Алексей Корепанов - Копье и кровь Страница 27

Прошагав метров четыреста, группа приблизилась к скальному массиву. Высокие каменные истуканы стояли кучкой, словно файтеры с одной бутылкой спиртного. Идущий первым Индилайнон свернул к широкой трещине в боку одной из скал, и до Габлера донесся тихий голос Джандинарьи:

– Пришли…

Перед тем как шагнуть в трещину, Индилайнон повернулся и взглянул на Криса:

– Спасибо, Габлер.

Эти слова, а также то, что его, Габлера, не «вырубили», могло означать следующее: он для них был уже не гостем, а кем-то более близким. Как минимум хорошим знакомым.

Крис только руками развел: мол, рад был помочь. А Энгилейнон пробурчал ему в спину:

– Сам чашу разбил, сам и склеил…

Это показалось Габлеру не совсем справедливым, однако он промолчал. Чего еще можно было ожидать от высокомерного силлона?

Глава 6. Подгорные игры

Над зеленой рощей порхали птицы, в траве маслянисто поблескивали шляпки грибов, а на пне, у муравейника, сидел мультяшный Капитан Непобедимый с полупустой бутылкой коньяка в руке. Вытянув губы трубочкой, он издавал птичью трель, и это было неправильно. Так же, как и коньяк, ведь Капитан Непобедимый пил только молоко и всякие полезные соки. Габлер понял, что все это ему снится, но просыпаться не хотел. И даже когда бутылка превратилась в плоскую коробочку унидеска, и стало понятно, что сигналит именно унидеск, он попытался взлететь над поляной и умчаться подальше от этих назойливых звуков. Уж больно хорошо ему спалось.

Не получилось.

Пришлось открыть глаза и протянуть руку к тумбочке у изголовья.

– Кристиан, ты проснувшийся? – раздался из унидеска голос Гелисинийры. Судя по индикатору, она звонила с мобика. Видимо, не рассчитывала на его умение обращаться с призмой, стоящей на полке.

– Замечательный вопрос, – пробормотал Габлер, подавив зевок. – Ты знаешь кого-то, кто может общаться с тобой во сне?

– Знаю, – ответила беллизонка. По ее голосу нельзя было понять, шутит она или нет. – Сейчас маони принесет тебе питание. А потом тебя посетит ондаллио Ориобеллиз.

Зевать Габлеру сразу расхотелось. Такое сообщение могло означать, что его статус повысился не только до уровня «хорошего знакомого».

– Понял, – сказал он, вставая с дивана. – Постараюсь принять ондаллио как положено.

– А как у вас положено? – полюбопытствовала жрица.

– Так, как у нас положено, здесь не получится, – вздохнул Крис. – Наличие спиртного отсутствует, понимаешь.

– Для достижения айюно спиртное не требуется.

Габлер уже забыл, что такое «айюно», и развивать тему не стал.

– Ладно, – сказал он. – Спасибо, что предупредила. Пойду умываться.

Прежде чем отправиться в ванную, он включил в унидеске экранчик часов – и мысленно присвистнул. Выходило, что спал он почти полсуток. А вроде и не занимался тяжелым трудом. Хотя как сказать… Попробуй-ка покрутись с голым задом среди пчел. Инструктор Жонтак был бы доволен. Да и до этого напряжения хватало, если не физического, так нервного…

Убежденность Габлера в том, что отношение к нему изменилось, получила новое подтверждение, когда женщина в сером плаще, появившись из стены, принесла поднос с едой.

– Если этого будет мало, я принесу еще, – сказала маони, расставляя на столе тарелки.

Тон у нее был вполне доброжелательный. Ей явно поведали о вчерашних действиях «гостя». И, наверное, не только ей. Почему-то именно ее изменившееся поведение было Габлеру особенно приятно.

– Спасибо, – поблагодарил он. – Этого и на двоих хватит. Как бы не застрять в ваших коридорах.

Встречать Ориобеллиза Крис намеревался все в тех же джинсах и свитере – не облачаться же в приобретенный в столице Империи комбинезон.

Впрочем, и Ориобеллиз явился в том же белом плаще с красными узорами. А может, таких плащей было у него десятка два, и он их ежедневно менял. Расцветкой одеяние главы подгорной общины смахивало на герб Ромы Юниона, но, разумеется, это было простое совпадение. И цвета, и орнамент что-то означали. Наверное, именно такие плащи носили верховные жрецы горного храма тысячи лет назад.

Когда Ориобеллиз появился в комнате, Габлер встал с дивана. Жрец сделал несколько медленных шагов к нему и остановился. И гулким своим голосом торжественно произнес:

– Габлер, этой ночью я почти не спал. Общался с единомножественным Беллизом-Беллизоном-Беллизонами. И вот какая у меня для тебя новость: ты не прощен, Габлер. – Ориобеллиз сделал паузу, и у Криса стало очень нехорошо на душе. А жрец продолжил: – Но единомножественный Беллиз-Беллизон-Беллизоны не будет больше преследовать тебя.

