Владимир Марышев - Полет валькирий Страница 29

Кэнби теребил значок у себя на груди.

— Ну, так что же ты еще хочешь мне сказать? Наверное, поблагодарить за науку?

Родриго устремил на него ненавидящий взгляд снизу вверх.

— Сволочь, — пробормотал он. — Проклятая сволочь!

Лицо Кэнби окаменело.

— Вот как? — Он поднял правый кулак и стал рассматривать костяшки пальцев. — Это уже серьезно. Насколько я понимаю, ты осмелился бросить мне вызов. Видишь ли, сынок, у здешней жизни очень простые законы. Никогда не надо рыпаться до тех пор, пока у тебя не отрастут зубки. По крайней мере первые два года. Ну а если кому-то кажется, что он уже стал супергероем и вполне созрел для серьезных разборок… Что ж, такое допускается. Только сначала надо доказать, что ты действительно можешь кому-то здесь предъявлять свои права. Ну-ка, встань!

Родриго с трудом поднялся. Его шатало.

— Подожди меня здесь, — бросил Кэнби и вышел. Минуты через полторы он вернулся в сопровождении двух других сержантов. Оглядев Родриго с головы до ног, один из них презрительно хмыкнул, а другой даже плюнул с досады: вот, мол, отвлекли от важного дела, привели посмотреть на какого-то молокососа.

— Слушай внимательно, парень, — сказал Кэнби. — Вызов нельзя игнорировать, даже если он поступил от родного папы. Так что сейчас между нами будет поединок. Честный поединок, по всем правилам десантной науки. Вот эти ребята проследят за тем, чтобы не было никаких нарушений.

Сержанты осклабились. Происходящее явно их забавляло.

— Побьешь меня, — продолжал Кэнби, — можешь качать права. Ограниченные, конечно. По крайней мере среди своих будешь ходить королем. А не побьешь… Тогда станешь последней шестеркой. Лично об этом позабочусь. Каждый должен знать свое место, не так ли? Ну что, идет?

Родриго помертвел. Кэнби измочалит его, это совершенно ясно. Сначала будет куражиться, уворачиваться от ударов, не нанося ответных. И лишь потом, когда игра ему надоест, он на глазах сержантов, держащихся за животы от смеха, начнет его бить. Жестоко, профессионально, стремясь причинить как можно больше боли. А потом, когда Родриго свалится, вытрет об его щеку подошву своего ботинка. Как о падаль. Ему уже доводилось видеть подобные сцены.

Он попытался припомнить боевые приемы, которыми, даже по словам скупого на похвалы Эрикссона, владел почти в совершенстве. Бесполезно! Жестокосердные экспериментаторы убрали из памяти практически все, что относилось к «рукопашке». Видно, им очень хотелось посмотреть, отважится ли вступить в поединок кобра, лишенная ядовитых зубов.

— Так как? — вновь спросил Кэнби.

И тут в сознании Родриго всплыли последующие события. Он так и будет стоять, не решаясь вступить в бой с этой прекрасно отлаженной, привыкшей побеждать, живой машиной, пока Кэнби не скажет: «Дерьмо ты, парень, дерьмом и останешься». И он облапит его лицо ладонью и оттолкнет прочь, как паршивого щенка, а потом один из сержантов подойдет и ударит Родриго ногой в живот, и тот согнется от невыносимой боли, а другой сержант возьмет его за шиворот, швырнет в ближайшее душевое отделение и включит воду, и они все трое будут ржать, глядя, как он стоит под хлещущими со всех сторон струями и не решается выйти, чтобы не попасть под удары тяжелых ботинок.

Родриго опустил голову. «Нет! — истерически завизжал кто-то у него внутри. — Это не может повториться! Нет!»

— Я жду, — угрожающе произнес Кэнби и сдунул с запястья несуществующую пылинку.

И вдруг Родриго понял: экспериментаторам ни в коем случае не нужно, чтобы он поступил точно так же, как тринадцать лет назад. Какой смысл ставить опыт, если результат заранее известен? Нет, инопланетяне дали ему возможность кое-что подправить в своей судьбе. И в самом деле, совсем необязательно стоять этаким деревянным болванчиком, покорно дожидаясь расправы! Можно попытаться завязать с Кэнби разговор в смутной надежде вызвать к себе уважение и заставить сержанта отказаться от своего замысла. Можно просто повернуться и убежать. Можно… Какие еще варианты у него в запасе? Не дано только одного: вспомнить давным-давно освоенные приемы, восстановить мощь накачанного на тренажерах тела. Увы, сейчас он всего лишь семнадцатилетний сопляк. Можно, конечно, дать сержанту в морду — по-простому, без хитростей. Но этот удар дорого обойдется Родриго: если в прошлой жизни Кэнби просто оттолкнул его, то теперь изобьет до полусмерти. Что же выбрать? Что?!

