Сергей Анисимов - Позади Москва Страница 29

– Не сильно, – хмыкнул полковник, поднимая со стола ИК-пульт управления настенной видеосистемой. – Потому как я все равно подумаю, что ты пижонишь и ломаешься. Репутация тобой уже заработана, просто так в твое спокойное «не знаю», «не догадываюсь» уже никто легко не поверит.

Он включил экран, на нем мелькнула картинка с рабочего стола ноутбука, крышка которого была едва приоткрыта и повернута от собеседника. Ни одной иконки, чистое черное поле с яркой белой искрой в центре. Тоже пижонство, не хуже других способов.

– Я про метро.

Николай отрицательно мотнул головой.

– Вчерашнее, – уточнил полковник.

– Вы помните, как я вчерашний день провел? Если бы у меня было время смотреть телевизионные новости больше пяти минут, я бы лучше душ себе нашел. Или чего горячего, кроме кофе и чая.

– Ну ладно, ладно. Это я так, с надеждой…

Он воткнул флешку в один из портов, невидимых с места напротив своего стола, и та отразилась на экране возникшей иконкой папки, подписанной «Без названия». Да, это нарочитость. Или просто удовольствие от своего непростого дела. Как и должно быть.

Двойной клик, за ним запустилась «ACDSee», бесплатная просмотровая программка. Прежде чем полковник переключил на слайд-шоу, ее счетчик показал, что фотографий в папке немного, два десятка. Развернулась первая: лицо человека в низком разрешении, прямоугольник растянут и по вертикали, и по горизонтали. Мужчина средних лет, костюм с галстуком, строгое лицо. Не сказать, что «незапоминающееся», черты лица довольно резкие. Чуть-чуть похож на Хью Лори в роли доктора Хауса, но помоложе на десяток лет.

– Что это? – поинтересовался полковник.

– Фотография на визу.

– На какую?

– На российскую, полагаю.

– Бинго… Ватсон спросил бы…

– Большинство фотографий на визы квадратные. На нашу – прямоугольные.

Николай испытал мгновение раздражения. Полковник терял дорогое время. Время, за которое ежесекундно платили жизнью десятки, иногда сотни людей. Которого не хватает и не хватит.

– Успокойся. Давай я не буду больше. Это Джейсон Эрлих, сотрудник «Corporate Sector Group» финансовой корпорации HSBC. С официальным визитом в свое отделение в Москве. Визит в Санкт-Петербург. За два дня до воскресенья 17 марта… Финансовый аналитик, полный портфель плавающих вверх и вниз схем и длинных таблиц, полный ноутбук того же добра.

– Никто в этом ничего не понимает, – в тон полковнику заметил Николай, слушающий очень внимательно. Перебивать он не боялся, манера этого человека работать была ему уже хорошо знакома.

– Вот именно. Смотри вторую.

Станция метро, наземный вестибюль. Какая-то малознакомая, не из самых ближних.

– «Удельная», синяя ветка. Утро вчерашнего дня. Точнее, 11.40. Мистер Эрлих прибывает на станцию откуда-то с предшествовавшей точки своего маршрута, поднимается наверх, некоторое время спокойно ждет кого-то, повернувшись лицом к эскалатору «на подъем». Выходит, обходит станцию, заходит теперь уже на «вход», как все. Ждет еще около минуты, оглядываясь в разные стороны. Затем достает два автоматических пистолета и открывает огонь.

– По кому-то конкретно?

Полковник показал несколько кадров, но вопрос уже прозвучал.

– Сначала по полицейским в вестибюле. Правильно, грамотно. Смотри, как он перемещался.

Компьютерная схема, довольно простая. Два силуэта в синем – полицейские, почти вплотную один к другому.

– С метра и в головы, с контролем. Потом оба гражданских дежурных метрополитена и оператор турникетов и эскалаторов в ее будке. На нее аж 4 патрона ушло.

– Оружие?

Николай мог позволить себе не отворачиваться. Он видел уже довольно многое в этой жизни, в частности, то, как добивали раненых после рукопашной. «В упор в голову» было не впервые. Более того, он оценивал вероятность вновь увидеть это в ближайшее время вживую как довольно высокую. Поэтому был по-деловому спокоен.

– Beretta 93R, две штуки. Магазины стандартные, на 20 патронов… Дальше странно. В вестибюле есть еще люди. Несколько человек кого-то ждут, кто-то только что прошел через турникет, чтобы начать спускаться. За стеклянным барьером, рядом, наоборот, – поднимающиеся и еще ждущие. На улице холодно. Понятное дело, начинается паника, люди кричат, бегут к дверям. Увидишь. Но он их не трогает. Убивает третьего полицейского, выбежавшего из двери: две в торс, одна в голову. К этому времени вестибюль-«вход» пустеет. Через стеклянный барьер не пройти, закрыто наглухо. Поэтому он выходит через те же самые двери вслед за людьми. Заходит на «выход». И при этом все еще не стреляет, не трогает идущих и бегущих ему навстречу, а целенаправленно идет к эскалатору «на подъем». Что скажешь?

