Игра на выживание (СИ) - "Алексс" Страница 28

- Тебе тоже не спится? - нарушил тишину негромкий голос Адама, прозвучавший из темноты.

Вздрогнув от неожиданности, Элина попыталась что-нибудь разглядеть в сумраке, но безрезультатно. В следующую секунду она увидела светлое, сильно вытянутое овальное пятно у своих ног.

- Иди сюда, - произнёс голос, - вместе покурим.

Пока девушка шла по лунной дорожке, которую ей организовал Адам, зрение адаптировалось к скудному освещению, исходившему от ночного неба, густо усеянного звёздами. Прямо перед ней на пластиковом шезлонге, чуть сгорбив спину и вытянув ноги, сидел мужчина в спортивных штанах и рубашке с длинными рукавами. В одной руке он держал дымящуюся сигарету, а в другой фонарик. Когда Элина подошла ближе, Адам чуть подвинулся, освобождая девушке место.

- Фонарик ещё нужен? - участливо спросил он.

- Выключай! - ответила Элина. - Темнота - друг молодёжи!

- Сегодня безлунная ночь, - сообщил Адам, - ветра совсем нет, но немного прохладно...

Элина достала из пачки сигарету, поднесла ко рту, и в следующий момент перед её лицом возникло пламя зажигалки. Прикурив, она сказала:

- Спасибо, Адам.

- Тебе, наверное, холодно, - произнёс он негромко, - давай я принесу из дома что-нибудь тёплое?

- Не нужно, - ответила девушка, и после небольшой паузы добавила: - Лучше, обними меня.

Сидящий рядом мужчина ничего не ответил. Элина уже собралась повторить свою просьбу, но не успела, почувствовав движение рядом с собой, а затем, широкую ладонь на своей талии - мягкую и тёплую. Не говоря ни слова, она тоже обняла Адама, и прижалась к нему крепче. Так стало заметно теплее.

Какое-то время они сидели молча, периодически выпуская в воздух облачка дыма. Первой закончилась сигарета Адама. Он затушил её в пепельнице и сказал:

- Пойду, ещё раз попытаюсь уснуть.

- Ты куда-то торопишься? - спросила Элина.

- Нет, но...

- Тогда, посиди со мной, - негромко произнесла она, чувствуя, что уже почти готова расплакаться как маленькая девочка, если прямо сейчас останется в темноте и одиночестве.

Адам ничего не ответил и продолжил сидеть. Сигарета закончилась. Потушив её о пепельницу, освободившейся рукой Элина нащупала широкую ладонь на своей талии, и прикрыла её своей. Она несколько раз шумно вдохнула носом ночной воздух, затем положила голову на плечо мужчине, уткнувшись носом в воротник его рубашки.

И вдруг она ощутила запах из детства, который всегда означал лишь одно - папа вернулся из рейса. Момент детского счастья обычно длился недолго, ведь после того, как отец хватал её своими огромными ручищами, целовал в лоб и прижимался колючей щетиной к нежной коже на щеке девочки, мама сразу отправляла его в ванную, чтобы тот смыл с себя "пыль дорог". Его одежда столь же незамедлительно отправлялась в стиральную машину. Через полчаса отец был чисто выбрит и источал запах самого обычного мыла и шампуня.

Даже на секунду представить, что кому-то может понравиться тяжёлый аромат солярки и машинного масла, Элина не могла ни при каких обстоятельствах. Скажи ей кто-то нечто подобное, она сразу бы усомнилась в его умственных способностях. Но здесь было нечто иное - этот едва уловимый запах играл роль волшебной палочки, при взмахе которой Элина начинала ощущать настоящее блаженство.

Так и сейчас, радостное ощущение возникло буквально ниоткуда, тут же стремясь раствориться бесследно, но девушка вновь втягивала носом этот чарующий запах, и волшебство продолжалось.

- Пообещай, что исполнишь мою просьбу, - сказала она негромко. - Всего одну.

- Какую? - спросил Адам.

- Просто пообещай, - произнесла Элина заметно тише, но чуть более требовательно.

