Андрей Буторин - Клин Страница 29

Я посмотрел направо, назад, налево… Затем налево, назад, направо… Повернулся и посмотрел вперед… И увидел это. Точнее, этого — сутулого, громадного бородатого мужика. Вернее, это я лишь сначала принял его за мужика, даже сказал ему: «Здрасьте!» Но буквально сразу я понял, что никакой это не мужик. И вовсе не бородатый. То, что я принял за бороду, оказалось щупальцами вокруг рта этого кошмарного гиганта. И он был мало того что огромен — он был еще ужасно, отвратительно уродлив! Серая морщинистая кожа, лысая голова, острые длинные когти на длинных скрюченных пальцах… Но щупальца — это вообще нечто!.. Они лениво извивались, словно толстые черви, и мне казалось, что каждое из них смотрит на меня и ждет момента, когда оно сможет впиться в мое тело и высосать из меня кровь. Как выяснилось позже, я был в своих подозрениях недалек от истины, хотя в тот момент всего этого я, разумеется, не знал.

Чудовище внезапно исчезло. Вот только что стояло шагах в пяти от вездехода, на самой кромке между твердой почвой и болотной жижей, а в следующее мгновение его не стало. Ладно бы я в этот момент моргнул, так нет же — пялился на него во все глаза, едва сдерживая рвотные позывы.

Я в ужасе заозирался. Что это было? Неужто очередной фокус Зоны — извращенная шутка в виде морока или галлюцинации?.. Хорошо бы, кабы так!.. Так нет же — тварь возникла снова, вмиг будто соткавшись из воздуха возле самой водительской дверцы. Я дернул в ту сторону пулемет, пытаясь опустить ствол, но для поворота вниз на такой острый угол турель не была рассчитана.

А гигант между тем резко толкнул дверь, отчего вездеход (сколько он весил: три, четыре, пять тонн?) ощутимо дрогнул. Вероятно, чудище полагало, что дверца открывается внутрь, и это его заблуждение подарило мне те две-три секунды, за которые я успел сползти вниз и схватить лежавший на сиденье автомат. Я передернул затвор и нацелил «калаш» на дверь. Руки мои немилосердно тряслись, сердце бухало в груди тревожной колотушкой, но промазать с полутора метров по такой огромной цели я бы в любом случае не мог. И не промазал. Когда тошнотворный громила сообразил, как открывается дверца и рванул ее на себя, едва не выдернув вместе с петлями, я нажал на спусковой крючок и не отпускал его до тех пор, пока не понял, что выпускаю пули уже в белый свет.

Меня колотило почти так же, как до этого автомат. В кабине тошнотворно воняло сгоревшим порохом, и меня бы наверняка вывернуло, если бы дикий животный страх не взял верх над всеми иными ощущениями и чувствами. Скорее инстинктивно, чем осмысленно, я дотянулся до распахнутой дверцы и захлопнул ее. Вернее, попытался захлопнуть, но дверь от действий чудовища перекосило и сделать этого не получилось.

Тогда я вскарабкался на возвышение для пулеметчика и выглянул в люк. Твари нигде не было видно. Это не успокоило меня, а наоборот — испугало. Я не верил, что чудовище просто так отказалось от планов полакомиться мною. То, что я его не убил, также было очевидно — по причине отсутствия трупа. А еще я теперь знал, что каким-то образом эта огромная гадина умеет становиться невидимой, и, вполне возможно, опять подбирается сейчас к двери, распахнув которую, легко схватит меня за ноги и вытащит наружу, как рапана из раковины.

Автомат был сейчас со мной. Я склонился к самому краю крыши и выпустил строго вниз вдоль дверцы короткую очередь. Затем проделал то же самое с другой стороны.

Я прислушался. Нет, никаких стонов и каких-либо еще звуков, подтверждающих, что я попал в тварь, или хотя бы то, что она вообще где-то рядом, я так и не услышал. Неужели этот урод все-таки испугался и удрал?..

Только успел я об этом подумать, как вездеход тряхнуло. Затем еще и еще раз. А потом я вдруг почувствовал, что тяжеленная машина начала крениться на левый бок. Я, насколько смог далеко, лег грудью на крышу кабины и вытянул шею. Теперь я наконец увидел чудовище. Вероятно, титанические усилия, которые требовались для подъема нескольких тонн железа, отнимали у него много энергии, и ее уже не хватало на то, чтобы оставаться невидимым. А может, ее убыли поспособствовали и пули моего автомата — наверняка хоть одна из них да попала в него. Или же он просто решил, что таиться больше нет смысла. В любом случае, я его прекрасно видел, а потому вытянул в его сторону руку с автоматом и нажал на спусковой крючок.

