Алексей Живой - Империя: Спартанец Страница 28

В этот момент другой илот, помоложе, налетел откуда-то сбоку и, размахнувшись, ударил Тараса дубиной по ноге. В последний момент Тарас убрал ногу, но дубина все же задела его по голени, вызвав дикую боль. Застонав, он тоже рухнул на землю. Новый удар пришелся рядом с его плечом, к счастью по камню, а третьего не последовало. Из темноты неожиданно возник Эгор и, подскочив к илоту, пырнул его ножом, а потом сразу же схватился со следующим.

Получив короткую передышку, Тарас быстро окинул поле боя, увидев, как дерутся остальные спартанцы.

Эгор, избежав удара мотыги, подрезал руку нападавшему. Архелон прыгал, уклоняясь сразу от трех илотов, отогнавших его к оврагу. А Книд уже успел поразить своего противника, — бородатого мужика примерно сорока лет, — вогнав ему кинжал под самое сердце. Плидистрат, лишенный оружия ударом палки, боролся на земле со своим противником, тоже не из самых слабых. В общем, засада спартанцев была почти смята, а если учесть, что илоты ненавидели своих хозяев лютой ненавистью, то бой шел не на жизнь, а на смерть.

Жители этой деревни ничем не походили на тех, кого Тарас успел повидать в горах. Поняв, что их просто вырежут, как свиней, местные илоты взбунтовались, в ярости решив уничтожить всех, кто встанет у них на пути. В этом Тарас тотчас убедился. Попытавшись встать, он внезапно ощутил на своей шее железные пальцы крестьянина, поверженного им на землю мгновением раньше. Тот был вдвое сильнее спецназовца и массивней. Он стал душить спартанца, и боец, уже жадно хватавший ртом воздух, мгновенно ощутил себя на тренировке по излечению от страха смерти. Только на этот раз удушение могло закончиться настоящей смертью. А умирать ему, не успев разобраться в этом мире, совсем не хотелось.

По счастью, Тарас, даже упав на землю, не выронил свой кинжал. И теперь резким движением всадил его под ребро илоту, потом еще и еще раз, пока хватка мужика не ослабла и тот не остался лежать на нем мертвой тушей, от которой несло козлятиной.

Со всех сторон из темноты слышались крики и вопли ярости. Оттолкнув в сторону окровавленное тело раба, измазавшего его гиматий, Тарас вскочил и бросился на помощь своим, пытаясь рассмотреть их среди общей смертельной круговерти. Ближе всех был Архелон, расправившийся с одним илотом, и бившийся с двумя оставшимися. Не раздумывая, — работали уже только рефлексы, — Тарас подскочил к месту схватки и всадил кинжал в грудь илоту. Это оказался молодой парень. Тот охнул и, согнувшись, упал под ноги Тарасу.

— Спасибо, Гисандр, — крикнул Архелон, уклоняясь от очередного удара илота с безумными глазами, вращавшего над головой своей мотыгой, и, прыгнув вперед, воткнул ему под сердце нож. Бородатый илот выронил свое оружие и, опустив руки, сделал шаг назад.

Архелон выдернул окровавленный кинжал из груди противника, тоже отпрыгнув от него на метр. Илот постоял так несколько мгновений, а потом рухнул навзничь, скатившись в овраг. Рядом на глазах Тараса, Плидистрат с Эгором закололи своих противников. И теперь перевес был уже на стороне молодых спартанцев, которым удалось умертвить большую часть атаковавших илотов. Оставшиеся трое, поняв свое поражение, бросились в лес, куда уже сбежали женщины и дети, давно прорвав заслон из молодых спартанцев.

Тарас обвел взглядом поле боя, усеянное трупами многих людей, и жестом остановил желавших бросится в погоню.

— Не преследовать! — крикнул он твердо и добавил, уловив их едва сдерживаемую ярость: — Они далеко не уйдут. Надо разыскать Деметрия.

Спартанцы подчинились.

Глава девятая

Первым делом, когда развилка дорог опустела, Тарас приказал всем собраться вместе и пересчитать потери. Больше всего их оказалось среди молодых. Прорываясь, обезумевшие женщины забросали камнями одного молодого спартиата, а подоспевшие мужчины добили его мотыгами. Не считая того, которому раскроили череп прямо на глазах Тараса. Среди «взрослых» спартанцев убитых не было. У Тараса болела нога и першило в горле, Архелон повредил плечо. Остальные тоже не обошлись без ушибов, но все были живы.

Остановившись рядом с зеленым пацаном, которому раскололи череп мотыгой, Тарас спросил, подозвав Ореста:

— Как его звали?

— Пролит, — проговорил пацан, которому илоты в драке повредили плечо.

Орест стоял, потрясенный такой жестокой схваткой, в которой погибли сразу двое его товарищей. Видно, такое случилось с ним впервые. Да и другие спартиаты, судя по тому, что читалось у них на лицах, были удивлены столь серьезным сопротивлением илотов. Впрочем, как показалось Тарасу, это было лишь редкое отклонение от нормы. И они были полны решимости восстановить «справедливость». Вернуть баранов в стойло.

— А этого как? — продолжал допрашивать Ореста командир отряда, вложив кинжал в ножны и разглядывая второго мертвеца, так изрубленного мотыгами, что тело его больше напоминало окровавленный мешок с костями, даже в темноте.

— Это Никий, — ответил погрустневший кифаред, едва не шмыгая носом, — мой друг и родня.

— Ясно, двоих недосчитались, — вздохнул Тарас и, подняв взгляд на полыхавшие вдалеке дома, громко приказал: — Плидистрат и Орест, остаетесь здесь с молодыми до нашего возвращения. Охраняйте тела. А мы идем в деревню.

Переступая через множество трупов, в том числе женских, усеявших развилку дорог, Тарас в сопровождении Эгора, Арея и Книда направился в деревню быстрым шагом. Он шел теперь прямо по дороге, не таясь. Если кто и остался здесь, то теперь он должен был бояться встречи со спартанцами. Обогнув несколько холмов, они наткнулись на труп молодой женщины, лежавший посреди дороги. Уже не обращая на такие «мелочи» внимания, Тарас со спутниками проследовал дальше и вскоре вышел к пожарищу. Огнем были охвачены уже целых пять домов.

У одного из них он заметил спокойно стоявшие фигуры. Это был Деметрий с товарищами, которые избивали привязанного к дереву илота. Рядом, к соседнему дереву, был привязан второй. Молодежь развлекалась, поджигая оставшиеся дома.

— Говори, кто из вас призывал не подчиняться царям Спарты? — донеслось до Тараса, когда он приблизился достаточно, чтобы слышать разговор. — Ты или твой сын?

Илот молчал. Это был старик, во взгляде которого читалась обреченность и упорство идти до конца.

— Ну? — напомнил Деметрий о своем присутствии, ударив его кулаком в живот.

Стрик застонал.

— Сейчас ты мне все расскажешь, — прошипел Деметрий и подхватил головню из огня. Затем осторожно, чтобы старик ощутил жар углей, приблизил ее к лицу пленника так, что начала тлеть его борода. Старик задергался, пытаясь отстранить лицо, но Деметрий, усмехаясь, медленно приближал головню к его глазам.