Александр Голодный - Будущего нет! Кошмар наяву Страница 27

– Спасибо.

***

Совсем незаметно на фоне занятий и тренировок подошел Новый год. 1988, год его выпуска. В воздухе витала атмосфера праздника, пахло елочной хвоей и мандаринами, шла запись в увольнения. Женатым курсантам разрешили взять к себе домой на ночь товарищей. Сергей, помявшись, обратился к командиру группы:

– Володь, ты не мог бы меня выручить?

– К себе записать?

– Ну. Понимаешь, хочется встретить Новый год у своей девушки, неохота ее в наш спортзал на дискотеку звать.

– Конечно, запишу, Серега. Не проблема.

– Спасибо, командир!

Вообще-то Александров планировал встретить праздник с женщинами, а потом, когда закончат с праздничным столом, отправиться потихоньку в общежитие. Увольнительная есть, прибудет трезвый, ну, а то что не дожидаясь утра, значит, так получилось.

Но все вышло несколько по-другому.

В семнадцать часов он, с пакетами в руках, уже звонил в знакомую дверь. Не дожидаясь полночи, отдал подарки: по косметическому набору «Жизель» и классическому новогоднему полиэтиленовому кулечку с шоколадными конфетами, апельсином и мандаринкой. Со сладким помог Николай Иванович, заказавший дополнительную пару подарков, а наборы удалось купить благодаря знакомству с женщинами-продавцами в училищном магазине. Всего-то дел – создать нормальную статью с фотографиями в честь юбилея одной из них. Немного подрезав, материал опубликовали, потом пришли неплохие деньги, а благодарные женщины еще и дефицитом снабдили. Сплошные плюсы от корреспондентской работы.

Тона помады и теней оказались правильным, духи тоже очень приятными, Инга и Аленка остались очень довольны.

Тепло улыбнувшись, строгая дама произнесла:

– Спасибо, Сережа. Вы настоящий офицер и джентльмен. Мы тоже подготовили вам сюрприз.

Теплые вязаные черные шарф и круглая, только входящая в моду, шапочка с отворотом, туалетная вода и дезодорант "Marius" в фирменной черной с серебром коробке.

Пришел Сергею черед благодарить милых хозяюшек.

А потом Аленка решила уточнить:

– Сержик, тебе до какого часа дали увольнительную?

Замявшись, глянув на серьезную Ингу Михайловну, он ответил честно:

– Вообще-то до утра…

И заторопившись, продолжил:

– Но я планирую сразу уйти, как мы закончим праздновать, чтобы…

В голосе перебившей тетушки прозвенел металл:

– Куда уйти? Вы нам, Сережа, не чужой человек. Или вы считаете по-другому?

– Нет, но я не хотел вас стеснять…

– В двухкомнатной квартире?

Парень смущенно замолчал. Смягчив тон, Инга объявила:

– Вы остаетесь. Только не забудьте поставить будильник, чтобы не проспать с утра. И, раз вы ночуете у нас, думаю, мы сможем все вместе отдать должное шампанскому.

Тут возражать Александров не стал. Отказываться от праздничного вина – это полная глупость.

Глянув на счастливую Аленку, курсант ответил:

– Спасибо, Инга Михайловна. Я вам очень признателен.

Переодевшись в джинсы и рубашку, закатав рукава, Сергей принял деятельное участие в подготовке праздничного стола. Он аккуратно и со всем прилежанием нарезал, натирал и размешивал, не замечая, как тетушка одобрительно указывает Лене на его работу, а та гордо улыбается.

Потом они прервались на легкий ужин из оливье и аккуратных бутербродов с домашним паштетом к чаю, и окончательно закончили с радующими сердце делами около восьми часов вечера. Инга Михайловна удовлетворенно подвела итог:

– Ну, что, молодежь, накрывать стол еще рано. Вы не хотите прогуляться? А я бы немного вздремнула, каюсь – подустала. День сегодня выдался хлопотный, а нам ночь еще сидеть.

– Конечно, тетушка.

– Хорошо, Инга Михайловна.

– Вот и хорошо. Да, Сережа, я тут подумала… Вам, наверное, хотелось бы иногда отдохнуть от военной формы, не выделяться среди гражданских, не опасаться патруля… Пойдемте, взглянете на одну вещь.

Открывая шкаф, дама пояснила:

– У нас убывающим в специальные командировки мужчинам выдают особые теплые комплекты. Ватные брюки там, конечно, ужасные, но куртка вполне пристойно выглядит. Вот я и взяла на себя смелость принести одну для вас.

На плечиках висела действительно отличная куртка. Очень похожая на зимнюю авиационных техников, только без «молний». И совсем новая. Подкладка на вате, широкий коричневый меховой воротник.

