Сурен Цормудян - Огненный зверь Страница 29

Дальше они долго ехали молча. Мрачные пейзажи сопотской промзоны угнетали не меньше, чем нахлынувшие невеселые размышления. Здания, не нуждающиеся в декоративной отделке, высокие трубы разных калибров. Везде колючая проволока «Егоза», предупредительные надписи и столбы с датчиками контроля персональных чипов. Блокпосты охранного сервиса… Наконец, блокпост у понтонной переправы. К шлагбауму вышли два вооруженных бойца.

Микроавтобус остановился, повинуясь поднятой руке одного из стрелков.

— Предъявите пропуск на въезд в зону регламентированного посещения, — сказал он по-польски, подойдя к водительской двери.

Оливер и Малколм протянули свои пластиковые карты с фотографиями и чипами Ост-Европейской компании.

Боец принял карточки и направился к небольшому зданию, огороженному стенами из больших бетонных блоков и мешков с песком.

— Эй! В чем дело! Там четко и ясно сказано, кто мы есть! — рявкнул Оливер, высунув голову из окна.

Боец невозмутимо оглянулся, продолжая движение к зданию.

— Если все, что здесь написано, правда и вы те, за кого себя выдаете, то вы тем более должны знать, что мне необходимо проверить ваши документы на сканере и доложить о вашем проезде оперативному дежурному района.

— Да сканеры ведь ручные… — возразил было Уилсон, однако военный уже скрылся за дверью контрольного пункта.

А второй боец продолжал стоять у шлагбаума, многозначительно покачивая стволом автомата, направленным в сторону машины.

— Они просто время тянут, — зло выдавил Элдридж. — Такое ощущение, что их кто-то предупредил о нашем визите. Либо о возможности такового.

— Босс, это не имеет смысла. Даже если они прямо сейчас начнут перепрятывать вертолет, то просто не успеют. А эти бойцы не посмеют держать нас здесь долго. Последствия будут очень серьезные. И они понимают, что в лучшем случае могут оказаться фасовщиками мусора на свалке.

— И все-таки я вижу тревожные симптомы. Неужели польское руководство тайно вышло на связь с кем-то более могущественным, чем Ост-Европейская компания? Наглость просто беспрецедентная.

— И кто в Европе могущественней нас? Французы? Боши? Едва ли. — Оливер пренебрежительно махнул рукой. — Даже если объединятся, даже если с пиренейцами и макаронниками альянс создадут. Наживут только хлопот, но не силы.

— И тем не менее. Боши и франки ближе, чем мы.

— Но не сильнее, босс.

— А русские?

— Да бросьте, мистер Элдридж. — Уилсон усмехнулся. — Вы же это несерьезно? На их территории нет ни одного Оазиса. Даже самого неказистого. В Восточной Европе только у прибалтов что-то осталось. Но они сотрудничают с нами и даже половины потенциала Сопота не имеют.

— Однако у русских иные резервации размером чуть ли не со всю Европу.

— А что толку? Они никогда не умели извлекать весь потенциал из своих территорий. И умнее не стали. Они что-то из себя представляют, только если над ними стоит железный тиран. А сейчас это невозможно. Огромные расстояния. Никакой централизации. Да и поляки сойдутся с кем угодно, но только не с русскими. У них это как у мужика и бабы после развода. Ненавидят друг друга.

— А может, янки? — Элдридж поежился от собственного предположения.

Если в игру вступили американцы, то предугадать последствия нетрудно. Они будут скверными для всех, в чьи дела сунут свой орлиный клюв наследники дяди Сэма.

— Я сильно сомневаюсь, босс. Во-первых, они далеко, и сложно им настолько расширить свое влияние. Сейчас не две тысячи семнадцатый год. А работать под бдительным оком службы тайных операций Ост-Европейской компании для них вообще нереально.

— Но как же под нашим бдительным оком завелся крот?! — зло рявкнул Элдридж.

— И то верно. — Уилсон сконфуженно усмехнулся и потер подбородок.

Польский военный вернулся к машине и протянул удостоверения:

— Пан Уилсон, пан Элдридж, все в порядке, можете проезжать.

Шлагбаум, окрашенный в белые и красные полоски, поднялся, пропуская автомобиль. Оливер повел его дальше. Они оставили позади понтонную переправу и вскоре въехали на дорогу, огибающую по периметру аэродром.

На открытых просторах аэродрома холодный зимний ветер с моря ощущался как нигде в Оазисе. Его порывы, хлещущие по корпусу микроавтобуса, заглушали рокот движка. А гонимая по бетонным полосам снежная крупа лишь усугубляла желание оказаться в теплых апартаментах, со стаканом виски в руке. Элдридж зевнул.