Кэнби развел руками, что должно было означать: «Твое время истекло, парень!» — и подошел поближе.

«Сейчас, — подумал Родриго. — Сейчас».

И изо всей силы ударил сержанта в лицо. Кэнби, у которого и в мыслях не было, что этот заморыш решится на отпор, не успел защититься. Он грохнулся на пол так, что ноги взлетели выше головы. Родриго еще успел увидеть одного из дружков поверженного врага, взвившегося в боевом прыжке, успел понять, что увернуться не удастся, что боль будет чудовищной… В следующее мгновение между ними скрестились знакомые малиновые лучи…

Глава 15. Проект «Маккормик»

Он лежал на траве, вцепившись голыми руками в колючий стволик низкорослого кустарника и, не чувствуя боли, тянул его к себе, словно хотел вырвать с корнем. «А-а-а», — хрипел кто-то рядом, и Родриго не сразу понял, что это его собственный хрип. Он выпустил стволик и с ужасом уставился на свои окровавленные руки…

В кабинке универсального тренажера было невероятно тесно, как будто сюда забрались, отчаянно толкаясь, полдюжины духов-невидимок. Комбинации силовых полей программировались с таким расчетом, чтобы последовательно воздействовать на все группы мышц. Родриго задал максимальную напряженность поля, и теперь ему приходилось несладко. Разыгравшаяся нечисть то хватала его за ногу, то начинала выкручивать руку, то наваливалась на плечи чудовищной тяжестью. Человек должен был, противодействуя сатанинскому воинству, сохранять свое первоначальное положение или по крайней мере удерживать равновесие. Это было очень трудно, особенно если аппарат настроен на высший уровень. Несколько раз Родриго казалось, что у него вот-вот захрустят кости. Но он не сдавался.

Сейчас ему хотелось только одного: изнасиловать свой организм, превратить мускулы в выжатые тряпки, а потом добрести до своей комнаты и в изнеможении рухнуть на кровать. И пусть навалится плотной, тяжелой волной избавительный сон. Даже если заснуть не удастся — вопль измученного тела заглушит кошмар пережитого.

Но пока эта своеобразная трудопсихотерапия не давала результатов. Сцена в казарме не думала исчезать из памяти, воспоминания яркими картинками цвели в мозгу.

«Сволочи, — думал Родриго. — Какие сволочи! Пусть они мудры и всемогущи, пусть у них позади миллионы лет эволюции, но так поступить со мной, просто взять и ткнуть мордой в собственное дерьмо! Кто дал им право копаться у меня в голове? Одно утешает — я все-таки не смирился, съездил этому подонку по морде. А впрочем… От этого ничуть не легче. Ведь на самом-то деле тринадцать лет назад я так и не смог переступить через свой страх. Так что мой сегодняшний отважный поступок — фальшивка. Что случилось когда-то, того не изменить. Эх, сейчас бы дать в морду не Кэнби, а тому, кто проводит над людьми такие эксперименты!»

Родриго почувствовал, что еще несколько секунд — и он сломается, сползет вниз и останется сидеть на корточках, не в силах вызволить из кабинки свое опустошенное, ватное тело. Всему надо знать меру! Он нажал ногой педаль выключателя и, шатаясь от усталости, вышел наружу.

Кабину окружали более простые рычажные тренажеры. На одном из них разминался Хальберг. Он посмотрел на Родриго и хмыкнул.

«Конечно, — подумал Родриго, — очень интересно увидеть своего командира в состоянии оболочки, набитой фаршем. Ткни пальцем — и расползется. Но — к черту! Плевать я сейчас хотел на то, что обо мне думают подчиненные. Лишь бы добраться до кровати…»

Когда он проснулся, его сослуживцы уже почти два часа переваривали обед Но Родриго не огорчился, что так пролетел, — есть не хотелось. Только пить. Он вынул из шкафчика бутылку колы, крупными глотками осушил ее и ввалился в душ.

— Вот теперь хорошо, — произнес Родриго, одеваясь. Иногда он разговаривал сам с собой, это его здорово успокаивало в минуты, когда что-нибудь не получалось и хотелось выть от бессилия. — Совсем хорошо. Только не надо волноваться. Ни в коем случае не вспоминай прошлое. Думай о будущем! Впереди немало славных дел, дон Родриго! Что, например, ты собираешься сделать сейчас? Ведь у тебя были какие-то планы? Вспомни-ка!

Он наморщил лоб. Необходимо было продолжать эту игру. Лишь бы снова не соскользнуть в прошлое, не оказаться лицом к лицу с теми, кто ему ненавистен.

— Ага! — Родриго просиял. — Вспомнил! Я же иду к Иджертону, он меня вчера к себе пригласил. Вот и отлично, все встало на свои места!