Игорь Подгурский - Подземный рейд Страница 27

– Кучно бьете, – льстиво заметил Бормотов.

– Моя теща, – пояснил Василий. – Товар выгружайте в террариум.

В углу на подставке стоял пустой стеклянный террариум, подсвеченный сверху. Обиталище для живых моллюсков было готово принять новых жильцов.

Алексей осторожно наклонил контейнер с моллюсками у самого дна. Брюхоногие не спешили выползать. Лифтер встряхнул контейнер, но, поймав неодобрительный взгляд клиента, просто положил его на дно. Жалко будет испортить товарный вид в последний момент. Наконец подземные красавицы выползли. Пора осваивать новый дом. Их выманил из контейнера аппетитный запах предусмотрительно положенной в углу полуразложившейся мышиной тушки, покрытой налетом плесени. Лучшего лакомства для сухопутных моллюсков не придумать.

Василий одобрительно кивнул:

– То, что надо. Давно таких искал, да еще живые и в прекрасном состоянии. Сразу две жемчужины в мою коллекцию. Где таких красавиц отыскали?

– Места надо знать, – напустил тумана Алексей.

– Понимаю, – коллекционер не стал вдаваться в расспросы. Какой рыбак выдаст клевое место? Он приник лицом к стеклу. – Теперь будет с кем пивка хлебнуть. Идеальные собеседники: не перебивают, со всем согласны. Не то что эти…

Давать клиентам советы – последнее дело. Но Олег не удержался и спросил:

– Может, стоит завести кого-нибудь теплокровного и побольше? За ушком почесал, поговорил о наболевшем, что нормальному человеку рассказывать не стоит.

Но у Василия, оказывается, уже был опыт содержания тварей покрупнее.

– Да и не в одном пиве дело, – задумчиво произнес одинокий коллекционер, почесывая выпирающее из-под майки пузо. – Как бы это попроще объяснить? Каждый должен быть кому-то нужен. – Он показал на чучело панцирохвоста. – Стеком почесал, доволен. Гладкошерстного котенка скормил ему, доволен. Обыкновенного кошака дал на обед, не доволен, шерсть потом отрыгивал. Капризный был. Разбаловал я его. И пиво пить с ним неинтересно, не любил он его. Визжал, как резаный, когда при нем что-то в пасть… в рот заливают. С ним неинтересно стало. Сдох.

Электрический скат получше оказался. Тещу током долбанул. Он доволен, и я доволен. Теща после такой встряски долго к психиатру ходила. Дорого берет мозгоправ, но денег не жалко. Тоже сдох. В смысле скат, а не врач. Долго после контакта с этой ведьмой не протянул. Уморила тварь.

Пафнутий тоже неплохим парнем оказался. Это я так кожекрыла назвал. С ним всегда можно было по душам поболтать. Но близко не подойдешь, ему не нравится. Выпускал его полетать на цепочке. Ну, не может он без неба, хоть ты тресни. Соседи недовольны. Полицию, козлы, вызвали.

– И сколько лет дали? – деловито поинтересовался Бормотов. Алексей, похоже, решил прочно встать на скользкую дорожку стяжательства и нарушения служебного долга. – Условно отделались или на поселении пожить пришлось?

Василий удивленно поднял брови и со смешком ответил:

– Это я дал… денег господам полицейским, да и счет из химчистки оплатил. Судя по сумме, они всем отделением форму чистили.

Каэсэсовцы недоуменно переглянулись. Коллекционер пояснил:

– Пафнутий любил синее небо, а вот синюю форму на дух не переносил. Спикировал из поднебесья и с нечеловеческой точностью нагадил на участкового с помощниками. Визгу и воплей было, ого! Я доволен.

– А эти? – Олег похлопал себя по плечу, намекая на погоны.

– Эти недовольны, – пожал плечами Василий. – Но деньги уважают больше, чем честь мундира. В протоколе записали: «Запускал воздушного змея. Ложный вызов». Я себе на память оставил. Хотите покажу? – В голосе прорезались горделивые нотки.

– Верим, – за обоих ответил Бормотов. Ему не терпелось получить первый гонорар, но продолжение рассказа тоже хотелось услышать. Человек, которому уютнее попить пива в компании с мутантами, заслуживает если не уважения, то уж точно внимания. – А что дальше с Ефимом было?

– С Пафнутием, – поправил лифтера Василий. – Не может долго обходиться без неба рожденный для полета. Захирел. Зачах. И сдох… А с чучелами разве нормально поговоришь, поболтаешь за жизнь. Пробовал, не то.

Будь на месте лифтеров дедушка Фрейд, он бы сказал, что за разглагольствованиями любителя пообщаться накоротке с мутантами скрывается эмоционально выгоревший изнутри человек, которому некуда девать нерастраченные запасы душевного тепла.

– Почему улитки? – решил из вежливости поддержать беседу Олег.

