля. Сейчас, впрочем, был не тот случай.

Почти синхронно из стыковочных узлов ботов выдвинулись гофрированные шланги-кессоны. Раз — и они намертво прикрепились к бортам корабля, окружив пробоины плотным кольцом. Два — по периметру выступила пена, мгновенно заполнив все пустоты. Три — пена затвердела, кессон стал герметичен. Четыре — поток воздуха заполнил кессон, уравняв давления.

Тяжело бухая металлическими сапогами боевых скафандров, десантная группа (все суперы, которые были на флагмане и, соответственно, вообще все) занялась привычным, многократно отработанным делом. Судя по ощущениям, генераторы гравитации корабля еще работали, что заметно упрощало дело, и, хотя гравитация, судя по ощущениям, была чуть меньше земной, двигаться это не мешало.

Пройдя по развороченному взрывом тамбуру, Герасимчук, штатный сапер группы, ловко наложил на уцелевший внутренний люк вышибной заряд и еще одно ноу-хау имперского десанта, в то время как остальные устанавливали напротив гранатомет. Пых! Выбитый направленным взрывом кусок металла улетел внутрь корабля, и в люке образовалась маленькая, сантиметров двадцати в диаметре, дырочка.

Все правильно. Можно, конечно, вышибить к чертям весь люк — и что? Наверняка за ним есть некое помещение, в котором уже сидит комитет по встрече, сжимая в руках стволы всех калибров, и напряженно ждет, когда же абордажники полезут в эту узкую дыру. Люк ведь невелик. Даже если вывернуть кусок переборки, чтобы сделать отверстие пошире, все равно в нем будет не развернуться и десантник, который полезет первым, будет представлять из себя отличную зеленовато-стальную мишень на белом (или какой он там у них) фоне. Стрелять по нему будут изо всего, что возможно, и совсем не факт, что не слишком мощное силовое поле скафандра и его броня выдержат град попаданий.[20] Неизвестно еще, что там у обороняющихся за оружие. Подбитый эсминец — хороший пример того, как опасно зарываться и считать себя всемогущим лишь на основании того, что пользуешься имперским оружием, а, как известно, от мании величия до мании преследования — один шаг! Можно было, конечно, погнать вперед боевого кибера, но зачем терять хорошую машину? Значительно проще и эффективнее было воспользоваться главным оружием солдата — головой, что древние имперцы, разрабатывающие тактику абордажных действий, и сделали.

Поэтому тактика абордажа была чуточку другой. Негромкий «бабах», сопровождающий пробой двери, сменился коротким «пуфф» — это гранатомет аккуратно забросил в отверстие плазменную гранату. Затем с сочным чмоканьем сработало ноу-хау — маленький кибер, закрепившийся на вакуумных присосках на двери аккурат около отверстия, ловко прикрыл ее броневой заслонкой и намертво прижал. Две секунды спустя с той стороны, куда улетела граната, рвануло, да так, что вздрогнул, казалось, весь корабль. Впрочем, так только показалось.