Андрей Ливадный - Прорыв Страница 29

Никакого движения он не заметил:

– Да вроде чисто все.

Торговец по-прежнему не шевелился, словно прирос к обломку бетона. Его глаза смотрели в одну точку, губы беззвучно шевелились, крючковатый нос шумно втягивал воздух, кадык нервно подергивался – зрелище во многом странное и отвратительное. Он явно что-то заметил, но не спешил делиться своими соображениями.

«Ладно. Попробую иначе», – подумал Иван, подключаясь к датчикам бронескафандра. Не заметив признаков энергетической активности, он задействовал штатную оптику.

Сознание на миг помутилось. Фрагмент тропы рванулся навстречу, а когда «картинка» стабилизировалась, Шершнев невольно похолодел, чувствуя, как крупные мурашки стягивают кожу по всему телу.

Укрупненное, детализированное изображение нагоняло жуть. Шершневу часто приходилось видеть смерть в различных ее проявлениях, но сейчас он невольно содрогнулся. Такое разве что в фантастических фильмах могут показать…

На тропе, будто изваяния, застыли четыре человеческие фигуры в черной как смоль экипировке.

«Наемники синдиката», – мгновенно определил Иван, силясь понять, что же произошло с ними.

Его взгляд медленно перемещался. Опасаясь вызвать сбой расширителя, он не масштабировал изображение. Тропу проложили и часто использовали крупные механические твари, в поле зрения попал вдавленный в землю металлокустарник, местами поврежденный траками гусениц.

Чуть выше…

Да, точно – экипировка боевиков синдиката. Черный глянец активного пластика покрывали трещины, что-то воздействовало на самогерметизирующийся полимер, изменив его физические характеристики. Еще выше… Медного цвета автон тянул тонкие побеги к тропе. Гибкие, как лианы, они пронзали броню боевиков. Металлорастения, насколько знал Шершнев, не «охотятся» подобным образом. В худшем случае в период интенсивного роста и размножения они выстреливают в потенциальную жертву вязкую металлизированную субстанцию, не способную проникнуть через специально разработанные защитные покрытия. Здесь же десятки побегов ударили одновременно, пронзили и оплели человеческие фигуры, не давая им упасть, превратив в жуткие изваяния.

Выражение лиц наемников немо свидетельствовали о жестокой скоротечной агонии. Они не успели воспользоваться оружием, не смогли бежать или сопротивляться, вероятно, смерть наступила в течение нескольких секунд.

– Видишь их? – сипло спросил Упырь.

Шершнев сглотнул. Вот так и цепляйся за металлические кусты, взбираясь на склон…

– Вижу… – ответил он. – Хищное металлорастение?

– Нет. – Торговец явно нервничал. – Обычный медный автон. На нем даже н-капсул не видно.

– Но он же напал на этих… – Иван не произнес слова «наемники», опасаясь демонстрировать свою осведомленность.

– Нечисто тут, – прошипел Упырь. – Где такое видано, чтобы обычный автон активную броню навылет побегами пробивал?

– Ну, пробить-то ее не проблема. Побеги острые.

– Тупой ты. Ничему тебя в Ордене не научили! – нервно огрызнулся торговец. – Говорю же: нехищный этот автон. Да и экипировка у наемников не простая. Со встроенными микрогенераторами электромагнитного импульса, сечешь? Они автоматически срабатывают, при контакте со скоргами.

– Так что, мне глазам своим не верить? – в тон ему зло и нервно переспросил Шершнев.

Он медленно отмасштабировал изображение, охватил всю картину целиком. Что бы там ни говорил Упырь, а побеги медного автона пробили не только слой активного пластика, они пронзили тела насквозь, а одного из боевиков синдиката просто задушили, захлестнув петлями за горло. Другой, пытавшийся в последний момент вскинуть руку с закрепленным на ней армганом, в буквальном смысле был скован тонкими металлическими путами. Прежде чем пронзить жертву, медные лианы остановили движение руки, не дав произвести выстрел из лазерного излучателя. Упырь прав: такое поведение для колонии ресурсодобывающих нанороботов слишком сложно. Если внимательно изучить детали жуткой сцены, то становилось очевидно: каждого из четверых боевиков лианы сначала нейтрализовали различными способами, а уж затем, полностью обездвиженных, пронзили насквозь.

Совершить подобное под силу мыслящему существу, но никак не колонии примитивных нанороботов. Теперь понятно, почему торговец мгновенно напрягся, почувствовав подвох. Его опыта хватало с избытком, чтобы правильно оценить ситуацию.

– Запомни, – Упырь зло сплюнул, немного расслабившись, – хищные металлорастения в основном используют разряды энергии или выстреливают часть колонии в проходящую мимо жертву. Получается как ртутный плевок. Если на тебе активная броня, с пластиковым покрытием, скоргам ничего не обломится, разве что они найдут прореху в защите.

– Тогда я ничего не понимаю, – признал Шершень.

– Я тоже. Но на тропе есть пятое тело. Видишь, ноги торчат из «жестянки»? Похоже, отполз туда.

– Ну и что?

– Пойди и проверь. Сдается мне – это мнемотехник.

– Это он заставил обычные металлорастения атаковать наемников?!

– Умнеешь на глазах. Давай, шевелись. Я тут подожду.

Ясно. Именно для таких ситуаций Упырю и понадобился провожатый. Чтоб в случае чего было кому поработать «отмычкой».

Особого энтузиазма майор не испытывал, но и артачиться явного повода не находил.

Преувеличенно тяжело вздохнув, он закинул ИПК за спину и, вооружившись десантным ножом, встал.

– Ладно. Проверю. – Он стрельнул взглядом в сторону Упыря. – Оружие-то у тебя есть? Прикроешь?

– Кроме «страйка», отроду ничего не ношу, – буркнул в ответ торговец. – Делать мне больше нечего? Я для чего тебя с собой взял?

– Понял. Обойдусь.

Многое приходилось принимать как данность.

«А как иначе? – подумал Шершнев, начиная спуск по узкой тропе, ведущей через вал искажения почвы вниз к зарослям металлорастений. – Прав был Завьялов: при помощи чистой логики отчужденные пространства постичь невозможно, здесь слишком часто возникают необъяснимые явления, потому психология сталкеров и претерпевает значительные деформации, их восприятие интуитивно, а приобретенный опыт сокровенен, его сложно передать на словах, здесь все нужно почувствовать самому».

Каждый шаг давался с трудом, требуя не только физических, но и моральных усилий. Чувство тревоги, постоянной, окружающей тебя опасности лишь возрастало со временем. Каждая деталь сформированного пульсациями рельефа выглядела противоестественно, здесь все противоречило законам физики, взять хотя бы застывшую волну искажения – какая сила размягчила земную твердь, вздыбила ее вместе со зданиями, а затем вдруг остановила, вернув утраченные физические свойства?