– Не хочу сильно привязываться. Если что не так, сварю и съем, а раковины на полку поставлю. – Лицо хозяина просветлело. – Хотите пива?

Каэсэсовцы пива хотели, но еще больше хотелось получить причитающиеся деньги и отчалить из дома-крепости. Монологи затворника начинали вызывать опасение. Доволен – недоволен. Еще решит добавить их в свое собрание диковинок. Стукнет в голову, что чучела лифтеров украсят его коллекцию. Свободного места в каминном зале хватает.

Шаржуков деликатно кашлянул и с вежливой улыбкой произнес:

– С удовольствием… в следующий раз. Служба, сами понимаете. Так сказать, труба зовет.

Василий взял с каминной полки конверт и молчком сунул Алексею. Обиделся, наверное?! Пусть пьет с моллюсками. Чокается с ними через стекло террариума. Бормотов вцепился в конверт, как белка в орех.

Уже у выхода из дома коллекционер буркнул на прощание:

– Поймаете что-нибудь эксклюзивное, милости прошу.

– Зайдем! – жизнерадостно пообещал Алексей.

Конверт с наличкой приятно оттягивал карман.

До калитки в заборе их провожать не стали. Бормотову не терпелось заглянуть в конверт, хоть одним глазком. В уме он уже составлял всеохватный прейскурант. Шагая по улице, Леха не утерпел и открыл конверт. Содержимое конверта вызвало у него восторженный возглас.

– Ах ты ж!

– Я бы даже сказал «ух ты», – согласился Шаржуков с приятелем, на глазок оценив толщину стопки купюр, перетянутых тонкой резинкой.

Там было даже больше, чем они хотели запросить. Это с учетом комиссионных Михалыча. Прав был ветеран: салаги они еще в этом бизнесе. Бормотов вытер моментально вспотевший лоб, хищно облизнул вмиг пересохшие губы и сказал другу:

– Озолотимся!

– Зачем тебе столько?

– Я достоин большего, чем у меня есть, – напыщенно ответил Алексей. Он засунул правую руку в полурасстегнутый на груди комбинезон и картинно притопнул ножкой. Ни дать ни взять вылитый дуче, только ростом повыше и белобрысый.

– Не надо, давай обойдемся без пафоса. Ты и так уже получил от жизни авансом больше, чем заслуживаешь.

– Не понял? – встрепенулся Алексей. – Объясни!

– У тебя есть настоящий друг – я, – Олег серьезно начал втолковывать Бормотову прописную истину. – Чего не могу сказать о себе.

– У тебя есть брат, о котором я не знаю? – обидчиво спросил Леша.

– Нет! – ошарашенно ответил Шаржуков.

Иногда работа нейронов мозга у друга становилась для него тайной за семью печатями. Никогда не знаешь, чем он озадачит в следующую минуту.

– Вот и прекрасно. Просто замечательно, что ты один такой на белом свете… хамло самовлюбленное. – Бормотов вытащил конверт из кармана и с видимым удовольствием еще раз поглядел на его содержимое. – Замечательно. Нет, просто отлично, – Алексей надул щеки, чтобы тут же выпустить воздух, сложив губы трубочкой.

«Интересно, Алеше, кроме меня, кто-нибудь говорил, что когда он доволен, то похож на бобра, притащившего в хатку очередное бревнышко?» – весело подумал Шаржуков.

Одно время в Москве были популярны подпольные бои панцирохвостов. Но мода на них быстро прошла. Этому способствовала новая статья в Уголовном кодексе. Все участники кровавого тотализатора получали внушительные сроки, как организаторы, так и зрители, делавшие ставки на стравливаемых тварей. Незаконные азартные зрелища быстро сошли на нет. Некоторые из особо одаренных сотрудников частных охранных предприятий попытались дрессировать панцирохвостов, чтобы заменить ими сторожевых собак. Панцирохвосты славились тем, что до последнего издыхания охраняли свою территорию от любых посягательств. Вот только частную собственность, после того как мутант ее пометил, он начинал считать своим ареалом обитания. К огорчению дрессировщиков, панцирохвост ни в какую не желал отличать хозяина от нарушителя границ его собственной территории. После череды «несчастных» случаев нелегальный проект «Недремлющий страж» угас.

Панцирохвосты были потомками мутировавших хорьков. Видоизменившиеся создания перебрались из лесов, с радостью променяв чистый воздух на смрад подземелий мегаполиса. Отпала необходимость в густом мехе. Сквозь редкую шерсть проглядывала бледно-розовая кожа. Хорьки отрастили длинные хвосты, вроде крысиных, покрытые твердым панцирем из прочных хитиновых сегментов с острым шипом на конце. В широкой пасти, словно у акулы, шли два ряда острых зубов. В отличие от хищников глубин, они могли сбиваться в стаи для охоты на крупную дичь, при этом оставаясь единоличными собственниками своей территории. Еще одно исключение панцирохвосты делали для особей противоположного пола во время осеннего брачного сезона.