Газлайтер. Том 21 - Григорий Володин Страница 27

Ци-ван застыл с поднятым над головой клинком. Меч, конечно, не простой, а выкован из антимагического металла, но это едва ли его спасёт. Его взгляд метается между мной и вертолётом. Стальной шлем качается в растерянности. Он видит, как пушка надёжно берёт на мушку его людей — тех самых телепатов, от которых зависел весь его план.

Я удерживаю мысленный канал, добавляя ещё каплю яда в его растерянное сознание:

— Ну что, Сын Неба, как тебе такое? Стоит ли игра свеч?

В этот момент он понимает окончательно: любой шаг в сторону агрессии обернётся катастрофой. Я готов прикончить его прямо здесь, в небе, — достойный конец для того, кто называет себя Сыном Неба.

Ци-ван молчит, и причины этому можно предположить разные. Но я думаю, дело в том, что он просто медленно соображает. Не потому что глуп — нет, он явно привык к более стратегическим играм, а не к оперативным решениям в полевых условиях. Если вообще когда-либо оказывался в них.

Я замечаю, как под его доспехом дёргается кадык, а он шумно сглатывает. Он понял. О да, теперь он полностью осознаёт, на какой опасной грани балансирует.

Моя пушка остаётся надёжно нацеленной на его вертолёт, где уютно устроились телепаты. Один неверный шаг, одна попытка удара — и для них всё закончится быстрее, чем Император успеет осознать свою роковую ошибку.

Я наблюдаю, как Ци-ван лихорадочно оценивает ситуацию, его взгляд мечется, выискивая хоть малейший шанс. Но он знает: если он хоть на мгновение прикоснётся мечом к шее Золотого Дракона, его телепатов разнесёт на куски. А что потом?

Он останется один на один с разъярённым Драконом, который либо скинет его вниз, словно мешок с рисом, либо, что вероятнее, превратит его в хрустящий тост прямо в воздухе. Ни один из этих сценариев явно не входит в планы «Сына Неба».

Ци-ван вздрагивает, словно от удара, затем медленно убирает одну руку от рукояти меча, а второй возвращает оружие обратно в ножны. Ага, сдался. Молодец. Не придётся поджаривать тебя в прямом эфире, под прицелом камер, через которые за нами наблюдает весь мир.

Теперь Ци-ван сидит на спине Золотого Дракона, как стоптанная кукла, явно избегая любых лишних движений. Каждый мускул его тела напряжён до предела, но он отчаянно старается сохранить хотя бы иллюзию достоинства. Его спина прямая, голова чуть приподнята, но вот руки судорожно вцепились в шипы Дракона, выдавая всё.

И тут в моей голове раздаётся знакомый голос Золотого, раздраженный и скучающий:

— Ну что, долго мне ещё таскать этого муравья на себе?

Я усмехаюсь:

— Ещё немного. Потерпи. Но, знаешь, давай напоследок подарим ему незабываемые впечатления. Сделай так, чтобы он вспоминал этот полёт до конца своих дней.

— Даня, что ты задумал? — спрашивает Камила, подключенная к каналу.

— Сейчас увидишь, — с предвкушением отправляю Золотому Дракону схему следующего манёвра. Он, уловив замысел, фыркает с лёгким раздражением, но соглашается.

— Ну, держись, Сын Неба, — бормочу себе под нос, глядя на экран, уже готовясь разразиться смехом.

В следующую секунду Золотой Дракон резко взмывает вверх почти вертикально, оставляя за собой мощный поток воздуха. Ци-ван, явно не ожидавший такого поворота, судорожно хватается за всё, что под руку попадётся. Но удержаться оказывается задачей почти невозможной.

И тут наступает кульминация: Дракон выполняет мёртвую петлю, переворачиваясь вверх ногами. Ци-ван, отчаянно вопя, срывается с его спины, головой вперёд устремляясь в свободное падение.

Но всё идёт строго по плану. Золотой, заранее предупреждённый, с изяществом хищника пикирует вниз, ловя Императора Поднебесной в свои мощные передние лапы. Ци-ван продолжает орать, уже находясь в «безопасности». Паника его не отпускает, несмотря на крепкую хватку Дракона и тот факт, что его жизнь всё ещё в относительной сохранности.

Я не могу сдержать хохота и заливаюсь громким смехом. Взгляд на Камилу, которая, прижав руки к животу, буквально содрогается от смеха, делает этот момент ещё веселее.

Золотой, словно наслаждаясь моментом, выполняет ещё пару крутых виражей, испытывая нервы несчастного Императора Хань на прочность. Его вопли доносятся даже через рев ветра. Наконец, уловив мой мысленный сигнал, Дракон начинает плавное снижение.

— Пожалуй, хватит, — бросаю я Дракону, вытирая слёзы смеха. — А то ещё решат, что мы тут устроили авиашоу.

Да и Ци-ван и так уже напуган до предела. Грандмастеры, конечно, не должны страдать от инфарктов… но кто их знает.

Золотой медленно теряет высоту, направляясь к полю. Не дожидаясь полной посадки, он вдруг резко сбрасывает Ци-вана с небольшой высоты. Император громко шлёпается на землю, распластавшись, будто выжатая тряпка. Его доспехи глухо звякают, а сам он стонет, пытаясь подняться.

Золотой мягко приземляется рядом, с явным удовольствием оглядывая плоды своих усилий.

— Муравей спущен, — фыркает он в моей голове.

Мда. Ци-ван явно надолго запомнит, что бывает, когда злишь Дракона и телепата одновременно.

Когда «Буран» мягко приземляется рядом с Золотым Драконом, я выхожу из кабины, подаю руку Камиле, помогая ей спуститься, и бросаю взгляд в сторону леса. Там вертолёт с телепатами медленно идёт на снижение, скрываясь за деревьями.

Ци-ван, заметно потрёпанный и хромающий, наконец поднимается на ноги. Его доспех испачкан грязью, лицо мрачное, а осанка далека от императорской. Даже странно что он не сбросит доспех — видимо, все еще опасается за свою жизнь.

Ханьские сановники громогласно приветствуют спустившегося Сына Неба. Да только виновнику торжества не до этого. Не оглядываясь ни на кого, он направляется к своему лимузину. Шаги неровные, но он упорно двигается вперёд.

Забравшись внутрь машины, Ци-ван с силой захлопывает дверь. Едва проходит несколько секунд, как лимузин резко трогается с места, вздымая облака пыли. Остальной кортеж в спешке бросается за ним, хаотично выстраиваясь в колонну, чтобы не отстать.

Сановники, оставшиеся на месте, растерянно переглядываются, явно не понимая, что происходит. Один из них неуверенно нарушает тишину:

— Император… просто уехал?

Удивление быстро перекидывается и на репортёров, которые не перестают щёлкать камерами, фиксируя каждую деталь происходящего. Вспышки мелькают одна за другой, словно праздничный салют. Некоторые из них начинают подходить ближе, явно собираясь выяснить у кого-нибудь из свиты, что только что произошло.

И вот, к ним выходит Чжу Сянь. Его уверенная, даже широкая улыбка выглядит почти идеальной, но глаза нервно блестят, выдавая внутреннее напряжение. Он, не теряя самообладания, начинает свою вымученную речь:

— Его Императорскому Величеству Сыну Неба настолько понравился полёт, что он решил лично испытать крутые