Игорь Власов - Исход Страница 28

Когда Гунн-Терру сказали, что жена Верховного Хранителя родила девочку, он понял, что пришло его время. Дранг-Терр со своими людьми, отслужив отведенный судьбой срок, должен был покинуть супругу Хранителя. На смену ему заступал Гунн-Терр, чтобы принести клятву верности теперь уже новорожденной.

Нельзя сказать, что он испытал чувство радости от столь почетной обязанности. Напротив, Гунн-Терр был прирожденным воином. Его стихией были походы, а кровь по настоящему закипала только на поле брани в открытом столкновении лицом к лицу с неприятелем. Но жребий пал на его семью, когда он только появился на свет.

Гунн-Терр родился третьим по счету мальчиком, и, по давно заведенному обычаю, именно он должен был взять на себя исполнение обета. Когда ему исполнилось семь лет, его отдали на обучение Мастерам. Пять лет он провел вдали от родных и друзей. Когда он был полностью готов принять ношу Долга, его отпустили назад.

Возможно, глубоко в душе Гунн-Терр надеялся, что, как и его братья, проведет свою жизнь, охраняя железные рудники, а если выпадет удача, то отправится в поход на степняков, где стяжает себе славу великого воина и погибнет с мечом в руке. Но судьба распорядилась иначе, супруга Верховного разродилась, на свет появилась маленькая Клео, и жизнь Гунн-Терра круто изменилась.

Предсказание Норы, которое знали во всех землях от Белых скал до самых отдаленных пастбищ степняков, было совершенно правдиво. Насколько может быть правдива история, передаваемая в течение стольких лет из уст в уста. Но было еще и продолжение этого предания, известное ограниченному числу людей. Точнее, существовала еще одна часть предсказания. Но чтобы ее понять, надо было родиться альваром. Краеугольным камнем воспитания у альваров лежал Изначальный Неискупленный Долг. Древнее проклятие их рода. Искупить Изначальный Долг было заветной мечтой каждого мальчишки и убеленного сединой ветерана. Такой поступок затмил бы все ратные подвиги, когда-либо совершенные альварами на полях сражений. Но за давностью лет было утеряно само знание о Долге.

Поговаривали, что у Мастеров сохранились какие-то записи, но Гунн-Терр, прожив у них без малого пять лет, ни о чем подобном не слышал. Альвары были закрытым народом и даже между собой говорить, а тем более обсуждать Неискупленный Долг, считали постыдным. Вся жизнь воина-альвара была подчинена стремлению если не отдать Великий Долг, то хотя бы уменьшить его. А, как известно, лучшим способом это сделать во все времена считалась смерть на поле брани.

Последняя часть предсказания Норы звучала примерно так: «…и третьим по счету рожденный в семье мальчик станет Избранным. Он последует за дочерью Хильдов и сможет замкнуть Круг. Тогда настанет День Искупления».

Гунн-Терр с раздражением отбросил от себя надоевший меч. Тот со звоном покатился по каменному полу. Альвар, спохватившись, поспешил подобрать его и убрал в ножны. Ему стало стыдно. Хорошо, что никто не видел этого проявления его минутной слабости.

Три дня назад он послал донесение в Анклав Мастеров. В нем Гунн-Терр подробно сообщал о с каждым днем ухудшающейся обстановке в Великом Городе. Исход, прорыв за Быструю Воду неведанных лесных тварей, всеобщая паника, царившая на дорогах. Помимо прочего, агентурные источники сообщали, что под видом мирных землепашцев в Срединные земли проникают вооруженные степняки, а вдоль границ кочуют их многочисленные орды. Хотя в это время года делать им там было совершенно нечего. В конце донесения он просил согласовать возможность, в случае дальнейшего ухудшения обстановки, перевезти Клео в его родовой дом на Белых скалах. Гунн-Терр накануне обсуждал этот вопрос с Верховным и также высказал ему свои опасения. Тот, как ни странно, без колебаний дал ему на это свое добро.

Сегодня с утра он получил ответ. Гунн-Терр был воином. Поэтому ответ его озадачил. Да что там, просто выбил его из колеи. Все было странным. Прибыл не простой посыльный, а личный нарочный Магистров. Гунн-Терр видел его до этого только один раз, но хорошо запомнил. Коротко поклонившись и предъявив Знак Мастеров, тем самым подчеркивая официальность визита, тот объявил, что привез послание на словах, чем еще больше насторожил альвара.

У него была прекрасная память, и он мог, при желании, воспроизвести сказанное дословно, тем более что послание состояло всего из нескольких фраз.

Ему, Гунн-Терру, напоминали об Изначальном Неискупленном Долге и при принятии решения относительно Клео из рода Хильдов советовали прислушаться к своему сердцу. Ни больше ни меньше. Гунн-Терр всю жизнь исполнял и отдавал приказы. Здесь же ему никто ничего не приказывал, а советовали! Причем советовали прислушаться к своему сердцу! Гунн-Терр не был уверен, что оно у него вообще есть. А что касается слов о Долге, так не найдется ни одного альвара, который бы о нем не помнил.

В дверь тихо постучали, и, прежде чем они распахнулись, Гунн-Терр отчетливо понял, кого он сейчас увидит.

Вода была мутная. Обильно пролившись в Белых скалах, Небесный Предвестник смыл с них тонны мусора и грязи. Плыть было тяжело. Ник не ожидал, что течение реки будет таким стремительным. Вдобавок ко всему, по самой кромке воды стелился густой туман. Видимость была практически нулевая. Один раз он чуть не угодил под откуда ни возьмись выплывшее на него из белесого марева дерево. Ник вовремя успел поднырнуть под него, чуть было не запутавшись в его раскидистых ветвях. Приходилось плыть осторожно, высматривая в редких разрывах тумана очередную опасность.

Совсем рядом проплыла покрытая соломой крыша, видно, сорванная мутным потоком или порывом ветра с чьего-то дома. На ней сиротливо сидела мокрая от лап до ушей собака. Заметив его, она тут же вскочила и призывно залаяла. В ответ Ник только помахал ей рукой. Сейчас он ничем не мог ей помочь. Словно поняв это, пес несколько раз пролаял и вновь улегся, свернувшись калачиком.

Поначалу Ник боролся с течением, но потом, рассудив, что ничего страшного не будет, если его и отнесет вниз на несколько километров, поплыл по касательной. Так он сбережет силы, а потом бегом наверстает упущенное время.

Наконец впереди показались огни. На противоположном берегу жгли костры. Ближе к берегу туман начал рассеиваться. Впереди, чуть ниже по течению, река делала небольшой изгиб, образуя естественную лагуну. Решив, что там будет легче выбраться на сушу, Ник сильнее заработал руками. Только подплыв к берегу, он понял, что ошибся. Мелководье было все завалено прибитым течением мусором. Плыть еще ниже в поисках более удобного выхода ему не хотелось. Да и, скорее всего, точно так же обстояло дело на всем протяжении русла реки.