Нет, то, что я идиот и бестолочь — в этом, конечно, Серега с Анной были правы. Неужели я настолько был уверен в своей силе, что надеялся удержать одной рукой на весу стреляющий автомат?!.. Разумеется, его у меня тут же вырвало отдачей — хорошо еще не сломало палец, — и, брякнув по гусенице, «калаш» упал чуть ли не под ноги лысой уродливой гадине.

Я, шипя от боли в ушибленном пальце, тут же схватился за пулемет, прекрасно понимая, наученный прошлым опытом, что на нужный угол его будет все равно не опустить. И тем не менее я выпустил из него очередь, надеясь на то, что грозный звук мощного оружия отпугнет тварь.

Вездеход продолжал неумолимо крениться. Мне оставалось одно — срочно выпрыгивать из него и удирать. Но именно на это и рассчитывало, видимо, чудище. И то — куда я побегу? Тем более, по своей очередной дурости оказавшийся безоружным! Запасные автоматы у нас были, но они остались в кузове. Пулемет мне с турели быстро не снять, да с такой дурой я бы потом и в люк не пролез, и стрелять, держа его на весу, я бы почти наверняка не сумел.

Так что же делать?! Ждать, пока голодный великан станет меня выковыривать из перевернутого вездехода, словно сардинку из банки?..

Я переполз на водительское сиденье, поскольку изуродованная дверь на той стороне благодаря заметному уже наклону вездехода распахнулась под своей тяжестью. Если бежать, то нужно было это делать именно через нее и немедленно, пока вездеход не лег набок. Я чуть приблизился к дверному проему, и тут моя нога зацепилась за рычаги управления.

Дикая идея вспыхнула одновременно с молнией, пронзившей мрачное небо Зоны. Не имея никаких навыков обращения не только с вездеходами, но и с обычными тракторами, я на уровне, наверное, борющихся за жизнь инстинктов каким-то образом умудрился завести мотор. А потом догадался дернуть не оба рычага, подающих движение на гусеницы, а лишь один, правый — подающий именно на ту из них, за которую поднимал вездеход уродливый силач. При этом я то ли случайно, то ли, опять же, на уровне инстинктов газанул во всю мощь.

Чей рев был громче — двигателя или чудовища, — я так и не понял. В любом случае, если кто-то из них и проиграл другому по мощности звука, то ненамного. Приподнятый край многотонной машины рухнул на землю. Меня выбросило из кресла прямо на рычаги. Затрещали ребра, клацнули зубы, боль пронзила все тело, но сознания я, к счастью, не потерял. От моего столь агрессивного воздействия на органы управления вездеход дернулся и медленно поехал вперед. Охая от боли, я кое-как сумел вернуться на водительское кресло и, взглянув в лобовое стекло, завопил от ужаса — вездеход въезжал прямо в вязкую топь. Я начал отчаянно и лихорадочно дергать за рычаги, пытаясь включить коробку передач — или что там есть в этом «тракторе» — на реверс. Но, не зная, что для этого нужно делать, да еще находясь в панике, я ничего подобного сделать не смог. Мне бы по крайней мере заглушить двигатель, но даже этого, охваченный отчаяньем и ужасом, я сделать не догадался. Точнее говоря, я попросту впал в самый настоящий ступор.

Между тем у продолжающего медленное движение вездехода начал опускаться нос. К счастью, я хотя бы сумел понять, что еще немного — и машину засосет в трясину. Со мною внутри. Может, это было бы для меня и не самым плохим выходом — точнее, исходом, — потому что за утопленный вездеход Анна и Серега меня точно убили бы, и, думаю, даже Штейн внес бы в этот процесс свою лепту; однако инстинкт самосохранения — сиюминутного, а не отсроченного — оказался сильнее логики. Но и та все же продолжала работать. Во всяком случае, я догадался выпрыгивать из тонущей машины не через дверцы — иначе все равно оказался бы в трясине, — а решил выбраться через люк и прыгать назад с крыши кузова, поскольку задняя часть вездехода продолжала пока цепляться гусеницами за твердую почву.

Едва я высунулся в люк по пояс, началось нечто странное: нос вездехода стал вдруг задираться кверху. Сначала я подумал, что от паники начинаю терять ориентацию в пространстве. Ведь если что-то тонет, то оно никак не будет при этом двигаться вверх. А вездеход именно это и делал. От непонимания происходящего я застрял в люке, позабыв о том, что еще пару мгновений назад собирался срочно покидать «тонущее судно».

Теперь у меня создалось впечатление, что вездеход что-то выталкивает снизу. Но что могло толкать его из болота? А может, содрогнулся от страшной догадки я, это делает не «что-то», а «кто-то»?!.. Может, лысое чудище с бородой из щупальцев вовсе не погибло под гусеницей вездехода, как я понадеялся, а продолжает с ним свои тяжелоатлетические упражнения? Но почему же тогда оно не вязнет в трясине? Или же здесь для него достаточно мелко?..