Владислав Русанов - Полуденная буря Страница 28

— Довольно, довольно… — нетерпеливо взмахнул рукой император. — Я прекрасно знаю, что государство постоянно нуждается в деньгах. Всегда есть необходимость покупать новые штаны и латать прорехи на старых. И заметь, я даже не требую, чтоб вы своим Священным Синклитом наколдовали десяток телег золота.

Примул улыбнулся, давая понять, что оценил шутку властителя.

— Ситуация с северными соседями, — продолжал Луций, — действительно сложилась не совсем хорошая. Но не Синклит ли убеждал меня отправить Витгольду, Экхарду и Властомиру ноты протеста? Выразить возмущение агрессией против перворожденных, а главное, варварскими методами ведения войны и чрезмерной жестокостью, превзошедшей все меры понимания.

— Синклит не менял своего мнения, ваше императорское величество.

— Каким же образом вы надеетесь изменить финансовое положение страны к лучшему? С таким же упорством и азартом будете убеждать меня взять свои слова назад?

— Нет. Ни в коей мере. Улучшить взаимоотношения нашей, благословенной Сущим Вовне, Империи и северных королевств помог бы договор вассальной зависимости…

— Мысль интересная, — усмехнулся Луций. — А главное, свежая и незатасканная. Лет двести тому назад, помнится, император Домециан попытался покорить тогда еще слабый Трегетрен. К чему это привело?

— Я помню, ваше императорское величество. Замерзших в снегах, погибших в чащобах легионеров… Четыре легиона целиком и полностью, до последнего бойца.

— Вот именно. Таких потерь мы не терпели даже во время пригорянского нашествия, даже когда кочевники подступили к Вальоне! Кстати, напомни мне после, твое преосвященство, я покажу, как я изобразил истребление четвертого Северного легиона в лесах Черного нагорья.

— Благодарю, ваше императорское величество. Боюсь, сегодня у меня недостанет свободного времени. Возможно, в другой раз.

— Как пожелаешь. Но вернемся к нашей теме. Что предлагает Священный Синклит для захвата северных королевств?

— Ваше императорское величество! — всплеснул руками Примул. — Кто говорит о захвате? Синклит решительно возражал и возражает против использования грубой военной мощи в решении дипломатических вопросов. К чему нам непокорные, вечно бунтующие данники? Как наместникам управлять такими провинциями? Нет! Решительно, нет. Глав северных королевств нужно склонить к добровольному принятию договора вассальной зависимости.

— Здравая мысль. Я тоже противник насилия. Хороши же мы были бы! Выступая против жестокости людей в войне с перворожденными, проявить не меньшую жестокость по отношению к тем же самым людям! Таким же, как и мы!.. Итак, что предлагает Священный Синклит?

— Священный Синклит уже давно начал засылать миссионеров, стремящихся проронить в пустынные души северян зерна веры в Сущего Вовне. Мы понимаем, конечно, что их языческие божества не что иное, как ипостаси единого Бога, которому поклоняются истинно верующие в нашей Империи, да и большинство наших соседей — пригоряне, например.

— И как идет приближение варваров к свету истинной веры?

— Признаться, не очень успешно, — вздохнул Примул. — Язычники ни за что не желают расставаться со своими темными культами. Но мы не торопимся. Наше оружие — Божье слово и кротость. Миссионерам вменяется в обязанность не спорить и убеждать, а рассказывать и подавать благостный пример.

— Что ж, верно рассуждаете.

— Я счастлив, что ваше императорское величество одобряет наш скромный труд на благо страны и веры.

— Но явился ты сюда явно не за моим одобрением, не так ли? — усмехнулся Луций.

— Ваше императорское величество превосходит проницательностью всех…

— Прекращай, твое преосвященство. Ведь знаешь, не люблю я словоблудия.

— Как будет угодно вашему императорскому величеству…

Луций вздохнул, вознося взор к потолку, раскрашенному под звездное небо. Да, Примул Соль-Эльрина не льстец и не дурак. Только почему-то невысокому плотному человечку с круглыми щеками и глубокими залысинами нравилось играть роль придворного болвана-лизоблюда. Может, потому, что повелителя это бесило? Хоть как-то досадить…

Император встретил нынешним летом — семнадцатого дня месяца липоцвета — тридцать восьмую годину рождения. Из этих лет чуть больше двенадцати — на престоле. Последние лет пять он часто задавал себе вопрос: а почему Священный Синклит терпит двоевластие в стране? Огромные деньги расходовались на содержание императорского дворца, соизмеримого с парой легионов штата прислуги, охрану, богатые приемы, финансовую поддержку многочисленных родственников и младших ветвей правящего дома. Не говоря уже о бесчисленных прихотях и причудах восседающих на троне императоров.

