Алекс Орлов - Рекс Страница 26

– Какие могут быть варианты, кроме того, что их грохнули?

– Забухали, – пожав плечами, предположил Карась и посмотрел на Эрика. Тот повторил жест напарника и тоже сказал:

– Забухали или вмазались. Синий на халяву очень вмазаться любит, никогда не отказывается.

Рутберг помолчал, прислушиваясь к невнятному бормотанию Бенетона. Похоже, он насыпал ему слишком длинную дорожку.

– Значит, так, сейчас летите в город, берете телефоны, отзваниваетесь мне и мухой на ферму этого старикана. Если нужно, возьмите с улицы еще десять человек и пару машин из тупика, они там все заправленные – я проверял. Сегодня же я должен знать, прибыл Юргенсон на ферму или нет. Без этой информации не возвращайтесь. Если все поняли – валите, ваши рожи начинают меня раздражать.

Подчиненные поднялись и торопливо вышли, а Рутберг раздраженно закурил следующую сигарету и прислушался к тому, что говорит Бенетон.

– Я буду убивать тебя медленно, врубаешься, чувак? Чтобы ты понял, как ты был неправ, воруя деньги у Чика. Чик, он добрый, он где-то даже отзывчивый, но Бен другой, Бен совсем другой…

Рутберг сокрушенно покачал головой, затем взял бочонок с порошком и убрал в ящик. Посидел несколько секунд, о чем-то раздумывая, вытащил бочонок, насыпал небольшую дорожку и, втянув ее носом, убрал бочонок в стол.

– Так, теперь все становится на свои места, – сказал он и снова затянулся сигаретой. Потом отмахнулся от какой-то мошки, но, снова обратив на нее внимание, вдруг закричал:

– Бен, а откуда у нас ореховая мошка?! Почему по кабинету снова летают ореховые мошки, мы же с этой дрянью завязали?!

– Никуда не уходи, дружок, я сейчас вернусь… – проговорил Бенетон и вышел к Рутбергу.

– Бен, я думал, мне показалось, но эти мошки реально летают – они тут повсюду…

И Рутберг обвел сигаретой пространство вокруг себя.

– Ты хочешь, чтобы я их перестрелял, что ли?

– Нет, я хочу знать, мы прекратили смешивать дрянь в подвале или нет? Ты говорил, что прекратили, а значит, ореха там нет, нет ореха, не должно быть и этих долбаных мошек, Бен!

– Они не кусаются, Чик.

– Да мне по барабану, кусаются они или в покер играют! Мы смешиваем дрянь в подвале или нет, Бен!?

– Слушай, Чик, ты чего разорался? Ты нюхнул, что ли? Ты не выдержал и вмазался? – тоже начал заводиться Бен, размахивая руками так, что рядом с ним поднимался ветер.

– Да, я немного вмазался, потому что с вами, придурками, невозможно вести дела! Одни роняют телефоны в деревенский сортир, другие вообще исчезают, а я задаю один простой вопрос – Бен, в нашем подвале, на обоих его этажах по-прежнему смешивают эту дурь, которую мы смешивали предыдущие семь лет?

– Я… я не понял, Чик, ты хочешь получить отчет за каждый год, что ли? – с недоумением спросил Бенетон.

Рутберг задумался. С одной стороны, доза порошка помогла ему видеть перспективу, понять, что почем и что делать дальше, но сейчас он потерял нить разговора.

– Бен, я тебе сказал, что мы больше не смешиваем и не фасуем эту дрянь. Говорил?

– Да, чувак, что-то такое ты мне определенно говорил, – согласился Бенетон и сел в кресло, потому что его стало подташнивать.

– Ну что теперь? В нашем подвале пусто?

– Откуда пусто-то? Там работает сорок три человека. Как всегда.

– Выгони этих баб, а потом выброси в море мешки с дерьмом. Я больше не хочу в своем кабинете видеть каких-то ореховых мошек! Я состоятельный человек, я могу хотеть этого!

– Ты в корне не прав, чувак, эта смесь приносит нам в месяц по пятнадцать тысяч ливров.

– А игровые точки – сто восемьдесят тысяч ливров в месяц! И геморроя с ними куда меньше! Не нужно бегать по городу, развозить дурь распространителям, откупаться от каждого проходящего мимо копа. Ничего этого не нужно! Люди сами приходят в казино и дают тебе живое бабло в руки!

– Ты в корне не прав, чувак. Все эти люди, они с нами, понимаешь? Они такие же, как мы, – ты и я, понимаешь? Мы все на этой планете… Чувак, мы же все здесь заодно, понимаешь?

Рутберг внимательно посмотрел на перекошенное судорогами лицо Бенетона.

– Ты еще вмазался?

– Я принял таблетку от зубной боли, – признался тот, сразу теряя интерес к обсуждаемой теме.

– Сколько таблеток?

– Там оставалось немного… Я не успел их сосчитать…

– Значит, ты хочешь оставить бизнес со смесью у нас?

