Александр Мазин - Утро Судного Дня Страница 27

Грива ничего не понял. Надо же! Оказывается, «внутренний лингвист», разбуженный Полукровкой, способен давать осечки.

Двухметровый снова зарычал. На этот раз сопровождая свои слова выразительными движениями копья.

Грива покосился на своих спутников. Ахро тоже явно ничего не понял, зато Пута слушал очень внимательно.

— Ты его понимаешь? — спросил Грива.

— Немного.

— Что он говорит?

Пута наморщил лоб…

— Что-то вроде того, что мы пришли сюда без разрешения. Он предлагает нам отдать ему свободу двигаться и выбирать, или умереть.

— Скажи ему: мы не враги.

— Враги? Разве он сам не видит?

Артём сообразил, что употребил словосочетание, обозначавшее опасного зверя. Слова, эквивалентного русскому «враг», не было ни в одном из языков племен Реки.

Негр умолк, надменно выпятил губу. Впечатляющая рожа. Мощная челюсть, низкий лоб, на щеках — серые узоры татуировок. Глаза — как у сердитого буйвола. Чистый душегуб.

— Спроси его, почему нам нельзя идти по этой земле? — произнес Грива.

Пута произнес несколько слов. Негр не понял. Пута повторил.

Негр оскалился и зарычал еще более грозно. Копье его описывало в воздухе замысловатые фигуры. Грива внимательно наблюдал за этой демонстрацией силы. В целом движения довольно примитивные. Но быстрые и резкие. Один на один Грива бы рискнул… Но против целой орды — никаких шансов. Тем более неизвестно, как поведут себя Архо и Пута. Насколько важна для них заповедь «не убий»? Или на чернокожих душегубов она не распространяется. Эх! Зря он не поговорил с охотниками об этом раньше!

— …покорно ждать у огня, пока старшие будут спрашивать великого духа о вашей судьбе!

Грива аж дернулся, настолько внезапно включилось понимание.

— Но раз вы преступили круг, участь ваша — радующий духов исход в смертую тьму, а наилучшее ложе для плоти вашей — желудки живых…

— Погоди, великий охотник! — перебил его Грива. — Твой голос так грозен, что я не понимаю слов. Повтори еще раз.

Двухметровый посмотрел на Гриву, как ротвейлер на болонку, но тем не менее снизошел и повторил.

Суть его цветистой речи была проста.

Грива и его друзья проникли на территорию его племени. Причем грубо нарушили правила местной дипломатии. Им полагалось остановиться на границе, разжечь костер и ждать, пока местные шаманы проконсультируются у духов, как следует поступить с пришельцами.

Если бы Грива с охотниками это правило выполнили, то не исключено, что духи позволили бы им свободно перемещаться по земле племени «людей-великанов». Во всяком случае, Грива понял самоназвание местных головорезов именно так. Но поскольку правила нарушены, то духи глубоко оскорблены и удовлетворятся только кровью чужаков. Либо — всей, либо — частью ее. Последнее будет символическим знаком лишения пришельцев всех прав и достоинств. И наделение их статусом «пожирателей объедков» и «живых мертвецов».

Пока чернокожий распространялся о том, как нехорошо нарушать законы его племени и навлекать на себя гнев духов, у Гривы созрела любопытная идея.

— Не торопись, великий охотник, — вставил он, когда гигант закончил свой торжественный монолог. — Разве ты сам говорил с духами о нас?

— Я? — Похоже, чернокожий удивился. Но быстро восстановил эмоциональное равновесие. — Духи говорят лишь со старейшими! — надменно изрек он. — Я — великий охотник, как ты сам видишь, но моя мудрость — это сила моего копья!

Иззубренный наконечник «мудрости» рассек воздух в дециметре от лица Артёма, но тот и глазом не моргнул. Всё складывалось неплохо. Вот если бы духи «говорили» с этим громилой, тогда — худо.

— Мы провели ночь у костра, — сказал Грива. — Но мы не ждали решения ваших старших, потому что дух земли сам дал нам разрешение продолжать путь.

Чернокожий опешил от такой наглости. И набрал в грудь воздух для достойной отповеди, но Грива успел внести еще одну поправку:

— Дух сказал: мы встретим великого охотника. И этот охотник нам не поверит.

В десятку. Чернокожий с шумом выпустил воздух и взял очередную паузу на раздумья, а Грива спокойно продолжил:

— Еще дух сказал: раз ты не веришь, то можешь попробовать убить одного из нас. Но кровь твоя не должна пролиться.

— Зато ваша — прольется! — прорычал гигант. Переход разговора с теологических эмпиреев на знакомую тему членовредительства вернул вожаку уверенность.

— О нашей крови дух ничего не говорил, — согласился Грива.

Эта реплика снова выбила чернокожего из привычной колеи.

— Дух сказал: мы можем вас убить, а вы нас — нет? — на всякий случай уточнил гигант.