Адам молчал, чувствуя неловкость. Рядом сидела обворожительная молодая девушка и разговаривала с ним так, словно они ровесники, давние друзья, или даже очень близкие люди. Продолжая держать Элину за талию, он вообще не чувствовал тонкого шёлка, будто бы касался её кожи. Возникло уже позабытое чувство близости с женщиной, заставляющее чаще биться сердце и побуждающее, если и не совершать глупости, то хотя бы, задуматься о чём-то подобном.

Последний раз они с женой занимались сексом более десяти лет назад. Через год или полтора после того, как у Моники врачи обнаружили серьёзные проблемы с гинекологией. Уже будучи очень взрослыми людьми, родившими и вырастившими двух прелестных детей, их отношение к сексу стало более прагматичным и рациональным, нежели в юности, когда стремящиеся на волю гормоны заставляют совершать поступки, о которых потом вспоминаешь с застенчивой улыбкой на лице. Позже, когда курс лечения закончился, они снова попробовали, но результат оказался совсем не таким, как ожидалось. Адам подозревал, что во время секса Моника испытывает болезненные ощущения, что она категорически отрицала. Любящая жена готова была многим жертвовать, чтобы её мужчина достиг состояния, которое она всегда ставила себе в заслугу. Вскоре они прекратили всякие попытки возобновить половую жизнь, заменив её особой чуткостью друг к другу, не раз замеченную у более пожилых пар.

Когда они были ещё достаточно молоды, Моника поведала своему симпатичному избраннику наиболее простой рецепт семейного счастья, который формулировался так: Деньги-Секс-Взаимопонимание. Причём, каждый из компонентов этой формулы считался ничуть не менее важным, чем другие.

Следуя этому простому правилу, Адам с Моникой много работали и разумно относились к тратам, поэтому задолго до наступления пенсии обеспечили себе безбедное существование, имея всё необходимое, что обычно требуется для нормальной жизни. Работу старались органично сочетать с отдыхом, и за эти годы успели побывать в разных странах, устраивая себе и детям каникулы даже чаще, чем пару раз в году. Соответственно, взаимопонимания в семье хватало с лихвой. Так получилось, что проблемы с сексом возникли именно в том возрасте, когда его роль для большинства семейных пар уже не имеет первостепенного значения, поэтому даже полный отказ от него уже никак не мог повлиять на чувство глубокой привязанности. Они продолжали любить друг друга, независимо от жизненных обстоятельств.

Особое место занимали воспоминания, связанные с событиями тех лет, когда Юлия выросла, превратившись в очаровательную барышню с уже оформившимися женскими прелестями. Конечно, для отца она, как и прежде, оставалась любимой дочкой, не вызывающей ничего кроме родительской гордости и умиления. Но её подруги представляли серьёзную опасность для зрелого мужчины, знавшего толк в женской красоте и способного оценить ту гармонию форм, которая в этом возрасте нередко достигает своего расцвета. К счастью, Адам тоже когда-то был молодым, и хорошо представлял истинные помыслы юных Лолит, строящих ему глазки. Чтобы раз и навсегда охладить пыл особо настойчивых девиц, в качестве верного союзника он использовал родную дочь, которая вполне эффективно отшивала коварных соблазнительниц от собственного отца. Маму в такие подробности не посвящали, исключительно для того, чтобы не давать повода для возникновения мыслей, не имевших к реальности никакого отношения. И это был далеко не единственный секрет между дочкой и отцом. Почему-то именно ему Юлия могла рассказать то, что от мамы предпочитала скрыть. В отличие от Янека, считавшего обсуждение своих житейских трудностей с родителями абсолютно нормальным явлением.

Узнав о проблемах родителей в постели, уже будучи замужней женщиной и живя в Германии, дочь решила вмешаться, чтобы как-то им помочь. Особенно она переживала за отца, искренне считая, что отсутствие половой жизни у мужчины в зрелом возрасте неминуемо приводит к возникновению простатита. Сначала она поговорила с матерью, убедив её, что отцу необходим секс, даже если для этого придётся воспользоваться чужими услугами. Моника не возражала, но при одном условии - чтобы никто об этом не знал, даже она сама. Затем последовал разговор с отцом. Юлия долго ходила вокруг да около, прежде чем смогла в деликатной форме сообщить о достигнутом с матерью соглашении. Такого рода хлопоты собственной дочери вызвали у Адама улыбку. Он ответил ей, что нет никаких оснований для волнений за его мужское здоровье.