– Как она вам?

– Великолепно. Инга Михайловна, спасибо! Вы волшебница!

– Всего лишь умудренная опытом пожилая женщина. Примерьте.

Вещь оказалась как раз впору. Аленка не сдержала восторг:

– Тетушка, отлично!

– Да, стрекоза, сидит хорошо. На нашем Сереже одежда вообще смотрится элегантно. Как, юноша, вы позволите себе прогуляться в гражданских обновках?

– С огромным удовольствием. Спасибо!

– На здоровье. Жаль только, что куртка на инвентарном учете, и ее придется весной вернуть.

– Там мы уже все купим. После Сережиного выпуска.

Сергей поддержал девушку:

– Да, офицерское денежное довольствие обещает быть солидным. В прошлом году распределенные на ту же, что планируется и мне, должность лейтенанты получили по двести пятьдесят рублей.

– Ого!

– За звание сто двадцать, по должности сто тридцать.

Тетушка одобрительно кивнула:

– Очень хороший оклад. Даже не ожидала. Только не тратьте деньги на всякие глупости, берите вещи лучшего качества, пусть и дороже.

– Обязательно.

От военного на Сергее остались только ботинки и перчатки. Для тепла Инга Михайловна заставила парня надеть еще и свою немного растянутую вязаную жилетку.

Подхватив радостную Аленку, он отправился на праздничные улицы. Кругом горели огни, гулял, поздравляя друг друга, веселый народ. Сначала молодые люди сходили на большую елку Комсомольской площади, потом отправились к ДК Свердлова.

От души покатались на снежной горке, полюбовались выставкой ледяных фигур, выпили в буфете по бокалу вкуснейшего молочного коктейля, послушали популярные песни и поаплодировали выступавшему прямо в фойе Дома Культуры ВИА «Малахит».

А потом снова вышли на праздничные улицы радостно встречающего Новый год города.

– Сержик, как хорошо! Ты не замерз?

– Нет, любимая. Хотя немного подогреть кровь не помешает. Если моя суженая не против.

Румяная, с задорно блестящими глазами Лена обняла Сергея за шею и притянула к себе. Жаркий поцелуй, второй… Кровь действительно заиграла в жилах, и мороз стал совсем нипочём.

– Согрелся?

– Ответить честно, или как хочется?

Заулыбавшаяся девушка шутливо погрозила пальцем:

– Ты уже учишься обманывать будущую жену?

– Нет, Аленушка. Просто у тебя такие сладкие губы! И сама ты очень красивая.

Нагулявшись, они тихо вернулись в квартиру, открыв дверь Аленкиным ключом. Стараясь не шуметь, повесили верхнюю одежду на вешалку и осторожно прошли в свою комнату.

Завернувшись в плед, Инга Михайловна спала на диване, отсветы уличного освещения играли на игрушках и серебряном дождике стоящей у окна елки. Пахло хвоей, из кухни наплывали аппетитные ароматы.

– Там за шкафом раскладушка. Тебе на ней будет удобно?

Сергей вспомнил о четырех с лишним, проведенных на казенной военной кровати, годах:

– Да, Аленушка.

И продолжил пришедшей в голову мыслью:

– Только я не подумал о зубной щетке.

– А у меня есть новая, запасная. Теперь она будет твоя. Вдруг еще сможешь прийти на ночь?

– Спасибо, милая.

На ночь… Да, по-тихому слинять из общаги не очень большая проблема. Проблема находится здесь, рядом, она прижалась теплым боком, горячит кровь и вызывает желание. Ночь сама по себе подразумевает особые отношения между мужчиной и женщиной. Особенно любящими. И невозможно сказать, чего больше в его отношении к Аленке: влюбленности курсанта Александрова или глубокой, закрепленной годами счастливой семейной жизни, любви капитана Александрова. Любви, которая там подтверждалась… Уже становящимся привычным усилием Сергей отогнал полные счастливой страсти картины, постарался переключить мысли.

Странная вещь время. И необъяснимая. Вот уже гарантировано, что дочь не родится в принесенные снами сроки. А воспоминания не изменились, хотя по логике должны. Настоящий парадокс, достойный разбора академиком Капицей в передаче «Очевидное – Невероятное».

– Сержик?..

– Что, любимая?

– У тебя иногда лицо делается такое… старше. Как сейчас. Ты думаешь о будущем?

– Да.

– Я словно вижу, каким ты станешь через шесть лет.

– Капитаном?

– Наверное.

– Старым?

– Нет. Взрослым. Таким строгим, даже суровым. И я думаю: что же нас ждет там?

Сергей вспомнил: а ведь он еще почти ничего не говорил милой о том мире, в котором они окажутся через шесть лет.