Александр Лидин - Защитник Страница 27

— Не думаю, что они согласятся.

— Однако стоит попробовать. В конце концов Викториан с Александром Сергеевичем составят договор, приемлемый для всех.

— Александром Сергеевичем? Пушкиным, что ли?

— Нет, это один милый старик, который порой оказывает нашей компании различные услуги.

— Ну а мне-то что прикажете делать?

— Для начала ты должен ознакомиться с кандидатами для вербовки. Я думаю, у тебя возражений не возникнет. После того как Викториан подготовит соответствующие порталы и тренировочный лагерь. Кстати, тебе тоже необходимо получиться кое-чему…

— И эта туда же! Да не хочу я ничему учиться. Меня и тут неплохо кормят.

— Не хочешь, а придется, — встрял довольный покемон.

— А ты все подслушиваешь?

— А ты все витаешь в облаках, — в тон мне отвечал Тогот. — Ты лучше не отвлекайся, а слушай, что тебе говорят. Может, какая-нибудь умная мысль все же отложится в твоих лимфоузлах.

Я хотел было ответить этому засранцу, хотя бы для того, чтобы последнее слово осталось за мной, но вместо этого вновь переключил свое внимание на Валентину:

— …мы пообщаемся со всеми группами примерно за пару секунд до их смерти, — продолжала она как ни в чем не бывало. Естественно, моей перепалки с Тоготом она не слышала. — Мы надеемся, что большинство избранных согласятся сотрудничать с нами. Однако особое внимание я советовала бы обратить на человека, который должен будет находиться рядом с тобой, прикрывая тебе спину.

Я с сомнением покачал головой, вспоминая каторжную работу Орти по отсеву подходящих кандидатов. Тогда Орти — создатель, — решив обойти законы Вселенной, попросил меня помочь ему создать свой мир. Для этого наряду с биологическими суррогатами, из которых пытались взрастить людей, брались бывшие узники ГУЛАГа, которым предстояло умереть. Но далеко не все соглашались переехать из лагерного барака в мир цветущих городов, которые возвел для них Орти. Люди, как известно, существа капризные.

— Ну, предположим, кто-то из них согласится, и куда мы их денем?

— Я уже сказала, Викториан должен подготовить подходящее место. Внимательнее надо слушать… Как только все будет готово, тебя известят. А пока… Вот тебе шар, посмотри варианты. Ты же собаку съел на переговорах со всякими… — тут Валентина замялась, не зная, какое слово подобрать правильно. — В общем, сам понимаешь… Я — силовик, Викториан привык все вопросы решать с помощью колдовства. А ты…

Я хотел возразить, объяснить, что не к тому они обратились. Им надо было вместо меня с Тоготом говорить. Это он — зеленая бестия — уболтает кого угодно. Но я промолчал. Если эти Посвященные решили, что в моем тандеме с Тоготом я старший, пусть так и будет. Мне же спокойнее, никаких сюрпризов. А то этот покемон любит «сюрпрайс». И ты по самые гланды в дерьме и имеешь все шансы окунуться с головой.

Как только Валентина ушла, я поудобнее устроился на диване, решив на сон грядущий просмотреть пару сюжетиков от Викториана. Скажу честно, кино оказалось не из веселых, оптимизма не вселяло и в Каннах Пальмовую ветвь не получило бы… Хотя, что я говорю, совсем наоборот. Ведь большой кинематограф обожает бессмысленные ленты с плохим концом, где все в дерьме начинается и дерьмом заканчивается. Классика жанра.

— Смотри-ка, собрался открыть подарочек без меня. Пожалуй, я к тебе присоединюсь, а то новые серии «Чипа и Дейча» будут еще только через час.

— Слушай, ты, инфантильный демон, может, хоть раз в жизни ты дашь мне отдохнуть без своих комментариев?

— Без моих комментариев ты можешь не вникнуть в суть проблемы или упустить нечто важное. Ты ведь, как и любой человек-даун, видишь лишь поверхностное, наносное и не в силах ментально проникнуть в глубь проблемы.

— Теперь я уже и дауном стал.

— А что ты хотел? Раньше всех детей из чрева матери доставали щипцами. А так как единственное место новорожденного ребенка, за которое можно уцепиться, это голова, то вытаскивали за нее. А если учесть, что косточки у младенца не такие уж крепкие, то при родах с применением щипцов защемлялись лобные доли мозга. Родился, и сразу даун. Но не расстраивайся, ты не одинок. У вас все поколение даунов…

— Слушай ты, покемон-мыслитель…

— А вот дальше даже не думай. Ты же знаешь, что некоторые твои прозвища очень обидны, тем более что я тебе сейчас нужен. Пока ты там развлекаться будешь, мне придется еще одним глазом за нашим гостем присматривать.