Сам Луций считал свои маленькие увлечения едва ли не самыми безобидными — по сравнению с упоминаниями о развлечениях коронованных предков, пришедшими из глубины веков. Чего только стоит организованный лет сто пятьдесят назад зверинец? Пол-лиги в ширину и лига в длину, рукотворные озера, реки и ручьи, насыпные горы и насаженные леса и рощи. Не из маленьких да тонких деревцев, нет. Не из саженцев. Для создания ландшафтов, привычных северным зверям, возили обхватные буки, грабы, падубы, в телегах доставляли готовый подлесок — лещина, терн, дикий вишняк. Сколько серебряных империалов ухнуло в бездну монаршей тяги к диковинному зверью? Одному Сущему Вовне ведома истинная сумма. Вначале парки заселили обычной дичью — оленями и косулями, турами и зубрами, барсуками и лисами. Потом начали закупать всякие диковины. С южного кряжа Крыша Мира доставили грифона — на том спасибо, что не крупного, не такого, как северные, способные везти на хребте взрослого сида. Из Лесогорья привезли клыкана, покалечившего по дороге двух служителей, считавших себя опытными укротителями. Откуда-то с веселинских берегов Ауд Мора прикатили огромную клетку на колесах, в которой ворочался и фыркал космач. Этот похожий на вепря-переростка зверь в первые же дни пребывания в зверинце подкопал широким рылом ограду и удрал, вызвав небывалый переполох по окрестным селениям. Космачи — животные всеядные. Удалось нарыть морковки с репой — хорошо. Не удалось — сгодится и припозднившийся с поля арендатор. До сих пор в Соль-Эльрине няньки пугают детей «косматой свиньей», рыщущей по ночам в поисках непослушных. Пришлось бросить на поимку чудовища две манипулы элитного Золотого легиона. Потеряв полтора десятка человек убитыми и ранеными, легионеры прикончили космача, забросав его копьями. Но и это происшествие не охладило пыл дальнего предка Луция. Была еще попытка доставить с Облачного кряжа стрыгая. Как его собирались удержать в вольере? Разве что крылья подрезать… В болотистых плавнях среднего течения Ауд Мора, неподалеку от Железных гор, поймали кикимору. Тут уж, видно, чаша терпения Сущего Вовне переполнилась. При водворении хищника в назначенную ему для жилья искусственную старицу он вырвался, а император, на свою беду, оказался преградой на пути к бегству. С клыками и когтями кикиморы не шутят.

Преемник — кстати, им был тот самый Марциал Просветитель — едва взошел на престол, тут же распорядился: зверинец ликвидировать. Лет двадцать леса и лужайки пропадали впустую, пока очередной владыка не отдал их под загородные охотничьи угодья. Он оказался заядлым любителем псовой охоты и тратил огромные средства из казны на собак и лошадей.

У следующего императора увлечение было более благородным — дорогое и экзотическое оружие со всего мира. Пройдохи-купцы делали огромные состояния, обеспечивали свои семьи до седьмого колена, доставив ко двору его императорского величества всего одну саблю именитого вождя кочевников из восточных степей или настоящий кхукри — кривой тесак горцев-кхампа из заснеженных высокогорий Крыши Мира.

И хоть бы один из достойных предков собирал книги и свитки! Пополнял бы дворцовую библиотеку!

Нет. Крупнейшим книгохранилищем Озерной империи продолжала оставаться Храмовая библиотека. Вторым по величине — библиотека Вальонской Академии. И теперь Луцию всякий раз, возжелав уточнить имеющуюся информацию об оружии, доспехах или боевых машинах, требовалось обращаться с просьбой в Священный Синклит. Конечно, Примулы с радостью оказывали императору эту небольшую услугу. Любой фолиант или пергамент доставлялся в течение суток, и отказа не было ни единого раза. Но Луцию хотелось иметь свою библиотеку, достойную конкурировать с храмовой и академической.

А может быть, мелькнула вдруг мысль, жрецам просто удобно иметь рядом с собой недалекую, расточительную и малопопулярную в народе светскую власть? Эдакого мальчика для битья? Ведь нобили рвут друг другу горла, чтобы отправить сыновей в Храмовую Школу, а не в легионы императорской панцирной пехоты. В легионеры идут те, кто не сгодился быть жрецом. Плевел. А зерна оседают за длинными скамьями в одинаковых светло-серых балахонах послушников. А потом надевают мантии Квинтулов, Квартулов, Терциелов, Секундулов и, наконец, белые облачения Примулов, высшей ступени посвящения Соль-Эльринского Храма. Вот так-то. Сразу видно, что в духовной сфере приложения интересов и умений престиж побольше, чем в военной, или, скажем, у ученых, или в области изящных искусств, или в другом каком светском роде занятий.