Алексей Евтушенко - Отряд-3. Контрольное измерение Страница 27

— Обожаю спорить с красивыми девушками, — сообщил Валерка. — Они сразу становятся ещё красивее и… О, глядите, поворачивают оглобли «Горынычи»-то! Улетают пташки, несолоно хлебавши. Может, всё-таки, сшибить их, а, товарищ лейтенант? Покуда пушки достают?

— Нет, — сказал Велга. — Не буди лихо, пока оно тихо. Мы и так чуть не раскрылись до поры, а сейчас в этом и вовсе нет необходимости. Ладно, Аня, я с удовольствием с тобой подискутирую на эту тему, но как-нибудь в другой раз. А пока я очень надеюсь, что твои оригинальные взгляды на существующее положение не помешают нам выполнить нашу миссию.

— Саша, я, кажется, до сих пор не давала повода усомниться в моей надежности, не так ли?

— Допустим. А что?

— А то, что не надо меня оскорблять.

— Аня, я вовсе не хотел тебя…э-э… обидеть, но в данном случае…

— Все, товарищ ле йтенант, хватит. Сами же сказали, что не хотите на эту тему дискутировать. Вот и я не хочу. Уже. Тем более что нам сейчас, действительно, не до дискуссий. Потому что за нами следят.

— Следят? — Велга недоумённо оглядел пульт управления. — Кто? Приборы ничего не показывают. Разве что вертолёты видно, но они уже далеко.

— Это не машины. Это кто-то живой. Я чувствую взгляд. Два взгляда.

— Давно? — нахмурился Велга.

— С минуту.

— Откуда смотрят? Направление?

— Из леса, оттуда — Аня махнула рукой, показывая.

— Может, это какой-нибудь медведь? — предположил Валерка Стихарь. — Или волк?

— Или заяц, — в тон ему ответила Аня. — Нет. Взгляд не звериный. Но и не совсем … как бы это сказать… обычный человеческий. Я думаю, что это те самые Охотники, о которых мы неоднократно слышали, но ни разу не видели.

— Интересно… — Велга протянул руку и включил связь с «Гансом». — Алло, Хельмут, как вы там?

— Всё в порядке, — немедленно отозвался Дитц. — Вертолёты ушли, можно двигаться дальше.

— Погоди… Тут наша Аня утверждает, что за нами следят.

— Кто? Мы никого не видим. Ни мы, ни приборы.

— Аня говорит, что это, скорее всего, Охотники. Вроде бы, их двое. Она их тоже не видит. Чувствует. Ты же знаешь, как Аня может чувствовать.

— Понял. Раз Аня чувствует, значит, точно — следят. Что будем делать?

— С Охотниками мы пока ещё не сталкивались. А надо бы, считаю, составить себе о них мнение. И не по рассказам.

— То есть, предлагаешь познакомиться?

— Я бы рискнул.

— Я бы тоже. Как будем действовать?

— Товарищи и господа командиры, — сказала Аня. — Позвольте мне попробовать. Во-первых, я женщина, а значит, ко мне инстинктивно и доверия больше. Во-вторых, если я их чувствую, то и они меня, думаю, чувствовать должны. То есть им и без слов станет ясно, что я иду к ним с мирными намерениями. Тем более что пойду я без оружия. А вы для собственного и моего спокойствия прикроете меня отсюда парализаторами. По-моему, замечательный план. Разрешите?

— Одну не пущу, — тихо и твёрдо сказал Малышев. — Разрешите и мне с Аней, товарищ лейтенант? Если они, действительно, Охотники, то мы поймём друг друга. Я всё-таки тоже не в городе вырос. А если нет, то тем более ей может понадобиться помощь.

— Михаил прав, — сказал Дитц. — Посылая одну женщину, мы как бы расписываемся в собственной трусости и неспособности вести мужской разговор. Вроде как прячемся за ее спиной, понимаешь? А Миша достаточно внушителен, чтобы вызвать именно мужское уважение. Иван, — обратился он к Соболю. — Чем обычно вооружены Охотники?

— Луками, — ответил тот. — Чем же ещё? Луки, ножи, иногда дротики. Вообще-то, если это Охотники, то можно сильно не опасаться. Они сами никогда первыми не нападают. Я думаю, что стоит попробовать. Если они не захотят идти на контакт, то просто уйдут, исчезнут. Всегда так было.

— Я извиняюсь, — подал голос Майер. — А зачем вообще рисковать? Давайте шарахнем в ту сторону из парализаторов — и всё. Подберём тех, кто упадёт, приведем в чувство и спросим, что нам надо. Потом отпустим на все четыре стороны. А?

— И навсегда потеряем к себе доверие Охотников, — добавил Соболь. — Они хоть и миролюбивы, но подобных штук не забывают и не прощают. Лично я бы не стал так делать. Лучше тогда уж вообще не высовываться и следовать своей дорогой.