– Пока звучит как бред. Если бы он кого-то конкретно ждал, то просто…

– Вот-вот. Я то же самое и сказал, когда увидел это впервые. Смотри дальше.

Еще кадры, точнее стоп-кадры с камер наблюдения: в низком разрешении, с горизонтальными полосками развертки. Человек в стойке, стреляет с двух рук. Выражения лица не видно, потому что камеры не снимали его анфас – одна спереди-слева, вторая спереди-справа. И потом резким переходом уже качественные цветные снимки, снятые явно позже. Тела, наваленные на закруглении эскалатора, между исщербленными пулями лаковыми барьерами.

– Сколько? – невнятно спросил Николай, но полковник понял.

– Девять человек. Но это именно здесь, на сходе с эскалатора. Вместе с тремя полицейскими и тремя дежурными метро – пятнадцать. Из них 14 убиты и 1 умер от ран пять часов спустя, в клинике имени Джанелидзе.

– А патронов он сколько потратил?

– 70 патронов ровно. Один раз сменил магазины, но не успел их дострелять.

Полковник остановил слайд-шоу и последовательно открыл два файла с видеороликами. Развернул на всю ширину экрана, показал. Тот же человек с пистолетами. Вспышки идут то чаще, то реже: левый-правый, левый-правый. Потом, после этого кажущегося бесконечным кадра, – мельтешение, выбивающиеся крошки из мрамора, вспышки света под ногами стреляющего, и он падает, как подрубленный.

– Последние 10 секунд еще раз, пожалуйста.

Полковник провел курсором по ползункам просмотровых окон видеофайлов, переводя оба назад. Это были вырезки из каких-то более полных записей, наверняка суточных или по крайней мере длиной в рабочий день.

– По ногам сзади?

– Точно так. Полицейский из внешнего наряда дал длинную очередь прямо от дверей. Не поверишь, 5 пуль в ноги: 3 и 2, если тебе это интересно. И еще одна от взбежавшего вверх по эскалатору: касательным в бок, но довольно глубоко. Но этот быстро огонь прекратил, тут же. Полицейские… У них рефлекс, чтобы не убивать. Их годами за каждый патрон дрючили, а если человека убить, даже преступника… В большинстве случаев сразу конец карьере.

Николай помолчал. Он до сих пор не понимал, что происходит и в чем смысл показа ему фотографий и роликов, очень не похожих на настоящее. Произошедшее выглядело как учебное пособие, разработанное явно больным сценаристом и поставленное страдающим чем-то серьезным режиссером. И продемонстрированное теперь ему. Очередная проверка? Но на кой черт?

– Среди убитых на эскалаторе есть кто-нибудь значимый? Старший офицер, ведущий инженер производства, прогрессивный журналист?

– Правильный вопрос. Но нет, таких нет ни одного человека. Сплошь пролетариат и электорат. Ну, еще вопросы есть? Если нет, то давай досмотрим.

Еще десяток снимков в разном качестве, снятых с нескольких точек. Все вперемешку – и стоп-кадры с камер, во время стрельбы и непосредственно перед ее началом, и сразу после.

– Ну, а теперь «внимание, вопрос», как говорил Климент Ворошилов знатокам… Что ты обо всем этом скажешь?

Николаю очень хотелось пожать плечами, но он сдержался.

– Когда человек стреляет по-македонски, с ним почти все понятно. Dual Wielding, он же Akimbo-style подразумевает, что человек лох. За исключением случая, когда мы имеем достоверно высокий процент попаданий. 14 убитых и 1 умерший от ран на 70 потраченных патронов… Очень точные, правильные, техничные действия: например, то, что он начал с полицейских. Уничтожение дежурной в ее будке, которая должна была тут же остановить эскалаторы. Но при всем этом – полный бред во многом другом. Зашел, вышел, снова зашел. Очередь сзади по ногам… Мое заключение – это профессионал, но со съехавшей крышей.

– Николай, – отчетливо произнес полковник. – Тебе когда в последний раз говорили, что твой куратор – мудак?

– Да сроду такого не говорили, – удивился он. – А с чего это вдруг такое объявление?

– С того, что он вчетверо больше всех остальных с тобой работал. Тебе вообще не надо было в поле идти. Твоя неожиданная пятерка по стрельбе из пистолета, пара других отличных оценок – они не значат ничего. Тебе надо было с самого начала сидеть в теплом бункере и чтобы снаружи стояла пара олигофренов с ручными пулеметами наизготовку. Вот это было бы правильно. Причем я даже делаю скидку на то, что ты врач, а это из той же, в общем-то, сферы. Ну что, хочешь увидеть его?