Алексей Корепанов - Авалон Страница 28

— И не только на Земле, — заметил Тангейзер. — У нас, например, тоже ставят, на некоторых кладбищах. Только не деревянные, конечно. Тут похоронен кто-то из экипажа двадцать седьмого?

— Святослав Прохоров, техник, — вспомнил Шерлок. — По буквам подходит, но это может быть и совпадением.

— Сканер показывает, что в земле ничего нет, — вдруг сообщил Спиноза. — В смысле, того, что бывает в могилах.

— В самом деле? — удивился Тангейзер. — Не ошибаешься?

— Сканер исправен, — бесстрастно сказал танк.

Тумберг подергал усики и вопросительно произнес в пространство:

— Кенотаф?

— Что-что? — не понял Тангейзер.

— Символическое надгробие, — пояснил Спиноза. — В память о том, кто умер в другом месте или пропал без вести.

— То есть тут никто не похоронен? — пробормотал постлейтенант. — Но тогда зачем?…

— Я всего лишь предположил, что это кенотаф, — сказал Тумберг. — Это версия, не более того. С таким же успехом я могу предположить, что перед нами условный знак, и буквы «эс» и «пэ» означают местный Северный полюс.

— Или «совместное предприятие», — добавил танк. — Или «спаси-помилуй». Есть такое словосочетание у христиан: «Боже, спаси и помилуй раба твоего грешного…»

В башню быстрым шагом вошел Дарий.

— Почему стоим?

— Вот, посмотри, — кивнул на экран Тангейзер. — То ли какой-то памятный знак, то ли геодезический. Хотя вряд ли к геодезическому знаку цветы будут возлагать.

Силва подошел поближе и некоторое время молча рассматривал изображение на экране.

— В земле останков нет, — сказал Спиноза. — Никого тут не хоронили.

Дарий покивал и медленно произнес, повернувшись к своим спутникам:

— Странно звучит: похороны в загробном мире… Поезжай дальше, Бенедикт, ничего тут трогать не надо.

Он обогнул свое кресло, занятое Тумбергом, и принялся расхаживать по башне, заложив руки за спину. Танк уже выполнил команду, и непонятный холмик с непонятным крестом поплыл к краю экрана и исчез. Дарий остановился и обвел взглядом следователя и постлейтенанта.

— Я тут лежал, прокручивал в голове разговор с… родителями… Каждое слово вспоминал… И вот какую штуку обнаружил… Сначала внимания не обратил, и только теперь пробило… Мама спросила, почему я перестал общаться с Лонкой… Это одна девушка… была у меня… Мы с ней расстались… Но мама никак не могла ее знать! Понимаете, в чем дело? Я с Лонкой познакомился после училища, когда родители уже… когда их уже не было. И как объяснить такую нестыковку?

— Это подтверждает мое предположение о том, что твои собеседники являются порождением твоего же собственного сознания, — сказал Спиноза. — Материализовавшаяся проекция вовне. Как бы отрицательно ты к этому ни относился.

— Такое уже было в каком-то старинном фантастическом романе, — припомнил Тумберг. — Ты надутый как… э-э… Пампа, кажется.

— Как Пелвис, — почти мгновенно поправил танк. — Станислав Лем, земной писатель. А произведение называется «Солярис».

— Точно, — кивнул Шерлок. — Хотя этого Пелвиса героиня знать не могла.

— Прекратите! — прошипел Дарий, зверски скривив лицо. — Не нужно делать из меня идиота!

Он резко, со стуком, откинул кресло у стены, сел, опустил голову и свесил руки с подлокотников. Кровь прихлынула к его щекам, а ноги отбивали дробь.

— Это версия, не более того, — повторил Тумберг то, что сказал совсем недавно Тангейзеру.

Дарий вскинул подбородок и сжал кулаки.

— А мне не нужны версии! Понимаете? Не нужны! И вообще, хватит об этом! Выдвигайте какие угодно версии, но только не вслух! — Он встал и устремился к своему креслу, занятому Шерлоком. — Потрудитесь освободить место командира, господин майор!

Тумберг безропотно поднялся и отошел к стене. Силва плюхнулся в кресло и вцепился в подлокотники.

— Бенедикт, на разговоры не отвлекаться, выполнять задачу! Постлейтенант Диони, следить за курсом! Молча! Посторонним покинуть башню и пройти в бокс!

Шерлок, пожав плечами, медленно вышел за дверь.

И наступила напряженная тишина. Танк катился вперед, Тангейзер с преувеличенным вниманием переводил глаза с экрана на экран, изредка бросая косые взгляды на командира. А Дарий смотрел в пространство перед собой, и лицо его по-прежнему было хмурым.

Так продолжалось минут двадцать, а потом Тангейзер нарушил приказ помалкивать:

— О! Вот и знакомые места!