— Ясно, — Велга развернулся вместе с креслом лицом к остальным. — Предложение Руди отклоняется. Всё-таки, мы рискнём. Тем более что Анино феноменальное чутьё нас никогда не подводило. Давайте, ребята. Только предельно осторожно, медленно и дружелюбно. Мы вас прикрываем.

Глава четырнадцатая

Со стороны это, наверное, выглядело весьма чудно. На боку оплывшего, поросшего травой и мелким кустарником бугра, неожиданно появился геометрически правильных очертаний тёмный овальный проём, и оттуда, держась за руки, вышли двое. Мужчина и женщина. Оба в неуловимо меняющих цвет и фактуру комбинезонах, простоволосые и безоружные. Они сделали с десяток шагов по направлению к густому ельнику и остановились.

— Что? — спросил Михаил.

Без оружия он чувствовал себя очень неуютно и всё время удерживался от того, чтобы прикрыть собой Аню.

— Ничего, — ответила Аня. — Всё пока нормально. Постоим. Пусть они на нас посмотрят.

— Может, надо сказать, что мы идём с миром и безоружны?

— Зачем? Они и так видят. Просто им нужно время. Стой спокойно, я скажу, когда можно идти дальше.

— Или возвращаться, — усмехнулся Михаил.

— И такое может быть. Я чувствую их сомнение. Ладно, помолчи и дай мне сосредоточиться. Попробую послать им пару мыслеобразов посимпатичнее.

Гигант Малышев умолк и постарался тоже настроиться на ту психическую волну, которую ловила сейчас Аня. В своё время дед учил его слушать и понимать тайгу — шепот трав и деревьев, перекличку птиц и голоса зверей. Михаил не мог сказать, что научился у деда всему, что тот знал и умел, но кое-какие основы дедова искусства ему перенять удалось, и теперь он постарался отрешиться от лишних мыслей, избавиться от опасений и тревоги и сосредоточиться только на окружающем его пространстве леса.

Ветер.

Листья.

Трепет света и тени.

Кто-то мелкий и неопасный прошуршал сбоку в траве на самой границе слуха.

Ёж…

Так. А вот и оно.

Едва уловимое ощущение сторожкого интереса, идущее из тёмного ельника, что начинается в пятнадцати шагах от того места, где стоят они с Аней. Такое чувство, что тебя обшаривает с ног до головы невидимый луч фонарика…. Точнее, два луча от, соответственно, двух фонариков. Интересно, как это воспринимает Анечка? Её способности помощнее моих будут в несколько раз… Всё, отвлёкся, потерял волну. Разведчик называется, мать твою наперекосяк! Внимание удержать не можешь! Не стыдно? Нет. То есть стыдно, но не очень. Всё-таки я её люблю — эту большеглазую колдунью из не самого лучшего будущего не самой лучшей Земли. И она меня, надеюсь, тоже. Вот закончится всё это — поженимся. Поселимся где-нибудь… Вот, чёрт, а где же нам селиться-то, хотел бы я знать? Здесь? Упаси бог в таких условиях семью заводить. Дела тут хуже всякого средневековья… Хотя, если разобраться, у нас, скажем, в деревне, лучше было, что ли? Медвежий угол да бедность пополам с нищетой. Тайгой лишь и жили. Тайгой да рекой. Ну и огородом, само собой. Корова, опять же, пчёлы…. В общем-то, не так уж и плохо, ежели разобраться. С голоду не пухли. Это я уже за все эти наши приключения насмотрелся, как люди живут, вот и сравниваю. Эх, всё одно не понятно, как дальше сложится. В одном только сомневаться не приходится — без неё я не смогу уже. А с ней везде жизнь ласковой покажется. Так что выше нос, рядовой Малышев, — всё перемелется. А как перемелется, то мука будет. А мука будет — хлеб испечём. Ну, а с хлебом вообще ничего не страшно.

— Ну вот, — Аня открыла глаза, повернула к нему свежее юное лицо и улыбнулась. — Можно идти дальше. Они нас ждут. Сначала тебя немного побаивались — уж очень ты всё-таки большой, Мишенька. Но потом ты их почувствовал, — а ты ведь почувствовал, да? — и они поняли, что ты на самом деле совсем не страшный. Опасный — да. Но не страшный.

— А тебя они, значит, совсем не боялись? — полушутливо осведомился Малышев.

— Меня, дорогой, они боялись ещё больше, — серьёзно ответила Аня. — Но я их убедила, что это глупо.

Охотников, действительно, оказалось двое. Они сидели на корточках посреди крохотной поляны в глубине ельника и легко поднялись на ноги при появлении Ани и Михаила. Парень и девушка.

Брат и сестра, наверное, подумал Малышев, глядя на их похожие лица. Надо же, прямо, как на картинке в книжке про доисторических людей. Одежда явно ручной работы из выделанной оленьей кожи. Сапоги на ногах тоже… не фабричного производства. Луки, колчаны со стрелами, ножи у пояса…

— Здравствуйте, — сказала Аня. — Меня зовут Аня. А это мой спутник и друг Михаил. Мы поняли, что вы за нами наблюдаете и пришли познакомиться.