– Да, чувак, это было бы правильно, ведь на всей планете…

– Стоп! – воскликнул Рутберг, поднимая руку и прерывая словесный поток Бенетона. Тот как будто сдулся. Он держался, пока говорил.

– Значит, так, Бен, если тебе так нужны эти старушки и ты привык к ним за эти семь лет, перетаскивай бизнес к Соммерсету в мастерскую, а то мы ему ни за что долю платим. Понял меня?

– Понял меня, – кивнул Бенетон и поднялся. – Понял тебя то есть…

– Иди, продолжай свои воспитательные беседы.

Едва Бенетон вышел в приемную, снизу, от бронированной двери, подал голос часовой:

– Босс, Рашпиль пришел! Впускать?

– Впускай! – ответил Рутберг, нажимая на кнопку приема и попав пальцем на рыбьи кишки. – Рашпиля впускай и это…

– Что, босс?

– Позови там снизу какую-нибудь бабу, чтобы мусор убрала…

– Помоложе?

– Я же сказал – мусор убрать нужно, живем здесь, как свиньи.

– Понял, босс, – ответил часовой.

Послышались шаги Рашпиля, получившего свою кличку за ободранное в драке лицо. Рашпиль слыл специалистом по части минирования и подрыва фугасов. Мог, при необходимости, сработать за снайпера, но мины ему нравились больше.

– Ты можешь побежать в полицию и тебя выслушают, но я подкуплю копов и приду к тебе домой… Представляешь, чувак, какая будет встреча? – объяснял кому-то Бенетон.

Появившийся на пороге Рашпиль вопросительно посмотрел на Рутберга.

– Не обращай внимания, – сказал тот. – Проходи и садись.

Рашпиль сел, почесал стриженный затылок и сказал:

– А ничего тут у вас, ладненько.

– Да уж постарались. Ты здесь первый раз?

– Да. По району, конечно, хаживал, но тут впервые.

– Короче, дело в следующем. Тут прибыли деловые, их много, и они хотят нас прибрать – всех до одного.

– Кто такие? – заинтересовался Рашпиль.

– Из столицы. Я хочу, чтобы они, если они сюда поперли, а они, я думаю, обязательно попрут, пусть наступают по улочкам, по всем этим кочкам и закоулкам.

– Тогда ты их всех положишь, – улыбнулся Рашпиль.

– На это и надеюсь. Но они могут пойти от моря – через овраги. На этот случай нужно закопать там несколько железок, чтобы, если они там появятся, нажать кнопку – и привет.

– Я понял, – после небольшой паузы произнес Рашпиль, продолжая осматриваться. – Железки есть или мне принести?

– Принеси свои, я оплачу.

– Хорошо. Тогда я сразу пойду на овраги.

– Конечно иди.

– Вам когда нужно, чтобы все работало?

– Вообще-то вчера.

– Ну, как обычно, ладно, пойду.

– А лопата тебе нужна или лом?

– У меня все с собой, я на пикапе приехал.

Расставшись с Рашпилем, Рутберг вышел в туалет, чтобы слить утреннее пиво, а когда вернулся, увидел в дверях женщину лет сорока, в белом халате, бахилах и белой медицинской шапочке. Поначалу Рутберг подумал, что кто-то вызвал врачей – может, Бенетону плохо? Но, увидев за спиной у женщины часового, вспомнил, что сам вызывал уборщицу.

– Давай, дорогуша, собери все это дерьмо и унеси, а то живем тут как свиньи…

Женщина взяла из угла мусорный пакет, уже наполовину полный, и стала набивать в него рыбьи головы, пивные банки и смятую упаковку. Тем временем Бенетон продолжал говорить по телефону, пугая не только уборщицу, но даже широкоплечего охранника.

– Я буду рвать тебя зубами, землячок… Зубами острыми, как… Как что-то очень острое, понял? А все почему? Потому, что воруешь и прячешь в штаны наличные! Обещай мне вытащить наличные из штанов и положить обратно в кассу! Обещай мне, иначе я прямо сейчас выезжаю к тебе!

43

Уже четыре дня длилась невидимая дуэль между Юргенсоном и молодым претендентом на его престол – Чиком Рутбергом. Солдаты столичного гостя монотонно просеивали Карстон и его пригороды, выявляя возможные места пребывания Рутберга и понемногу разведывая подходы к его главной штаб-квартире в Сенд-Энде.

Рутберг, в свою очередь, также посылал разведчиков, чтобы разузнать, какими силами располагает многоопытный и финансово более сильный противник. Он понимал, что в конце концов его попытаются выкурить из квартала, но именно этого Рутберг и добивался. Он хотел войны на своей территории, где ему был знаком каждый переулок, где из подвала в подвал можно было пробираться по тайным переходам и атаковать противника неожиданно – с любой стороны.

Если же Юргенсон не решится перейти в наступление, ему придется уехать, а Рутберг захватит его точки.