Сергей Слюсаренко - Новая Зона. Коллективное сознательное Страница 27

Вадим с брезгливой миной отложил документ в сторону.

— Ты говорил о символике. — Малахов глянул на Байкалова. — Ты представляешь, как она выглядит?

— Да, мне как-то один энамп, перед тем как я его прибил, намекнул. Вернее, он грозился, что придет день, и я подавлюсь костью канцлеров.

Малахов встал из-за стола, отошел в дальний угол кабинета и, отперев скрытый за книжными корешками сейф, достал небольшую коробочку.

— Вот эта? — Он вынул из коробки небольшой предмет и положил его на стол.

Это была стилизованная косточка из платины, длиной сантиметров тридцать, вся усыпанная крупными бриллиантами.

— Да-а-а… — протянула Клава, взяв в руки драгоценность. — Вот она, океанская яхта и дома нам всем на Лазурном побережье… Да тут каждый камешек стоит целого состояния.

— Где ты это взял? — Байкалов был потрясен.

— Когда я встретился с канцлерами в развалинах дома культуры «Энергетик», в их логове стоял громадный черный пудель из эбенового дерева с вот этой фигней в зубах. Ну, я взял себе на память… Она у меня в кармане четыре года лежала.

— В кармане? — переспросила Клава.

Слова Вадима никак не вязались с тем, что он рассказывал ей совсем недавно.

— Да, в кармане куртки, той, в которой я находился в кресле колеса обозрения. — Вадим ответил спокойно и без эмоций, дав знать Клаве, что их предыдущий разговор сейчас обсуждать не надо.

— Это атрибут высшей власти. Один из трех, — тихо сказал Байкалов.

Он взял кость у Клавы и, положив перед собой, стал изучать, поворачивая ее время от времени.

— Один из трех? Об этом тебе тоже один из тех, кого ты серебряными стрелами убивал, намекнул? — хитро спросил Тимур.

— Ладно, ладно, — махнул рукой Байкалов. — На самом деле после того, как я узнал о «Кости Канцлеров», я всерьез стал изучать этот вопрос. На самом деле их, высших символов Ордена, было три. Но два из них потеряны много лет назад. Много — это около сотни лет. Кроме «Алмазной Кости», которая до недавнего времени была единственным атрибутом, было еще два. «Хрустальный череп» и «Голос тьмы». Ну, с черепом все понятно. Это еще из ацтекской мистики…

— Так что, и они тоже? — изумился Герман. — Ты еще скажи, что протоукры все поголовно были вампирами сто сорок тысяч лет назад.

— Неужели не понятно? Как правило, цивилизации или государства, где человеческие жертвоприношения узаконены на высшем уровне, были полностью подконтрольны энампам. У ацтеков жреческая верхушка — это энампы. Только их клан угас. Но атрибут, если он появится у кого-то в руках, может послужить великому делу объединения.

— А «Голос тьмы»?

— Это был атрибут русских вампиров. Что это и как выглядит — никто не знает. Только упоминания. Он пропал примерно триста лет назад. Энампы всерьез считают, что «Голос тьмы» может притягивать к себе темные силы. Ну, это они так называют — темные силы, а по-нашему, по-человечески, он является сильным психотропным артефактом. Но повторяю. Что это и где оно, никто не знает. Поэтому можно с полной уверенностью сказать, что единственный существующий атрибут, символ вампиров, — у нас в руках, с чем я вас и поздравляю.

— Бурные аплодисменты, переходящие в овации, — заключила Клава.

— Именно, — засмеялся Дмитрий, поднялся и церемонно поклонился. — Спасибо за внимание.

— Вот что у тебя не отнять, — сказал Малахов, — так это потрясающей способности превращать любое дело в балаган.

— Ну, Вадим, — ничуть не смутился Байкалов, — ведь надо отдавать себе отчет, уж если мы охотимся за вампирами, хоть и энергетическими, все равно от некоторой балаганности и цыганщины никуда не деться. Ты же учил, наверное, классиков — бытие определяет сознание.

— Ладно, — махнул рукой Малахов. — Следующий.

— Тогда пусть буду я, — отозвался Герман. — У меня ничего интересного. Мне удалось отследить перемещения всей этой троицы за последние дни. Ни разу никто из них между собой не пересекался. То есть впервые они встретились именно внутри «Ленд-Круизера». Тут может быть две версии… Или они встречались давно, но это сложно проверить, логи по чипам долго не хранятся, либо мы имеем дело с хорошо распределенной структурой — они подготовили этих людей по отдельности, и те только ждали команды.

— А машина? — спросил Тимур.

— Машина угнана за час до того, как началась погоня, — развел руками Тельбиз. — Здесь никто не отказывается от обычных классических схем.

