Николай Романов - Регент Страница 29

Толстой с подозрением посмотрел на Апраксина.

На лысине у того играли зайчики, рожденные прорвавшимся в окно зимним солнцем.

И это показалось министру добрым знаком.

Кто знает, может, до спуска шкуры и не дойдет. Может, к тому времени просто некому станет спускать ее!

Глава двадцать девятая

Салон глайдера набился пассажирами под завязку – видимо, народу на празднование дня тезоименитства пригласили чертову тучу. Впрочем, так ведь и должно быть! В огромной империи и гости к императору стекаются в больших количествах…

Дорога в Петергоф оказалась недолгой.

С высоты птичьего полета Петроград, столица Росской империи, выглядел подобно другим городам – гигантским нагромождением разноцветных зданий, чьи квадраты, прямоугольники и трапеции перечеркивались серебристыми нитками монорельсовых дорог.

Но вот город закончился, и под глайдером потянулись открытые пространства – сначала грязно-черные, а потом наконец и белые, заснеженные. Так, скорее всего, выглядели поля, хотя Осетр представления не имел, велись ли в этом районе какие-либо полевые работы. Тем не менее раз деревьев внизу нет, значит, это поля. Ну или луга…

Потом деревья внизу появились – зеленые, покрытые белыми шапками, разлапистые ели. Они проносились внизу, как шеренги стоящих на страже часовых, слишком упорядоченно расположенные, чтобы их можно было принять за самостоятельно выросший, природный лес.

А потом глайдер чуть накренился и пошел на посадку.

В иллюминаторе отдаленно промелькнул императорский дворец – приземистое, несколько похожее на черепаху здание, над которым возвышалась золотая луковка личной императорской церкви, украшенная золотым православным крестом.

Интересно, где там все помещается, в этой черепахе? Или этажи вниз идут, под землю? А что? Вполне может быть. Пансионат «Ласточкино гнездо» ведь тоже таким образом построен, в скальном массиве скрыт. Там, правда, местность к такой постройке располагает… Ну а здесь интересы безопасности. Такую подземную крепость с орбиты легко не расковыряешь! Разве лишь вместе со всей планетой! Или придется доставлять взрывчатку непосредственно во дворец, что, скорее всего, попросту невозможно.

– Я тут впервые, – сказал Найден, глядя через плечо Осетра в иллюминатор. – Хорошо дворец построен, грамотно. Выдержит прямое попадание водородной бомбы.

– И я об этом подумал. И тоже здесь впервые. И хоть учился в школе «росомах» именно на Новом Петербурге, но в Петрограде практически не бывал. А уж тут и подавно… Интересно, нас сразу во дворец допустят? Или начнутся какие-нибудь проверки-перепроверки?

– Я бы обязательно устроил приглашенным гостям проверки-перепроверки. Двойные или тройные. И даже с подключением нескольких служб. То есть помимо службы императорской охраны, подключил бы спецов из министерств имперской безопасности и внутренних дел. Любой иной порядок смахивал бы на непрофессионализм. Представь, если кому-нибудь удастся протащить во дворец бомбу…

Найден был прав.

Посетителей императорского дворца следовало проверять особым образом, – что называется, «шерстить вдоль и поперек», – и в этой особости могла заключаться серьезная опасность. Если к работе подключены менталы-щупачи, они немедленно обнаружат у человека поставленный блок. И что будет после этого? Понятное дело, что само по себе обнаружение ментального блока еще ни о чем не говорит: для работников спецслужб наличие блока – весьма и весьма распространенное явление. А вот что произойдет дальше? Теоретически охранники должны проверить содержимое блока и его предназначение. Кто знает, что там скрыто? И от кого?

Но ведь попытка проверки содержимого немедленно приведет к смерти проверяемого!

Осетр некоторое время раздумывал над возникшей проблемой. Но быстро пришел к мнению, что проблемы тут быть не должно.

Приемы в императорском дворце происходят не в первый раз. Все давно отработано. Щупачи должны понять характер блока. И если его снятие смертельно для субъекта-носителя, не пытаться его взломать. А может, во дворце есть спецы, которые способны снимать и подобные блоки?… Кстати, а Найден-то вообще знает, что у него стоит блок? Ведь могли и без ведома поставить…

– Ты когда-нибудь слышал о ментальных блоках?

Говорили вполголоса. Впрочем, судачили многие пассажиры, и в общем гомоне никакая беседа не привлекала чужого внимания. Мало ли о чем треплются двое в штатском. Может, о бабах – как известно, это самый мужской разговор. Особенно у штатских, отличающихся явной военной выправкой.

– Конечно! У многих, кто работает в секретной службе отдела «росомах», стоят блоки. И, как я понимаю, они ставятся вообще всем тем работникам спецслужб, что обладают информацией государственной важности и могут попасть в руки потенциального противника. Из соображений элементарной безопасности. Причем всем нам известно, что попытка взломать такой блок приводит к смерти. Тут уж ничего не поделаешь – таковы правила игры, в которую мы играем. Порой государственная тайна важнее жизни человека. – Найден чуть усмехнулся. – Если, конечно, нашу работу допустимо называть игрой…

– Да, это неизбежный риск в нашем деле. Я это к чему…

И Осетр успел рассказать о своих сомнениях, прежде чем глайдер коснулся земли.

А когда выходили из салона, Найден предложил:

– Давай потом сличим, как кого проверяли. Может, что-то станет понятно.

Осетр так и не понял – знает ли Найден о роли товарища в заговоре. Да и вообще о самом заговоре ведает ли?… Но ведь чем-то он определенно озабочен! Чем?

Ответа пока не предвиделось.

Глава тридцатая

От стоянки глайдеров до дворца гости перевозились на мобилях – движение летающих машин поблизости от «черепахи» было категорически запрещено.

Императорский дворец не произвел на Осетра особого впечатления.

Ну да, богато все вокруг и импозантно, но любому «росомахе» от этого богатства и импозантности ни жарко, ни холодно.

Поселили их в дворцовой гостинице, в небольших одноместных, расположенных на разных этажах номерах.

Вроде кают на транссистемнике. За государственный счет, как видно, в другие не селят. Плати – и будет тебе люкс с джакузи!

Но офицеры и без люкса с джакузи самоуважение не теряют. А если ты сам себя уважаешь, то и другие будут уважать – какой бы номер ты ни занимал…

Лифты, ведущие из холла на гостиничные этажи, определенно работали на спуск, и сразу стало ясно, что жить они будут под землей. Впрочем, окно в номере имелось, и из него лился свет зимнего солнца – видимо, и здесь были применены оптоволоконные архитектурные системы.