Техносфера (СИ) - Ливадный Андрей Львович Страница 29

На фоне термальной засветки датчики БСК больше не фиксировали сигнатур. Лишь уровнем ниже две алые отметки удалялись к границам сферы сканирования.

— Жив? — раздался по связи вопрос Роба.

— Даже осколками не зацепило, — хрипло ответил Захар.

Вообще-то он получил легкую контузию от множества ударных волн, а экипировка местами утратила маскирующее покрытие, — жар, прокатившийся по тоннелю в момент плазменного разрыва, покоробил пластик стен и вызвал сильное задымление. Но отделались легко.

— На сканерах чисто, — сообщил Роб. — Спускайся, я прикрою.

Неяркий красноватый свет проникал в коридор, падая сквозь проем открытой двери.

Аварийный реактор уровня был погашен, но обитавшие тут сервы по каким-то своим соображениям поддерживали несколько цепей питания, подключив их к блокам микроядерных батарей. Такие источники могли работать веками.

— Роб?

— Пока все в пределах разумного. Активные цепи связаны с сетью датчиков. Защитные подсистемы не активны. По крайней мере на меня не реагируют. Турели есть, но они в консервационном положении.

— Что там за источник света?

— Иди сам взгляни. Я прикрываю.

Захар быстро добрался до освещенного участка, заглянул в проем двери.

Взгляду открылся дата-центр уровня. Несколько смежных серверных залов тонули в красноватом сумраке. На большинстве оборудования лежала печать полного забвения. Чтобы загрузить систему требовалась энергия. Понадобится немало времени, чтобы с осторожностью разобраться в архитектуре местной сети. К чему ведет бездумное включение питания Захар уже видел.

— Роб, ты говорил о биокибернетических лабораториях. Где они расположены?

— Тридцать метров дальше по центральному коридору.

— Там есть энергия?

— Нет.

— Вот и хорошо. Пока ничего не трогаем.

Прилепин быстро нашел нужные отсеки. Размах проводимых тут исследований впечатлял. Подсветка выхватила из мрака многочисленное оборудование. Десятки камер, предназначенных для проведения мнемотехнических операций, выглядели неповрежденными. Их тесно обступали терминалы кибернетических систем. Рабочие места исследователей (из числа научного персонала) попадались повсеместно. Огромные помещения были сегментированы прозрачными перегородками, оснащенными шлюзами с дезинфекционными камерами. Вскоре у Захара не осталось ни капли сомнений: тут ставились опыты над людьми. Были ли это добровольцы, или тестовые группы набирались из числа населения деградировавших колоний, уже не узнаешь, но факт налицо: в далеком прошлом здесь проводили прогрессивную имплантацию. И, судя по разнообразию аппаратуры, это были далеко не единичные эксперименты.

Взгляд Прилепина находил все новые и новые свидетельства внезапно прерванных исследований. Во многих камерах сохранились человеческие останки. На лабораторных столах и стендах попадались вживляемые устройства, не опознанные ни по одной из баз данных.

Даже при беглом осмотре он обнаружил десятки имплантов. По сложности конструкции они намного опережали свое время и на первый взгляд могли бы поспорить с современными кибермодулями. Но это были лишь догадки. Каждое устройство надо идентифицировать и проверить на оригинальном оборудовании, прежде чем делать какие-то далеко идущие выводы.

— Роб, подойди, нужна твоя помощь.

— В чем дело? — он появился не сразу. — Я осматриваю уровень, еще не все проверил.

— Мониторить обстановку можно и отсюда. Хочу получить доступ к хранящейся на серверах информации по имплантам и исследованиям. Как думаешь, сможем это сделать?

— Данные наверняка зашифрованы, а для входа в систему потребуются полномочия доступа. С шифрованием я справлюсь, а вот задействовать аппаратуру боюсь, не смогу.

Захар кивнул.

Использовать древнее оборудование он и не собирался. Куда важнее добыть сведения об исследованиях и получить технические характеристики экспериментальных образцов.

Неделю они провели в секторе прикладной биокибернетики, прежде чем стала ясна картина проводимых тут экспериментов.

