Моя страна - прежде всего! (СИ) - "Илья83" Страница 29

Его сильное, тренированное тело навалилось на неё, руки гуляли по Лауре, поглаживая груди, сама девушка, не прекращая поцелуев, нащупала его член и неумело начала ласкать его. Оторвавшись от её губ, он засосал ртом одну из грудей и втянул воздух как шланг пылесоса. Сверху раздалось — Ах!! — и её пальчики вцепились в его волосы, прижимая его голову к груди. Одна рука Гюнтера совершила наглый манёвр и ворвалась двумя пальцами ей во влагалище, заставив её исторгнуть новый стон, ещё сильнее первого. Горячей влаги внутри было столько, что пальцы мгновенно стали мокрыми, а их движения сопровождались громким чавканьем.

Гюнтер чувствовал себя на верху блаженства. Ни одна из его прошлых девушек не приносила ему такого удовлетворения обладания ею. Да, было удовольствие, оргазмы, но сейчас это было что-то нечто. Видимо, отношение девушки к нему лично, усилило желание..

Он понимал, что больше не сможет себя сдерживать. Член, казалось, взорвётся, если он немедленно не погрузит его в её тело. Ещё больше раздвинув ей ноги, он с каким-то животным рыком ворвался в неё, вызвав у неё отчаянный крик. Решив, что слишком резко вошёл в Лауру, он хрипло выдохнул:

— Извини, милая… — и продолжил, уже более мягко и медленно. Напряжённое тело девушки расслабилось, её кулачки, крепко смявшие простыню, разжались, и она положила свои ладони на его талию, несмело привлекая к себе. Ощущая распластанное под ним великолепное тело Лауры, чувствуя как горячо и мокро внизу, там, где его член таранит покорную его воле девушку, он снова понял что теперь, никогда, что бы не случилось, не отдаст такое сокровище никому. Она только его!

Сам не замечая, он повторял это, постепенно вновь наращивая темп, вызывая у Лауры всё более громкие стоны. Её руки и ноги плотно обхватили его, пытаясь ещё сильнее прижаться к нему, соединиться и не отпускать… Гюнтер чувствовал, как где-то глубоко внутри него поднимается какая-то волна, словно магма готовилась вот-вот перелиться из кратера вулкана. Стоны Лауры превратились в крики, в которых он, словно через туман, услышал смысл:

— Да… милый… я твоя… только твоя… не останавливайся… пожалуйста… ахх… пожа… аа. всегда твоя… любимый мой..

Её глаза были закрыты, волосы разметались, великолепные груди колыхались в такт движениям, губы исступленно шептали его имя. Она была настолько прекрасна что, не помня себя, он снова впился в её губы, пытаясь своим языком проникнуть вглубь. Наконец, когда Гюнтер почувствовал что ещё немного и он просто взорвётся от непереносимого удовольствия, она оторвалась от его губ и громко, протяжно застонала на всю квартиру. Её тело выгнулось, несмотря на его вес, и задрожало, мышцы влагалища сжались, и его член обхватило ещё сильнее. Это стало для Гюнтера последней каплей и он, зарычав как зверь, начал, содрогаясь, кончать в неё. Вытащить и спустить в сторону, как он обычно привык делать с другими девушками, ему даже в голову не пришло, да и не факт что он смог бы это сделать, после того как она зажала его в своих страстных объятиях. Ощущения, когда он кончал в неё… это было трудно описать. Наверное, только в раю он смог бы испытать такое удовольствие, но, учитывая, сколько грехов он уже сделал в той и этой жизни, это было очень маловероятно.

Прошло какое-то время, прежде чем он пришёл в себя и понял, что по-прежнему лежит на ней, уткнувшись ей в ключицу, вдыхая её запах и ощущая на себе объятия Лауры. Тело было расслаблено, из него словно вышла вся сила, как будто он грузил пятидесятикилограммовые мешки с мукой несколько часов. Со стоном он вышел из неё и повалился рядом на кровать. С улыбкой повернулся к ней и с удивлением увидел на её глазах слёзы.

— Что с тобой, Лаура? Я сделал тебе больно? — заботливо спросил Гюнтер.

Она ничего не ответила и закрыла лицо руками, попытавшись отвернуться от него. Но он не позволил, схватил за плечи и вновь развернул девушку к себе. Тревога и какая-то вина появились в его сердце.

— Так, ну-ка рассказывай, моя милая! Что за слёзы? Так сильно больно было? Или ты на что-то обиделась? — требовательно спросил он, теряясь в догадках. Ох уж эти девушки! Вот разведут сырость на лице, а ты гадай, что там у неё случилось… Он отвёл её ладони от лица и заглянул прямо в глаза Лауре.

