Александр Шапочкин - Хроники игрока. Ортен Страница 27

Фиг вам! Не дали они мне никакой репутации! Или дали, но сообщение об этом не появилось… Темнота сгустилась, и лес погрузился в первозданную, безмолвную ночь, нарушаемую лишь шорохом летнего ветра в кронах спящих деревьев.

– Вах! – сказали на разные писклявые голоса деревья вокруг меня.

– Ага, – ответил я, почти вслепую вытирая о волосатую шкуру поверженного лесного зверя клинок и убирая его в ножны.

Наплевав на конспирацию, разводимую гоблинами в начале нашего пути, порывшись в сумке, в которой была установлена особая невидимая лампа, и достав «инженерную поджигалку», включил её маленький, но мощный огонёк.

Туша убитого монстра потрясала. Он был действительно огромен – настоящий живой танк, с которым и десяток таких, как я, вряд ли бы справились, не получи я в своё пользование наследство мёртвого Барона.

Травоядное животное, ставшее с лёгкой руки геймдизайнеров опасным хищником, лежало на боку. Страшные раны сочились кровью, которая впитывалась в изодранную копытами землю. Из приоткрытого, полного острых клыков и лишённого моляров рта вывалился язык, а серо-бурая, вся в колтунах шкура была равномерно утыкана небольшими костяными иглами.

Подойдя к телу, я наклонился над ним, прикоснувшись к опавшему боку, с твёрдым намерением порыться в виртуальных карманах лесного монстра. Тут же материализовался ещё один свиток – с добычей. По непонятной для себя причине сделав вид, что забыл про два предыдущих, ранее мною проигнорированных я развернул и прочитал этот.

«Копытце золотого оленёнка», «Череп лютолося-патриарха», обрывки лосиной шкуры, уникальное мясо и кости с синим названием, пригодные для инкрустации оружия или создания украшений, алхимии и вообще полезные для большинства ремесленных профессий. Упавшие с животного предметы не блистали разнообразием или уникальностью.

«Копытце», несмотря на пафосное название, было всего-навсего трофейной вещью, которую продавцы в лавках принимали, не сбивая базовой цены. «Череп» – то ли квестовым объектом, то ли вещью, способной начать задание у определённого НПС. Описание оказалось путанным и не особо понятным.

Ну а мясо можно просто поджарить на углях – с моим навыком кулинарии на большие изыски рассчитывать не приходилось. И то, шанс того, что я умудрюсь сварганить несъедобное блюдо, – был высок.

Несколько гоблинов тихо, деловито переговариваясь, выдернули стрелы из поверженного титана и оперативно, без суеты, освежевали тушу. Проделали они это так слаженно, что напомнили мне однажды виденных уличных китайских поваров, вшестером на кухоньке в пять квадратных метров готовивших блюда для посетителей небольшого московского ресторана. Хотя, может быть, то были буряты…

– Большой! Большой! – Кызь легонько подёргал меня за полу плаща, привлекая к себе внимание. – Штука земля лежать. Твоё быть?

В кулачке у него были зажаты два свитка. Те, что появились во время боя с сохатым. Мне почему-то категорически не хотелось читать, что там написано, – ни после нанесения удара лютолосю-патриарху с тыла, ни сразу после его смерти.

Наверное, потому, что глубоко в душе я не считал свою победу героической…

Я раздражённо вырвал оба послания из услужливых зелёных ручонок и развернул то, на сургучной печати которого стояла цифра «1», здраво рассудив, что коль оба свитка пронумерованы, то, скорее всего, этот должен был появиться раньше. К тому же выглядел он намного грязнее своего помятого и влажного собрата. Похоже, что в горячке битвы я по нему здорово потоптался.

«Получено достижение: Подлец-молодец».

Витая надпись, выполненная тёмным золотом, красовалась в заголовке свитка, на фоне стилизованного кровавого пятна. Похоже, что все всплывающие по ходу игры окна, вроде «заданий» или «достижений», которые так раздражали меня в онлайн-играх, я теперь буду получать в виде таких вот свитков.

Вспомнив про свёрнутую в рулон кипу листов то ли бумаги, то ли пергамента, что появилась после умерщвления мною древнего Барона, я содрогнулся. Так вот, что нашло своё место в моём рюкзаке. Может, стоит просто взять и выбросить их, не глядя – ведь мусор же, зачем его с собой таскать? Или пустить на растопку костра? Хотя пергамент – это ведь кожа? К тому же я тогда получил десятый уровень, и, возможно, в них найдётся что-то важное… не стоит рубить с плеча.

«Выполнено условие: Классом, не приспособленным для «подлого боя», создана ситуация для активации мультиурона».