Силва мгновенно вышел из прострации и сфокусировал взгляд на картинке воздушного разведчика. А она и вправду была знакомой. Пестрая от цветов долина в окружении зеленых холмов… Рощица у озера, в котором отражалось небо, и посредине озера — зеленый островок… Ручей с мостиком… Пригорок, и два дома на нем, причудливые, словно из сказки, с разными архитектурными прибамбасами…

Место, недавно бывшее подпространственным карманом, в котором коротал свой век Хорригор.

Но это было далеко не все. На резных перилах просторного крыльца висела мокрая серая хламида, майка, шорты и трусы — все тоже мокрое, а в сторонке стояли светлые бегунцы. Это был тот дом, где танкисты и следователь Тумберг уже однажды побывали. Еще на крыльце имелась недопитая бутылка, явно не с соком, который производили предприятия Троллора Дикинсона, и тарелка с остатками какой-то закуски. Без вилки или ложки. Бутылка соседствовала с вынесенным из дома креслом с изогнутой спинкой и широкими подлокотниками в виде звериных лап. А в кресле, развалившись, то ли дремал, то ли спал голый груйк Станис Дасаль по прозвищу Умелец.

— Видно, в озеро шлепнулся, как наш сыщик, — сказал Дарий.

— А спиртное осталось после нашей пирушки, — добавил Тангейзер и восхищенно цокнул языком. — Вот молодец этот груйк, быстро сориентировался!

Силва включил микрофон на пульте.

— Господин Тумберг, прошу вернуться в башню. Тут неподалеку ваш грабитель загорает. Нас он вроде бы не видит.

Кажется, не успел еще стихнуть последний звук его слов, как Шерлок уже появился в двери.

— С ума сойти… — пораженно пробормотал он, подскочив к экрану. — По-моему, выбрось этого типа в открытый космос, он и там сумеет неплохо устроиться. Не удивлюсь, если он уже воспользовался здешним преобразователем. Дарий, подъезжайте тихонько, пожалуйста… чтобы не спугнуть. А то он и отсюда сумеет найти выход.

— Не беспокойтесь, Шерлок, теперь не уйдет, — заверил следователя Силва, забыв о своем плохом настроении. — Сейчас придумаем, как лучше его сцапать.

Судя по всему, с возникшей натянутостью в отношениях было покончено.

Танк среагировал на потеплевшую атмосферу и подал голос:

— Через сотню метров я смогу накрыть его силовым полем, без шума и пыли.

— Давай, Бенедикт, — одобрил это предложение Дарий.

Но про себя отметил, что бронеход нарушил приказ не отвлекаться на разговоры. А такое неповиновение, то есть умышленное неисполнение распоряжения командира, могло далеко зайти.

Танк сбавил ход и буквально на цыпочках подкрался к маленькому поселку. Двигатель его работал едва слышно, но груйк, даже пребывая в состоянии алкогольного опьянения, все-таки почуял неладное. Он вздрогнул, словно получил подзатыльник, и резко поднял голову. На экране, с увеличением, хорошо были видны его мутноватые глаза. Они моментально расширились, когда Умелец узрел неподалеку от себя розовую громаду супертанка. Вряд ли он подумал, что допился до розовых слонов — и доза была не та, да и бронеход серии «Мамонт» ему уже не только приходилось видеть, но и ездить на нем на Можае. Быстро сообразив, что это не мираж и не галлюцинация, Дасаль вскочил на ноги, так что кресло отъехало назад, и перемахнул через перила крыльца. Успев буквально на лету схватить с них еще не просохшие трусы. Приземлился в траву, перекувыркнулся, поднялся и, не оборачиваясь, бросился наутек. Не прошло и двух секунд, как он скрылся за углом дома.

— А парень в неплохой форме, — одобрительно сказал Тангейзер. — И это спросонок, после бухла…

— Адреналинчик ударил, — заметил Дарий. — При стрессе можно еще и не такое вытворять. Ох и не хочется парню за решетку.

— Никто не отменял крылатое латинское выражение: «Вор должен сидеть в тюрьме!» — отчеканил Шерлок. — Должен! Понимаете?

— Очень правильное выражение, — кивнул Силва. — Сестра, включи телевизор погром… тьфу ты, стрелять-попадать! Бенедикт, взлетай и тормози этого бегуна, а то ведь запыхается, да и яйца застудить может.

— Слушаюсь, Дар.

Бронеход плавно поднялся в воздух по вертикали и перелетел через дом, чуть не задев гусеницами самую высокую башенку с тонким золотистым шпилем. Голый Дасаль, продолжая сжимать в руке трусы, мчался к лесу, то и дело оглядываясь. Танк ускорился, без труда сократил дистанцию и, судя по всему, накрыл груйка силовым полем, словно бабочку сачком. Потому что Умелец вдруг резко остановился, продолжая вовсю работать руками и ногами — и его откинуло назад. Он упал на спину, сразу все понял и больше не делал попыток куда-то бежать. Не вставая, кое-как натянул трусы, сел, сложил руки на поднятых коленях и через плечо посмотрел на танк.