А вот это было приятно слышать. Уж как-нибудь он, Габлер, проживет без прощения чужого бога. Главное – теперь можно было не опасаться преследования. Это весьма облегчало жизнь. Правда, на бриге, летевшем к Аполлону, Низа говорила, что кара за причиненное зло неминуема, она настигнет даже после смерти… Но это были какие-то общие рассуждения, а тут тебе сказали конкретно: Беллизон отказывается от мести. Возникал еще вопрос, верит ли сам жрец в то, что общался с божеством, однако это было не так уж и важно. Главное, ему, Габлеру, больше не стоило ожидать неприятностей от служителей горного храма.

«Жить стало легче, жить стало веселей», – обрадованно подумал Крис.

– Это все, что я хотел тебе сказать, – произнес Ориобеллиз. – Ты нам помог, а дальше поступай так, как сочтешь нужным. Если пожелаешь, оставайся у нас на любой срок. Хотя развлечений здесь нет. Если же не пожелаешь… – Глава беллизонской общины слегка развел руками.

– Я пока не определился, – честно сказал Габлер. – Мне нужно подумать. Коль не гоните, я бы пока пожил тут, прикинул варианты. За проживание могу заплатить.

Ориобеллиз вскинул голову:

– Ты нам не в тягость, и мы не бедствуем. Повторяю, находиться у нас можешь сколько угодно.

Крис потер подбородок и посмотрел в темные глаза подгорного командира:

– Спасибо, с этим понятно. С даллиа Анизателлой тоже понятно: ее вернули. Причем главная заслуга тут приналежит веронцам, они свое обязательство выполнили… – Он замолчал, продолжая глядеть на Ориобеллиза.

Жрец неподвижно стоял, выдерживая этот взгляд. Потом отвел глаза, подошел к креслу и медленно опустился в него. Габлер остался на ногах, только чуть повернулся на месте, продолжая выжидающе смотреть на беллизонца. За спиной жреца, на одном из заменявших окна экранов, прыгали в море с белых уступов айсберга пингвины. Серебристые брызги летели вверх и казались ореолом над головой Ориобеллиза.

– Каждый волен действовать в соответствии с собственными замыслами, – приглушив голос, начал глава общины. Глядел он при этом вниз, словно разговаривал с полом. – У веронцев свои замыслы, а у меня… у нас – свои.

«Нет, именно у тебя, – подумал Крис. – Именно ты здесь все решаешь, командир…»

Он уже все сообразил, но питал надежду на то, что ему удастся переубедить главного жреца. Впрочем, надежда была совсем слабой.

– Сегодня в Стронгхолде прозвучит наше заявление, – продолжал беллизонец. – Пока вы отсутствовали, мы тоже не сидели сложа руки и завершили одно очень важное дело. Чрезвычайно важное! Повторяю, сегодня мы сделаем заявление, и Императору о нем обязательно сообщат. В такой ситуации просто непозволительно разбрасываться нашими оломинниа. Непозволительно! Они нужны здесь! – Последние слова были как камни, с грохотом упавшие на пол.

Габлер сделал шаг к Ориобеллизу.

– Совсем недавно одна ваша олломинниа сказала так: «Кто лжет, тот погибнет». По-моему, замечательные слова. Или нет?

Руководитель подгорной общины наконец поднял голову и взглянул на Криса. Лицо беллизонца было непроницаемым.

– Что такое ложь, Габлер?

– Ложь – это вранье! – выпалил Крис. – Намеренный обман!

– Да, обман, – подтвердил Ориобеллиз. – Но это же понятие обозначается и другим словом: «хитрость». Хитрость, Габлер! Именно так! Это одно из свойств сознания, и оно необходимо для расширения возможностей личности или какого-либо сообщества по приспособлению к окружающему. А иногда от нее зависит и само выживание! Хитрость, Габлер, это такой же инструмент сознания, как наши руки, ноги, голова… Мы пользуемся этим инструментом, и сам по себе он не плохой, и не хороший. Он просто инструмент!

Ориобеллиз говорил убежденно, буквально вколачивал каждое слово, будто легат[27] на праздновании Дня Стафла. Крис почувствовал, что мозги у него разлетаются от монолога жреца. И все-таки сумел пробормотать:

– Инструмент, может, и не плохой, и не хороший, но ведь он не действует сам по себе – им пользуются. И тот, кто пользуется этим инструментом…

– Именно! – прервал его беллизонец. – Ножом можно вырезать скульптуру из дерева, а можно – убить! Все зависит от намерения. И если с помощью хитрости ты добиваешься своей цели, значит, эта хитрость оправданна!