Самый Красивый Гном - Харитон Байконурович Мамбурин Страница 28

— Кид, мне кажется, ты нарываешься… — с отлично различимой угрозой протянул Захар, на глазах преображающийся из вялого и похмельного эльфа в настоящего, да ещё и разъяренного Капитана. Выглядел он более чем внушительно, несмотря на внешний вид помятого прибалта, решившего покрасить волосы в черный цвет. Ярко-синие глаза эльфа щурились, а руки пауками забегали по поясу, явно пытаясь найти там оружие.

— У тебя там парочка пассажиров, — хрипло выдохнул я, — Оба мне известны. Могут быть проблемы.

— Ты лишь пару дней в Хюгге пробыл, мелкий, — вздёрнул брови Диртхавен, сгребая свои пистолеты с пола, — Что у тебя с ними?

— Один пытался меня ограбить в своей же лавке. Может с перепугу пальнуть, думая, что буду мстить, — высказал гипотезу я, — А вторую… ну, у нас с ней сложная история.

— Мне как-то плевать, — пожал плечами прибалто-эльф, вешая себе на пояс изукрашенную абордажную саблю: — Вали отсюда. Вы все заплатили, так что теперь можете друг друга поубивать к Владыке Морей. А уж если они тебя грохнут, изверг мелкий, то я им ещё и спасибо скажу. Выметайся!

Мысль о новом круге общения с Суматохой, прилепившейся к печально известному мне Арктуру, да ещё и посреди океана, не вызывала ни малейшего восторга. Это чудовище и так обязательно что-нибудь устроит, но я предпочту дождаться момента, когда её будут топить, в сторонке и безопасности. Я вынул из кармана купюру в 50 марок, демонстрируя капитану.

— Поможешь мне остаться неузнанным — и она твоя. Сам вчера хвастался, что умеешь маскироваться.

Захар действительно имел множество талантов, среди которых не последнее место занимал его чрезвычайно бодрый и злой до приключений дар ходока. Дабы иметь возможность опошлять новых красавиц или навещать старых, ему пришлось овладеть искусством косметической маскировки лица, чем я и планировал воспользоваться.

— Твои очки ничем не замаскируешь, кид, — через губу ответил мне финансово заинтересованный эльф, буквально пролюбивший вчера всю свою наличку.

— Я сниму.

На эту мою фразу Захар Лоон Диртхавен изволил хищно ухмыльнуться и потащить из ножен кинжал.

Через десять минут меня было не узнать, но радоваться этому не приходилось. Похмельный эльф, продолжающий испытывать на себе всю мощь «чайного виски», решил проблему с моей внешностью радикально — он тупо обрил мне всё, включая и брови и ресницы, а затем чуть ли не пинком выставил из своего жилища. Ладно хоть дал несколько секунд посмотреть в зеркало. Оттуда на меня смотрел совершенно незнакомый тип с правильными чертами лица, римским носом, тяжелой нижней челюстью и… прищуренными глазами. Отлично. Если щуриться, то ярко-голубые прожилки на темно-синем фоне радужки практически не видны. Одежда новая, оружие новое, Аргумент… отправляется в мешок, пустая револьверная гильза суется в пятку левого сапога для хромоты, зад ловко уворачивается от пинка… и вот, здравствуй море!

Ковыляя по палубе здоровенного фрегата, я вспоминал ночную матерную лекцию морского эльфа. Парусные корабли на Кендре цвели и пахли, получив новую жизнь из-за принесенной драконами магии. Даже совершенно неопытный в морских делах я без труда мог заметить ту скорость, с которой «Молниеносный» пёр вперед. Именно пёр, иначе это могучее движение назвать было сложно. Корабль летел по волнам так, как могла бы лететь легкая яхта какого-нибудь земного олигарха, который, отдав приказ поднять паруса с запущенным движком, ещё и своим холеным пальчиком врубил этим самым движкам закись мазута. При этом здоровенный фрегат, лишь каким-то произволом и попустительством местных богов считающийся контрабандистским судёнышком, почти не скрипел, несмотря на мощную нагрузку.

Магия. Технологии. Две стороны жизни Кендры, между которыми шла безусловная вражда, обусловленная очень простым мотивом — политика. Развитые индустриальные страны, по исторически сложившимся традициям, мирно эксплуатировали и грабили страны не очень развитые, подкрепляя своё право автоматическим оружием, артиллерией и легкими бомбардировками. После Полёта Драконов шанс появления дара мага даже у самого занюханного охотника в джунглях или прериях стал отличаться от нуля, а вот ума, чтобы жахнуть сырой силой или примитивным заклятием, вымоленным у своего божка, много не требовалось.

А когда у тебя на артиллерийском крейсере внезапно умирает в муках вымуштрованная профессиональная команда, которую не вдруг и заменишь, да ещё и от рук грязных варваров — это очень больно и обидно. В цивилизованных местах магия быстро стала государственной прерогативой с обязательным приведением к присяге всех пользователей — свободные люди, оперирующие неустановленным объемом силы, не были нужны никому. Лидеры технического прогресса вовсю старались загнать «дикарей» назад под шконку, те успешно огрызались — шел обычный процесс стабилизации. Мощь индустриального общества против личного могущества случайного разумного.

«Молниеносный» был воплощенным в эльфийском дереве примером магии Кендры — быстрый, неприхотливый, совершенно не зависящий от топлива, он мог похвастать сверхъестественной крепостью корпуса, а также чрезвычайно злыми алхимическими начинками ядер своих пушек, лишь казавшихся примитивными. Разумеется, что несмотря на всю мощь магии, контрабандист не мог вести прицельный огонь на расстоянии в несколько километров, зато мог на короткое время сильно ускориться, стать куда маневреннее и, непрерывно уклоняясь, подойти на расстояние залпа к любому немагическому противнику. Потом говорила алхимия. Один залп — и даже современный броненосец выходил из игры, а то и шёл на дно.

Уверения капитана звучали дико… но я верил. Слишком уж он небрежно и точно описывал ночью, что случается с кораблем, когда в его борт или палубу врезается волшебное ядро. Нагревающая часть смеси вступает в реакцию с охлаждающей, море раскаленного пара, вкрутую сваренная часть команды из тех, кто не успели спрятаться… брр…

На матросящих вокруг эльфов я внимание не обращал, что было совершенно взаимно. Одинаковые яркоглазые «прибалты» отличались друг от друга лишь цветом волос и глаз. Загорелые почти до черноты, они шуршали по своим матросским делам с серьезными лицами, прямо как будто находились на службе в императорском флоте. Если бы ещё и «леди Эскильда» последовала их примеру, но нет, при виде хромающего меня, она выпустила из своих объятий продолжающего тошнить Арктурчика, тут же запорхав в моем направлении.

— О! Вы тоже пассажир? Как приятно! Мы слышали, как вы с капитаном ночью стреляли! Так захватывающе! Давайте знакомиться! Я — леди Хильда тир Укланд из Зейрхолла! — тут же закурлыкала она, вгоняя меня в моментальное тихо бешенство одним только видом своих безумных глаз.

— Черен стервень! Нихт говоритен! Шляйтен до лесу унд дайтен дуба! — вырвалось у меня на чистом… ну ладно, не очень чистом русском. Почти рефлекторно. На что-то более вменяемое рассчитывать по причине похмелья не получалось никак.

— Что?! — заморгала тощая жердь, — Вы не знаете дросик?! Позвольте, но