— Уже скоро, босс. — Уилсон прибавил ходу.

— Я очень на это надеюсь.

Аэродром выглядел совершенно безлюдным. Прибытия самолетов в этот день не предвиделось, как и их вылета. Никаких признаков жизни, кроме освещенных окон построек. Да еще чуть позже показался топливозаправщик, он ехал от топливного склада к ангарам в сопровождении пожарной машины.

Микроавтобус довольно быстро пересек территорию аэродрома. Вскоре стали видны южные строения Оазиса, за которыми находились лишь несколько рубежей охранного периметра — ограда из разных типов колючей проволоки и обширные минные поля.

От территории свалки до охранного периметра всего несколько километров. Вдали уже можно было разглядеть вышки и блокпосты внутреннего кольца обороны Оазиса и неторопливо разъезжающие патрули — ощетиненные пулеметами бронетранспортеры «СКОТ».

Свалку охраняли ее же работники, а не военные. Едва ли имело смысл распылять вооруженные силы Оазиса, поручая им такой малозначительный объект, который к тому же располагался между хорошо охраняемым аэродромом и не менее тщательно охраняемым периметром.

У ворот стояли три человека в рабочих комбинезонах, с висящими на поясах тазерами.

— Внеплановая инспекция, — произнес Уилсон, показывая в окно пластиковые документы.

В отличие от военных, работяги не забрали их, не продемонстрировали свою бдительность и равнодушие к визиту высокопоставленных персон. Они торопливо раскрыли ворота и почтительно расступились. Один украдкой показал Оливеру кусок картона с наспех выведенной надписью «18-а». Уилсон в ответ едва заметно кивнул, ведя машину через открытые ворота, и рабочий сразу убрал картонку в обширный карман комбинезона.

— Это и есть ваш Эрик? — тихо спросил Элдридж, когда они выехали на узкую бетонку и колеса ритмично застучали по стыкам плит.

— Да, босс. Интересующий нас предмет находится в ангаре номер восемнадцать «А».

— Это, как я понял, в самом конце?

— Верно.

Свалка была поделена внутренней оградой на ангары, где хранился расфасованный мусор разных типов, естественно, уже проверенный на предмет наличия остаточной радиации или штаммов биологического оружия.

Снова пост и несколько рабочих. И снова они торопливо открыли ворота, едва завидев карточки с эмблемой Ост-Европейской компании. Дальше, за домиком дозиметристов, начинались ангары с мусором, еще не прошедшим проверку и фасовку.

Из домика дозиметристов выскочил человек, видимо уже оповещенный о внезапном визите британских кураторов польского Оазиса. Уилсон дважды стукнул по центру рулевого колеса, заставив клаксон загудеть, и махнул человеку рукой.

— Джень добрий, Панове! — взволнованно воскликнул тот, подбежав.

— Мистер, эти ангары открыты?

— Нет, что вы. На каждом замок, пан. — Работник свалки замотал головой.

— А ключи где? У кого?

— У меня, пан. — Тот зазвенел внушительной связкой. — Я старший смены.

— Дайте их мне. — Оливер протянул широкую ладонь.

Старший смены замялся:

— Простите, панове, но я материально ответственное лицо, и у меня четкие инструкции…

— Тогда садись в машину, и поехали с нами! — рявкнул Элдридж, которого угнетало ожидание.

Малколм сдвинулся на пассажирском сиденье, позволяя поляку сесть рядом. Машина двинулась дальше.

— Могу я узнать, чем вызван ваш внезапный визит? — осторожно спросил работник свалки.

— Наш Оазис планирует провести в скором времени крупную закупку вторсырья у вас. Хотим выяснить примерные объемы и ассортимент, чтобы впустую не гонять самолет, — с ходу стал сочинять Уилсон.

— Простите, но мы же ведем постоянный учет и регулярно сдаем отчеты, — удивился работник. — К чему еще проверка, когда на бумаге все досконально…

— Бумага — это одно, — фыркнул Оливер, — а на деле может выйти совершенно другое. Вот, к примеру… не так давно мы… наш Оазис, вернее, закупал макулатуру для бумажного производства. Закупал у прибалтов. В их документах говорилось о восемнадцати тоннах глянцевых журналов, собранных в разных Чертогах. И все они якобы прошли дозиметрический контроль. Что вышло на самом деле, хотите знать?

— Ну, расскажите, если не сложно.

— По отчетам-то все гладко, а на самом деле макулатура была мокрая. А значит, тяжелее. Сами понимаете, восемнадцать тонн сухой бумаги и столько же тонн мокрой — это совсем разные качество и объем сырья. К тому же в некоторых упаковках обнаружились камни, а некоторые имели превышение радиационного фона. Не сильное, правда, но сверх меры. Так что…