— Ты себе представляешь, что они вот так, для серьезной операции, рассчитывали на то, что в нужный момент угонят машину? — удивилась Клава. — Да еще такую? У кого угнали, известно?

— Да, конечно. Некто Тариэл Забирава, он приехал в Москву в командировку. Не местный. — Герман повернул экран своего планшета ко всем, демонстрируя портрет пострадавшего.

— Дожились! У грузин в Москве воруют машины, — воскликнул Тимур.

— Он не грузин, он мингрел. Честный бизнесмен. Торгует мандаринами. Оптом. Скупает в Москве и продает тоже в Москве.

— Так, Гера, надо его хорошенько отследить, да? Это пока единственная зацепка, — сказал Малахов. — Сможешь?

— Ну конечно. По его чипу уже идет постоянный мониторинг. Так что в логах рыться нет необходимости. Кроме того, есть еще одна возможность… — Складывалось впечатление, что Тельбиз опять увлекается драматической манерой изложения, с паузами и интригами.

— Говори, не тяни, — поторопил его Вадим.

— Тут задача такая. Надо построить корреляцию по большому числу чипов. — Герман посмотрел на товарищей, убедился, что дополнительно ничего не надо пояснять, и продолжил: — Но для Байкалова я поясню. Можно вычислить пересечения тех людей, которые пересекались с этой троицей. Ну, к примеру, кто-то стоял рядом с одним из них, потом, отслеживая тех, кто стоял рядом, можно попытаться определить, не пересекались ли они в последующем… Ну, это нудная статистическая задача, если я понятно для всех выражаюсь.

— Можешь для меня не разжевывать. Как посчитать коэффициент линейной регрессии и нарисовать корреляционные уравнения, меня учили, — гордо ответил Байкалов.

— Вот как, — удивился Тельбиз. — А по тебе не скажешь.

— Так, тихо, а то сейчас опять обижаться начнете, подеретесь, а нам вас разнимай, — остановил их Малахов, пряча улыбку. — Давай, Гера, начинай эту работу. Это хороший шанс, если он реальный.

— Так уже начал. Процессоры молотят! — усмехнулся Герман и примирительно глянул на Дмитрия.

Байкалов отвернулся, явно затаив обиду.

— А теперь Тимур нам расскажет, как обстоят дела в транспортном цехе, — пошутил Вадим в надежде разрядить обстановку и не допустить, чтобы пикирование Бая и Тельбиза не переросло во что-то серьезное.

— Нет, это к Клаве, мое дело — записки доктора Айболита.

— Кстати, а ты знаешь, что многие считали, что тебя зовут Болотный Доктор? — вдруг спросил Тимура Байкалов. — Из-за этого такие свары были потом среди жителей Зоны.

— Ну, я тут ни при чем. Пусть считали. Давайте о деле. — Тимур расправил плечи, готовясь к долгому рассказу. — Во-первых, в следующий раз нельзя начинать такое дело без запасов пищи для меня. А то кони-людоеды будут еще долго город пугать. Это, конечно, был мой недочет. Надо бы мне перед Лазненко покаяться. Следующее. Совершенно очевидно, что морфы — структура неустойчивая. Когда я догнал Эльзу, она уже погибала. И погибала она на куче полуразложившихся трупов. Я так понимаю, это был не первый морф в Москве.

— Ну, конечно, ведь со сталкерами было много похожих происшествий, — добавил Малахов.

— Так вот, что мне сразу бросилось в глаза. В Эльзе, а я предполагаю и в остальных, уже дохлых морфах, раньше тоже не было никаких признаков разума. Это было полностью лишенное эмоций, желаний или даже просто жажды жить создание. Она неслась в эту клоаку словно по чьему-то зову. Есть легенда, что все слоны идут умирать на одно, слоновье, кладбище. Так вот, мне показалось, что она как будто бежала на такое подобие слоновьего кладбища.

— Тимур, а ты случайно не чувствовал этого, ну, скажем, зова? На который шел морф? — спросила Клава.

— Нет, к сожалению. Ты знаешь, Клава, я в том состоянии обычно на одних ощущениях живу и, наверное, почувствовал бы. Но, видимо, это было что-то, что слышат не все.

— Да, не очень много… — удрученно сказал Вадим. — Но с другой стороны, мы знаем что-то, чего не знают энампы.

— Ты о…

— Да, мы знаем, куда идут морфы, куда их несут их уродливые черти. Ведь знай вампиры, куда бежит Эльза, они бы не стали устраивать слежку.

— Ну, считаем, что мы теперь на шаг впереди них, — сказала Клава. — Хотя мне кажется, что это место надо очень тщательно изучить.

— Клава, мне кажется, что этим должны заняться вы с Тимуром, — сказал Малахов. — Нет возражений?