— Значит, ты хочешь меня обидеть, я правильно понял? — решил он сменить тактику.

Её глаза распахнулись, и она отчаянно замотала головой из стороны в сторону.

Гюнтер вздохнул.

— Лаура, моя девочка, если ты сейчас же не скажешь в чём дело, я решу что ты на меня обиделась, и больше не хочешь со мной общаться, раз не желаешь даже разговаривать. Понятно?

Она с мольбой глядела на него и, наконец, прошептала:

— Гюнтер, пожалуйста… я не… я не шлюха…

От таких слов он буквально впал в ступор. Мозг отказывался найти логику между тем что было и её словами.

— Так, я ничего не понимаю… Объясни подробнее, милая! Причём тут шлюха? — с недоумением спросил он.

Она несколько раз открыла рот, но прошло секунд тридцать, прежде чем Лаура смогла что-то сказать.

— Я… я честная, приличная девушка, поверь! Я не шлюха!

— Да я знаю, что ты не шлюха! С чего ты вообще взяла это? — начинал раздражаться от непонимания ситуации Гюнтер.

— Просто я… сегодня у нас первая встреча… свидание… и мы уже в постели. А мама говорила, что приличные девушки так не поступают! Только после свадьбы! И другие девушки таких презирают, называют шлюхами! А я сама не ожидала что так будет! Я потеряла голову и… мне было так хорошо… что я сама захотела… но это нельзя! — она бурно расплакалась, уткнувшись ему в грудь.

— Пожалуйста, не бросай меня! Прости, я повела себя неправильно! Просто я ещё девственница была и я не знала… Я плохая… — её слёзы смачивали грудь Гюнтера, она отчаянно вжималась в него, словно боясь что он сейчас отшвырнёт Лауру и выгонит за дверь.

Ошеломлённый свалившимися на него открытиями Гюнтер, наконец, пришёл в себя. Не веря своим ушам, он спросил:

— Ты действительно девственница… была?

— Да… — слегка успокоившись, прошептала она.

Ощущения, охватившие его, удивили Гюнтера. Раньше он всегда предпочитал уже опытных девушек и женщин, резонно считая, что это доставит им обоим больше удовольствия в сексе, чем с зажатой девственницей, которая пугливо будет ломаться и не факт что вообще решится. Но теперь, оказалось, что его прежняя точка зрения, возможно, нуждается в корректировке. Удовольствие, полученное им, и доставленное ей, было не меньше а, скорее, намного больше, чем раньше, с опытными партнёршами.

Посмотрев вниз, он увидел на простыне доказательство её слов: красные пятна крови. Этим объяснялся и её отчаянный крик, когда он ворвался в Лауру. Но сам он был настолько возбуждён, что даже не заметил преграду внутри девушки.

Это открытие затопило его радостными эмоциями. Подумать только, такая необыкновенная девушка была девственницей, хранила себя для него! Он её первый мужчина! Гюнтера внезапно охватила радость и даже гордость. Что не говори, но быть первым во всём у многих мужчин заложено в природе. Так, теперь надо разъяснить этой глупышке всю величину её ошибки и отбросить мешающие радоваться причины.

— Лаура, послушай меня очень внимательно и не перебивай, договорились? — внимательно посмотрел на неё Гюнтер.

Она молча кивнула, не сводя с него глаз.

— Во первых, я тебе очень благодарен за то что ты у меня оказалась девственницей! Честно! Быть первым у девушки… это такая радость и удовольствие что… — он запнулся. — В общем, это трудно объяснить, такое поймёт лишь мужчина. Просто поверь мне, милая! Во вторых, то что ты отдалась мне на первом же свидании меня тоже обрадовало! Да-да, именно так! Почему? Да потому что это значит, что я настолько тебе нравлюсь, что ты решила именно со мной сделаться женщиной и не ждать когда выйдешь замуж в будущем. И потеряла голову и отдалась мне, не только потому что я очень сильно тебе нравлюсь но и потому что ты мне доверила себя, чувствовала, что я именно тот кому ты предназначена. Поэтому не вздумай казнить себя по этому поводу! Я запрещаю! Пойми, наконец, моя Лаура, для меня это знак полного доверия, а вовсе не повадки шлюхи! И ещё, запомни раз и навсегда — теперь ты моя девочка! Только моя, полностью и бесповоротно! Повтори! — властно сказал он.