Простая первобытная душа, он уже допускал возможность того, что дух действительно разговаривал с пришельцами.

— Нет, не так, — возразил Грива. — Дух сказал: великий охотник может попробовать убить одного из нас. Прости меня, если я ошибся и речь идет не о тебе. Ты выглядишь грозно, но если великий охотник, о котором говорил дух, не ты, а кто-то…

— Это я! — взревел гигант, напрягши могучие мускулы. — Никто не посмеет с этим спорить!

И свирепо поглядел теперь уже на своих соплеменников.

Никто из чернокожих оспаривать слова лидера не стал.

— Очень хорошо, — одобрительно кивнул Артём. — Тогда мы с тобой сейчас сразимся…

— Не с тобой, а с ним! — рявкнул негр, указав копьем на Путу.

Его логику «героя» можно было понять. Пута был самым внушительным из тройки пришельцев.

Но такой вариант совершенно не устраивал Гриву. Это была его игра.

— Ты будешь сражаться со мной, — заявил Артём, изобразив лицом максимальную свирепость. — По нашим законам сначала бьется меньший.

— Что за странные законы? — удивился чернокожий.

— Они не странные, — возразил Грива. — Ведь если более сильные убьют всех врагов, как тогда доказать свою храбрость тем, кто слабее?

Чернокожий задумался. Умом он не блистал, так что ему понадобилась минута, чтобы переварить информацию.

— У нас другие законы, — заявил он. — И это хорошо. Потому что драться с тобой буду я. Ты готов?

— Погоди, это еще не всё. Дух запретил мне проливать твою кровь, или ты забыл?

— Ты не будешь драться? — презрительно бросил чернокожий. — Ты испугался?

— Не тебя, — ледяным голосом произнес Грива. — Я боюсь ослушаться воли духа и пролить твою кровь. Так что ты будешь сражаться своим оружием, а я — голыми руками.

И Грива демонстративно положил на травку копье и арбалет.

— Ты умрешь! — пообещал гигант.

Артём пожал плечами: мол, лучше умереть, чем прогневать потусторонние силы.

Чернокожий заколебался. Честолюбивый парень, он сообразил, что победа над безоружным маленьким пришельцем не прибавит ему славы. А что делать?

— Я тоже буду драться без оружия! — гаркнул он, бросая на землю копье и щит.

Грива кивнул. Признаться, он на это и рассчитывал. Перспектива сражаться голыми руками с неизвестным вооруженным противником его не вдохновляла. Зато в рукопашной он мог надеяться на успех.

— Не радуйся, чужак, я тебя все равно убью, — пообещал гигант. — Сломаю тебе шею, как детенышу павиана!

И без предупреждения бросился на Гриву. Рывок был хорош. Негр был быстр, как кошка, и здоров, как буйвол. Клещи черных лап сомкнулись на плечах Артёма, ноги его оторвались от земли, и в следующий миг он оказался в воздухе. К счастью, чернокожий был показушником. И, желая подбросить Гриву как можно выше, выпустил его из рук.

Артём взлетел, сгруппировался, перевернулся в воздухе и грамотно приземлился на ноги за спиной победоносно взревевшего противника.

— Бросок не засчитан! — крикнул Грива по-русски.

Негр обернулся… И Артём был тут же наказан за самоуверенность. Стремительности чернокожего позавидовал бы леопард. Грива опять оторвался от земли. На этот раз гигант бросил его не сразу, а подержал некоторое время над головой, на вытянутых руках, и лишь потом метнул «живой снаряд».

Грива пролетел метров пять… И снова приземлился на ноги. Воздух был его стихией еще с тех времен, когда отец познакомил шестилетнего Гриву с батутом.

Третью атаку Артём не прохлопал. Уход в сторону, перехват конечности, досыл с проводом через бедро.

С приемами дзю-дзютцу его противник был явно незнаком. Грохнувшись спиной оземь, чернокожий на пару секунд потерял дыхание. Еще бы! Такая туша! Пудов восемь как минимум. Грива дал ему возможность подняться. И снова атаковать. На этот раз он почти позволил себя схватить… Но, опередив на миг, упал на спину и встретил противника сдвоенным ударом ног в живот. Мог бы и в пах, но решил, что калечить чернокожего не стоит. Всё равно получилось эффектно. Громила перелетел через упавшего Артёма, перевернулся в воздухе и приземлился на плечи. Упади он на голову, мог бы и шею сломать. А так — просто вырубился на время, достаточное, чтобы Грива расположился на нем сверху и воткнул пальцы в ямку между ключиц. Опять-таки не с целью убить, а для того, чтобы противник прочувствовал, каково это — когда не вдохнуть. Обозначил — и отпустил. И встал. А черный остался лежать, и поднялся он только через пару минут, потому что приложился о землю даже крепче, чем предполагал Грива.