Роб извлекал носители информации, считывал их в автономном режиме, а затем дешифровывал, передавая Захару суть сделанных таким образом открытий.

По мере накопления данных Прилепин все четче осознавал: наниты, реструктуризировавшие его кустарный имплант, не были разработкой Арчибальда. Их создали люди. Андроид со «Свалки» всего лишь искусно манипулировал информацией. Не имея возможности лгать, ИскИн многого не договаривал, позволяя Захару пребывать в плену собственных заблуждений.

«Стальные», упомянув хорошо сохранившуюся кабельную сеть, точно знали о чем говорят. Искусственные рассудки Везувия имели доступ к большинству военных объектов и научных центров, по крайней мере на цифровом уровне. В таком случае задание, полученное от Арчибальда, становилось бессмысленным, как и его обязательное выполнение.

Андроид преследовал какие-то свои цели. Захар бы нужен ему вовсе не для доступа к локационной станции. Теперь многие рискованные моменты недавнего путешествия виделись в ином свете.

Зачем возвращаться к ИскИну? «Разумнее задержаться тут, ведь мы с Робом никуда не торопимся», — размышлял Захар. Тем более, что расшифрованные данные позволяли понять, где на самом деле лежат истоки многих «современных» технологий. Пик прогресса в области мнемотехники был пройден во время гонки вооружений периода Первой Галактической войны. Даже сама концепция «избыточной имплантации» оказалась заимствована Корпорациями Окраины при изучении военных технологий прошлого.

Чтобы окончательно утвердиться в сделанных выводах и больше не принимать решений на основе домыслов, требовалось пойти на риск.

— Роб, надо реактивировать один из комплексов экспериментальной имплантации.

— Зачем?

— Хочу проверить некоторые догадки. Заодно узнаю, совместимы ли найденные тут импланты с архитектурой моего расширителя сознания.

— Захар, ты подвергнешь себя огромной опасности. Нет никакой уверенности, что древнее оборудование отработает адекватно.

— Понимаю. Но хочу попытаться. Ты сможешь преодолеть защиту и включить один из комплексов?

— Попытаюсь, если ты настаиваешь. Здесь наверняка найдутся образцы устройств, разработанные для испытаний в условиях других планет. Ведь сама идея прогрессивной имплантации изначально ориентирована на жителей «потерянных колоний», — рассуждая, Роб пристально изучал базы данных, содержащие технические характеристики оборудования. — Да, нашел, — спустя некоторое время сообщил он. — Раньше тут проходили тестирование несколько «мобильных центров полевой имплантации». Это двенадцатый сектор лабораторий. Надо проверить сохранность оборудования.

Сектор полевой мнемотехники располагался обособленно и представлял собой огромный ангар, где на муляжах шасси планетарных вездеходов были смонтированы передвижные комплексы.

— О, это значительно упрощает задачу! — воскликнул Роб осмотрев машины. Похоже, он загорелся идеей эксперимента. Все новое, неизведанное было для него желанным, а сомнения ИскИн преодолевал быстро. Предупредив Захара о потенциальных опасностях и получив категоричный ответ, он больше не возвращался к этому вопросу.

— Думаешь тут нет изощренной системы доступа? — с сомнением спросил Захар.

— Ну мы же не собираемся нарушать защиту или вмешиваться в работу системы? — уточнил Роб.

— Нет.

— В таком случае полевой комплекс нужно просто включить. Он начнет работать в автоматическом режиме. Представив тебя, как «испытуемого», мы сможем инициировать его основные функции, а дальше уже посмотрим по обстоятельствам. Используя в качестве источника питания внешний блок микроядерных батарей, я смогу контролировать ситуацию и вырублю машину, если что-то пойдет не так.

— Хорошо. Давай попробуем, — согласился Захар.

Роб оказался прав. Полевой комплекс проектировался для поставки в войска и был рассчитан на использование в автономном режиме. Его система обладала необходимым пакетом программ, но не оснащалась продвинутыми модулями искусственного интеллекта. По сути, механизм был максимально автоматизирован, а с его основными функциями мог разобраться любой грамотный пользователь. Единственная загвоздка заключалась в первичной инициализации. Для нее требовался кодон офицера Земного Альянса.