«Вы совершили подлость, но сделали это из благих побуждений…», бла, бла, бла… Читать занудное морализаторство заокеанских писателей-сценаристов у меня не было никакого желания. Потому я просто пропустил этот кусок текста, глянул на пустую строку «Награда» и с удивлением увидел в самом конце свитка написанные от руки слова:

«Эй! Ты чем это там занимаешься? Тореадор недоделанный!»

Похлопав глазами на то, что явно выбивалось из моего только что сложившегося представления об этих свитках, я развернул второй.

«Получено достижение: Мама анархия».

«Выполнено условие: Вы заманили в засаду и убили одного из Лесных Королей Королевства/Империи Дарея».

В сопроводительном тексте автор изливался приторной скорбью по погибшему чудовищу, но я не читал этот бред, перескочив в самый конец свитка. Там под наградой в виде титула «Начинающий революционер» красовалась ещё одна рукописная строка.

«Так! Я не поняла, Соколов! Ты что, вообще, в лесу делаешь? Ты послания мои читал? Вот не читал же! Я так и знала. Я тут, понимаешь ли, зашиваюсь, весточки ему, как Ленину в застенки строчу, а он их даже не читает! Ну и скотина же у меня герой!»

Глава девятая

Это что за… Я ещё раз перечитал «весточку с воли», зажмурился до рези в глазах и, сняв шлем, с силой помассировал виски. Облегчения не пришло, и никаких новых открытий, как, собственно, и ясности не появилось. Текст не изменился, моя благородная русская фамилия всё так же красовалась там, где её, по моему мнению, быть просто-напросто не могло, а незнакомец или незнакомка, всё так же ругали меня непонятно за что.

– Большой! Большой! Жамг-жамг До идти готов! – вновь подёргал меня за полу плаща Кызь. – Идти надо быстра-быстра. Большой – великий охотник! Чупачо-чу убивать. Он кричать, другие чупачо-ча приходить скора!

Я покосился на зелёного переговорщика, а затем хмуро осмотрел остальных гоблинов. Да! Это были настоящие охотники. Не прошло и часа, а ловкие лесные жители оставили от лютого гиганта лишь воспоминания.

С лося сняли шипастую шкуру и тщательно оттёрли её от крови пучками травы. Срезанное с костей мясо, сердце, печень, почки, выпотрошенный желудок, язык и даже глазные яблоки – всё по отдельности старательно, в несколько слоёв обернули листьями папоротника и перевязали тонкими гибкими стеблями. Упакованные таким образом потроха сложили на изнанку шкуры и, добавив к ним разрубленные на несколько частей рога, завернули её по краям. Получившийся объёмный тюк надёжно обмотали избавленными от вонючего содержимого кишками и продели в него длинную, крепкую жердину. Всё это неподъёмное богатство доверили волочить четырём «бурлакам» – самым крепким и сильным гоблинам, на поясных подвязках которых уже висело по копыту могучего зверя. А самый рослый зелёный охотник был занят тем, что насаживал на своё копьё основательно покоцанную голову патриарха.

– Я уже давно готов. Если вы все свои дела закончили, то чего стоим-то? – ответил я скачущему в нетерпении вокруг меня гоблину. – Ведите дальше.

Воевать с овдовевшим матриархом и прочими обиженными членами плотоядного лосиного стада мне как-то не улыбалось. Быть ими съеденным – тем более.

Мы продолжили путь. Вокруг нас, между кустов и в кронах деревьев, всё так же порхали гоблины-разведчики, исполняя роль то ли воздушных акробатов, то ли бойцов сопровождения. Однако отряд, груженный трофеями, значительно замедлился. Зеленокожие спутники более не заботились о маскировке, видимо полагаясь на «могучего Большого» – то есть на меня. О чём Кызь не преминул сообщить.

Эта наивная вера грела мне душу и подстёгивала самомнение. Во-первых, гоблины, конечно, были не хрупкими девушками, а мужиками, при всём своём малом росте и акценте, старавшимися выглядеть максимально брутально. Но тем не менее – приятно, чёрт побери, когда в тебя кто-то верит. А во-вторых – шли мы теперь не виляя, словно раздолбанный трактор у принявшего на грудь селянина, а ломились напрямик сквозь ночной лес, к лагерю зелёного племени.

Вскоре наш отряд спустился в глубокий овражек с глинистыми стенами и ручейком, весело журчащим на его тёмном дне. По нему, прямо по воде, мы шли пару минут, до того момента, как перед нами вырос завал, собранный из массивных камней и стволов старых, подточенных гнилью деревьев. Преградившее нам путь нагромождение было обильно украшено ветками с пожухлой листвой и черепами животных, а также имело нечто вроде портала – неумело сложенной арки, в которой клубился белёсый туман.