— Ладно уж… — фыркнул я. — Но «дауна» я тебе припомню.

— А что я такого сказал?! — совершенно невинным «голосом» возмутился Тогот.

— Заткнись, морковка целофанированная! — окончательно взбесившись, рявкнул я вслух, и покемон «замолчал».

А я щелкнул ногтем по колдовскому шару, снежинки за стеклом закружились, изображение приблизилось, как будто я стал крошечным, а шар гигантским. Танец снежинок завораживал, и я, сам того не замечая, погрузился в колдовской транс. Постепенно сквозь снежную круговерть стали вырисовываться горы, точнее горная дорога, вьющаяся серпантином по склону, поросшему пожухлой травой. Солнечные лучи ярко сверкали на ползущем в гору армейском грузовике. Вот он выполз на площадку сбоку от дороги. Раньше тут стояла церковь, даже не церковь, а скорее часовенка. Ныне от нее осталась лишь одна обугленная стена.

Из кузова и кабины машины вылезло человек десять. Бородатые, в маскхалатах, обвешанные оружием, словно новогодние елки игрушками. Какое-то время они стояли, о чем-то говорили, курили. Я начал было скучать. Но тут парочка из них вернулась к машине и выволокла оттуда двух сильно помятых солдатиков со связанными руками. Один постарше, полный, что-то сказал им, за что тут же получил под дых. Откуда-то появились лопаты. Пленных развязали, заставили копать могилы.

Действо длилось и длилось. Я начал дремать.

— Ты давай не спи, — взбодрил меня Тогот.

— Они эту землю лопатами уже полчаса копают.

— Это для тебя полчаса, а для них — мгновения перед смертью.

— И что, я вот так должен все эти реалити-шоу просматривать. Уже, между прочим, время позднее, часа два, наверное.

— Ах, чувствительное дитятко, ты снова пропустил любимую передачку «Спокойной ночи, малыши»… Щелкни пальцами пару раз, скорость просмотра записи увеличится.

— Тоже мне, видик с пультом.

— А по мне, этот шар вполне занятная штуковина.

— Ты думаешь, мне хочется смотреть концовку этой постановки?

— Ладно, разрешаю лечь спать. Я сам на ускорке досмотрю.

— Ой, спасибо тебе за разрешение, — вновь начал я злиться. — Мне теперь что, на все твое разрешение спрашивать?

— Спать и срать по команде! А остальное по обстоятельствам. Ты теперь в армии, почти солдат Господа, если на то пошло.

— Ох, и надоел ты мне со своей ахинеей, — вздохнул я, отключился от колдовского шара и, потягиваясь, встал с дивана. — Ты гостя нашего устроил, телезритель хренов?

— В соседней комнате дрыхнет, правда, уложился он с трудом, только после того, как я пообещал его с Валентиной познакомить.

— С Валентиной?

— У него, по-моему, гормональный взрыв на почве гиперувеличенной самооценки… Так что я пообещал и на всякий случай к нему аморфа пристроил. Он за ним пока присмотрит.

— Ладно, я этого не слышал… — И тут мой взгляд наткнулся на Фатю. Она, вся поджавшись, тихонько сидела в уголке комнаты, словно ожидая чего-то. Да и куда ей было деваться, судя по всему, маркграф занял ее (точнее, мою) постель.

— Ты ее хоть накормил? — вновь обратился я к покемону.

— Сама поела.

— И где мне ее укладывать?

Но Тогот ничего не ответил, притворился, что не слышит. Я тяжело вздохнул. Собственно, мне ничего не оставалось, как раскинуть диван и застелить так, чтобы мы легли валетом. В конце концов, одну ночь можно перебиться, а завтра я пообещал что-нибудь придумать. В конце концов, куплю еще одну раскладушку.

Конечно, можно было сделать это и сегодня, но, если честно, я слишком устал. Караван, маркграф, незнакомка, Валентина с ее шаром. Закончив с диваном, я прошествовал на кухню. Что-что, а мимо ужина я сегодня пролетел, и все из-за этого дурацкого шара. Ведь когда смотришь в него, совершенно не замечаешь бег времени.

— Ты пока ложись, — бросил я Фате. — Одну ночь перекантуемся, — и, выходя на кухню, погасил свет.

Холодильник ломился от снеди, в этот раз Тоготу надо было отдать должное. Но, взглянув на часы, я ограничился парой бутербродов с конченой колбасой и пластиковой бутылочкой «Василеостровского» темного. После чего отправился в ванную и минут двадцать стоял, наслаждаясь струями горячей воды и пытаясь забыть душистые канализационные туннели.