Вадим Денисов - Стратегия: Русский Союз Страница 29

Перед двухэтажным зданием размером с диспетчерскую Аэропорта, из которой меня вытурили, стоял серо-серебристый джип "Тойота-Ками", с недавних пор основная машина службы. На борту — большая золотая звезда, мелко "шериф" на русском и "POLICIA" для первоначальной дружбы народов, потому перепишу по-нашенски. Над зданием красуется флаг Союза, на крыше джипа — мигалка с мегафонами.

В маленьком новом офисе шерифа, что пока замыкает главную улицу Посада, чаще всего тихо и спокойно. Мой помощник сидел за своим столом, где, старательно сопя, составлял очередную оперативную сводку. Эти сводки — единственный, по сути, документальный след нашей правоохранительной деятельности, выходящий наверх. Сотников их регулярно видит у себя на столешнице, особо не изучая, так, косым разрезом, ему нужна лишь общая картина, тенденции, тренды, как сейчас говорят. Иногда такое верхоглядство меня бесит: я один варюсь в этой каше. Потом успокаиваюсь: ведь это правильно, зачем оно всем остальным, у них свои дела, свои задачи, свои бесы и курвы. Свои представления о происходящем.

Поздоровавшись с Витей Минкиным, я пошёл к себе, на второй этаж.

— Игнатич, а чё, с рыбалкой не вышло? — бросил он мне в спину.

— Да есть шанс, сейчас прикину… А Дима где?

— На Кордон покатил, по своим делам.

"Урал" с коляской у нас в патрулировании. Второй помощник, Дмитрий Потехин, по своей гражданской работе развозит по посёлкам мелкую "текучку", медицинскую, техническую и прочую, заодно и патрулирует. Показывает людям, что служба шерифа рядом, бдит, баловаться не надо. И за рулём пить не надо, стрелять где попало, излишествам нехорошим предаваться.

Когда шло строительство, Ковтонюк предложил мне сделать тут же и личное жильё — отказался. Надо быть совсем ненормальным, чтобы и после работы дышать казённым воздухом. Я же пока держусь, рассудок в норме. Вите с Димой хорошо, живут себе в Посаде, в самом центре, в двух шагах от офиса, отсюда, как правило, и выезжают на происшествия, со мной или без меня, полномочия у них есть, серебряные звёзды-жетоны помшеров знают все.

В кабинете сел за стол, откинулся, машинально посмотрел бумаги, перекинув пару папок, глянул в окно на тихую улицу. Ага… тихую. Многие удивятся, узнав, что Посад — самое неспокойное место анклава, так сводки и говорят. В станице тоже происшествия случаются, но там атаман быстро мозги вправляет, редко езжу. В маленьких посёлках всё ровно, а на Кордоне вообще ни одного случая. В Берлине бывает, но реже, чем тут, центр есть центр, в Посаде магазин, лавка и клуб Замка, две коммерческие точки общепита, вечернее гульбище — Бродвей. Вот вечерами всё и случается.

Ещё в Белой Церкви бывает лёгкий криминал или административка, после футбольных матчей, но мы там всегда дежурим. "Надо ехать, — уже как-то лениво подумалось, — всё собрано, готово". А кресло какое удобное… да… всё как-то стало расплываться, прятаться в туман. Эха, чуть не уснул! Вот тебе и соляночка, разморило-то как, хорошо, что встрепенулся. Прислушался: внизу помощник с кем-то громко говорит по рации, часто приговаривая "понял-понял". О чём он? Я потянулся.

— Пётр Игнатьевич!

С меня словно простыню сдёрнули.

— Пётр Игнатьевич!!

Да что такое…

— Чё ж ты так орёшь, что там случилось? — крикнул и я, неловко вываливаясь из-за стола. Осторожней бы нужно, медленней, организм всё-таки успел провалиться в сон, свалюсь с лестницы кубарем.

— Происшествие! В Медовой!

Накаркал, вышло почти кубарем.

— Кто, что!

Сбиваясь, Минкин быстро прочитал запись в журнале.

— Коротко: двое братьев, Галеевы, из новых потеряшек, захватили в чужом доме женщину с двумя детьми, стреляют, никого не подпускают. Закир Албасов пытается договориться, собрал мужиков с ружьями. Я сразу передал им, чтобы отскочили на безопасное и не лезли ни при каких. Димка туда уже мчится, но будет поздно, он далеко. "Контур" в курсе, время в журнале проставил, я к машине!

С этими словами Виктор захлопнул журнал и, на ходу затягивая ремень с кобурой, ловко подхватил своего "колчака", выскочил на улицу. Тощий, жилистый, резкий.

Что было бы, если бы я уехал…

Сердце болезненно сжалось от острой боли. На улице тихо затарахтел прогревающийся двигатель. Так, дверь на замок, погнали!

— Накати, Витёк, — скомандовал я, падая на сиденье. Проверил, карабин на месте, "помпа" на потолке.

— Не сомневайтесь, прижмём!

Наверху завыла сирена, "камушка" стрелой полетела по грунтовке.

Пш-шш…

— "Демон" вызывает "Маккену"!

— В канале шериф.

— Петя, справляешься пока? — быстро спросил Демченко.

— Мы только на трассу выехали.

— Щас побежим в гараж, машину выгоним, скоро будем догонять, вчетвером!

— Понял тебя.

Пш-шш…

— Может, подождёшь?

— Девушки ждут, Сергей, как Гоблин говорит. Ладно, давай, до связи.

Мангруппа орудует на Пакистанке, патрули все в разъездах, на окраинах. Сталкеры действительно могут помочь, особенно Монгол с его точной стрельбой. Ладно, посмотрим на месте, что там за ситуация в реальности, мне бы вообще стрельба не нужна. Вашу Машу, господа Смотрящие, ну и кадры вы нам начали подкидывать! Что это, новое испытание? И ведь проверяли же, тестировали. Что им не жилось, в Медовой всё есть: работа, условия, люди хорошие. Так, оба не семейные, это точно помню, работают вроде плотниками, в сводках ни разу не были, на карандаш не брал. Чего башни повело?

Лишь бы медовеи стрелять не начали, там же дети. А мужики поселковые в ярости.

Минкин, как и обещал, гнал джип вовсю, притормозив один раз, прямо перед бродом через Звонкую, тут резкий поворот, и сразу подъём, уже не одна авария случалась. Дальше дорога была без проблем, хоть гонки устраивай. Мы и устроили.

На подъезде к Медовой возле КПП стоял напуганный часовой. Один.

— Шериф, пост бросить не могу! — заорал мужик.

Армейцы не так давно отсюда ушли, теперь охрана участка на Албасове, он дежурство устанавливает.

— Вот и не бросай, спрячься там и не высовывайся. Где они?

— Третий дом с левой стороны. Ну, суки…

— Спокойно, здесь будь. Подробности есть?

— По обкурке они творят, доигрались. А соседи молчали.

Вот как. Я кулаки сжал… до хруста пальцев.

Только поехали по просёлку, как опять зашипела рация.

— Шериф, осторожно подъезжай!

Это Закир. Ну, Албасов… Молчали соседи. А ты, что, не знал, тебе почему не сказали?

— Они меня ждут, Закир. Отбой всем вам, не лезьте, держи своих.

Минкин уже готовился на развороте выскочить на небольшой пятачок поселковой площади.

— Высаживаешь меня, Витя, и сразу в сторону, сам за машину и смотри по обстоятельствам, на связи будем. Никого не подпускай!